Бессмертие наемника - Вячеслав Шалыгин

В следующее мгновение в моей голове словно что-то прояснилось. Я услышал отдаленный грохот взрывов и завывание кинетического оружия. Поверх этих звуков плыли ровный гул голосов и стрекотание каких-то машин. По окраске нахлынувшей галлюцинации я достаточно уверенно определил, что вновь нахожусь на связи с мыслеусилителем. Постепенно наваждение усиливалось, приобретая зрительные элементы и запахи.

На связи был Враг…

— …Повзводно, стремительный захват здания, организация обороны периметра, а он укреплен так, что можно отбиваться от целой дивизии, удержание позиций в течение часа, максимум — двух. За это время мы починим все вышедшее из строя оборудование и перенастроим «ловушку» на то время, куда я и предполагал переместиться. Вот и вся боевая задача, — Сева испытующе посмотрел на своего заместителя. — Справитесь?

— Задача сложная, но выполнимая, — офицер задумался. — Проблема в том, что мы больше не имеем преимущества, которое обеспечивала бы внезапность. Теперь на той стороне перехода нас ждут, причем не для беседы.

— Я все прекрасно понимаю! — Сева раздраженно махнул рукой. — Можете положить на той стороне перехода столько солдат, сколько вам вздумается, но удержать позицию вы просто обязаны! Это приказ! Больше никаких возражений! И найдите мне этого «гения» Леона, где бы он ни спрятался. Очень хочется побеседовать с ним по душам…

— Зачем вам этот человек? — полковник удивленно поднял брови. — Запустите аппарат сами, ведь для вас это несложно.

— А кто будет контролировать ситуацию в городе?! — Сева поморщился и махнул рукой. — Выполняйте свою задачу, полковник, а вопросы стратегии предоставьте решать мне!

Видение ослабло и вскоре исчезло вовсе. Я встряхнул головой и оглянулся по сторонам. Дремов и полковник о чем-то совещались, не обращая на меня внимания. Я сосредоточился на их словах, но получилось это у меня не слишком хорошо. В разговоре офицеров было много специфических терминов. Наконец они пришли к единому мнению и обернулись ко мне.

— Выяснил что-нибудь? — улыбаясь, поинтересовался капитан.

— Они собираются бросить в бой все свои силы и выбить вас из здания, — поделился сведениями я.

— Какое совпадение, — Дремов усмехнулся. — Надевай вот эту амуницию. Пора на службу.

Он передал мне увесистый бронежилет и глубокий шлем. Я без возражений надел предложенное и принялся неумело застегивать многочисленные ремешки. Капитан помог мне завершить эту процедуру, а Васильев протянул пистолет и пару запасных обойм.

— Если придется туго, можешь перевести вот этот рычажок в следующее положение и стрелять очередями, — сказал он, — но лучше вести огонь «одиночными», получится точнее.

Я кивнул и поместил пистолет в предусмотренный для него карман на жилете.

— Твоя задача — удержать «ловушку» в рабочем режиме, а если случится нечто непредвиденное — скорректировать возникшие погрешности, — пояснил Дремов. — А главное — после того как я прикажу, ты должен без колебаний выключить свою «сверхмашину».

Я кивнул. Роль мне отводилась унизительно вспомогательная, но, как это ни парадоксально, ключевая.

Бронетранспортер остановился, и мы выскочили из него на мягкую траву окружающего лабораторию парка. К нам сразу же подбежали офицеры и солдаты спецназа. Инструктаж ударной группы был невероятно краток и состоял из каких-то отрывочных словосочетаний и цифр. Лично я не понял ни слова. Впрочем, этого от меня и не требовалось. Более того, ко мне были приставлены двое бойцов с неким подобием щитов в руках.

— К зданию подойдем под прикрытием машин сразу с четырех сторон, далее каждая группа действует в соответствии со своей частью плана номер один, — завершил инструктаж Васильев. — Подопечный — ваша «Альфа» при любых обстоятельствах.

Последние, не более понятные, чем все предыдущие, инструкции он адресовал двум приклеившимся ко мне солдатам. Те в ответ совершенно серьезно закивали и подняли щиты, закрывая от меня вид на лабораторию, словно мне уже начала угрожать непосредственная опасность. Недоумевать по этому поводу мне пришлось совсем недолго. Только мы вышли на опушку, по щитам щелкнула пара потерявших на излете большую часть энергии игольчатых пуль. Вступление обнадеживало. Очень хотелось верить, что это было простое совпадение, и целились белоглазые вовсе не в меня, а палили наугад, но штурм начался одновременно отовсюду, а враги стреляли пока только в сторону нашей группы.

Выехавший вперед бронетранспортер закрыл нас своим тяжелым корпусом, и до здания мы добрались почти без потерь. Бой шел где-то на уровне шестого этажа и на крыше. Вражеские солдаты были настолько искусны в своем ремесле, что даже теснили наших вниз, несмотря на невыгодное положение и ведение боевых действий на два фронта.

Примерно час мы провели на площадке между шестым и седьмым этажами, ожесточенно расстреливая ни в чем не повинные ступени и перила лестничных маршей. Затем наконец пришло сообщение с крыши. Действующим наверху группам удалось вскрыть часть бетонных перекрытий и вновь попасть в коридор четырнадцатого этажа.

Меня вместе с Дремовым, Кругом и двумя телохранителями срочно затолкали в вертолет и подняли на окутанную дымом крышу.

Истекая слезами и задыхаясь, я спрыгнул в знакомый коридор. Он изменился почти до неузнаваемости. Стены почернели от копоти и покрылись пулевыми шрамами. Пол прогорел и в некоторых местах вздулся пузырями. Отвратительно пахло горелым пластиком, озоном и порохом. Тем не менее я уверенно определил направление движения и пошел к дверям в испытательный зал. Там творилось что-то ужасное, но как раз в данный момент перевес был на стороне нашего спецназа.

— Освободите платформу! — заорал Дремов, стаскивая завалившие платформу тела в сторону.

Ему помогал старший сержант и несколько солдат, причем один был в форме Севиных гладиаторов, только с оторванными погонами и знаками различия. Другие воины сосредоточенно ждали появления из переливающегося над платформой синего свечения новых врагов и не опускали оружия, целясь поверх голов работающих товарищей.

— Пора, — решительно сказал Дремов и запрыгнул на платформу.

Следом за ним устремился Круг, потом в переходе исчезли все присутствующие в комнате воины, и в конце концов туда пошли остальные, не поместившиеся в испытательном зале и ожидавшие своей очереди в коридоре… Они шли, казалось, бесконечными колоннами, и я быстро потерял счет исчезнувшим в «тоннеле» солдатам. К тому же меня больше занимало другое. Я не видел никаких изменений в характере свечения и потому не был уверен, сработал ли придуманный капитаном трюк.

Прошло несколько томительных минут, и с «той стороны» начали поступать раненые. Один из них, с простреленными руками, морщась от боли, подошел ко мне и доложил: