Тишина старого кладбища - Лена Обухова

Войтех не улыбнулся в ответ.

– Ты спрашивала меня несколько дней назад, как бы я повел себя, если бы маньяк похитил тебя, – напомнил он. – Можешь считать это моим ответом.

Саша стерла с лица улыбку и долго молчала, глядя ему в глаза. Пожалуй, только сейчас она поняла, чем именно обидела его тогда на кладбище. Навязчивое желание оставить за собой последнее слово всегда было не самым лучшим ее качеством.

– Я никогда не считала, что тебе все равно, – наконец сказала она, словно отвечая на непрозвучавший вопрос. – Прости, если своими словами заставила тебя так думать. Я иногда бываю несдержанной. Я знаю, что тебе никогда не было плевать на тех, кого похищал этот урод. – Она обвела глазами его камеру. – А теперь еще знаю, как сильно тебе было не плевать.

– Muj Boze,[4]– теперь Войтех все же рассмеялся. – Кажется, дело опять идет к «миру, дружбе и жвачке».

Саша тоже широко улыбнулась.

– Видимо, карма у нас такая. Следующее наше расследование надо сразу с этого начинать, меньше нервов потратим. Я надеюсь, оно все-таки будет. – Она немного помолчала, но потом все же задала интересующий ее вопрос: – Что тебе за это грозит? Дементьев не говорил? Не посадят же, он ведь все понимает.

Войтех пожал плечами.

– Он, может быть, и понимает. Государственный обвинитель может не понять. Я уже говорил, я не очень верю судебной системе. И очень хорошо знаю, что, даже столкнувшись с аномальным нос к носу, люди продолжают отрицать очевидное. Что уж говорить о свидетельстве с чужих слов? Я, конечно, могу заявить, что прострелил ему руку, чтобы разрушить волшебную печать, через которую он управлял агрессивно настроенными зомби, но… – на этот раз он рассмеялся немного нервно. – Я знаю, что за этим последует. Меня снова объявят сумасшедшим, только на этот раз я могу не избежать лечебницы. Нет уж, лучше я буду заявлять, что вышел из себя. Незаконное ношение огнестрельного оружия, умышленное причинение вреда… – он покачал головой. – Даже если меня не посадят, вид на жительство точно аннулируют.

– И что тогда? Уедешь обратно в Чехию?

– Придется, – он кивнул. – Хотя не хочется, если честно.

Саша немного нервно побарабанила пальцами по решетке, а затем тоже обхватила рукой стальной прут, за который держался он. Она снова надолго замолчала, что-то разглядывая у себя под ногами и словно решая, говорить или нет.

– Войтех, пообещай мне кое-что, – наконец попросила она, посмотрев на него с кривой улыбкой.

– Обязательно позвать тебя на расследование, если я продолжу их за пределами Российской Федерации? – предположил он.

– Это само собой. – Саша изобразила удивление, словно это даже не обсуждалось. – Нет, пообещай мне кое-что другое: остаться моим другом. Даже если тебя реально вышлют из России, я не хочу, чтобы мы перестали общаться. Скайп, телефон, форум – способов много. Я люблю Чехию, и каждый раз с удовольствием туда приезжаю, мы можем иногда встречаться там. Я не хочу, чтобы ты навсегда исчез из моей жизни, потому что это… это будет крайне обидно.

– Хм, – теперь он был действительно удивлен. – Я не думал, что общение со мной интересует тебя за пределами расследований. Мне казалось, ты ценишь только возможность разнообразить свою жизнь.

– Ты бестолочь, Дворжак, – рассмеялась Саша. – Впрочем, что-то подобное я тебе уже говорила. Я ценю возможность разнообразить свою жизнь. И еще больше ценю общение с теми, кто мне нравится. Странно, что ты этого до сих пор не понял.

– Я просто не заметил, что нравлюсь тебе, за всеми критическими характеристиками, которыми ты меня награждаешь.

– Ты же не принимаешь их всерьез?

– Я всегда принимаю твои слова всерьез.

– Похоже, мне надо лучше следить за тем, что я тебе говорю, – покачала головой Саша, затем снова улыбнулась. – Но ты все-таки помни, что я не со зла.

– Буду иметь в виду, – он кивнул, разжал пальцы и то ли случайно, то ли нарочно скользнул по ее руке своей, когда опускал ее вниз. – Тебе, наверное, пора. Уже поздно… Или, лучше сказать, рано? Тебе нужно отдохнуть. Ты плохо выглядишь.

Саша кивнула, тоже отпуская решетку и пряча руки в карманы.

– Тебе нужно что-нибудь? – спросила она, прежде чем уйти. – Я могу передать Сидоровым.

Он покачал головой.

– Не волнуйтесь за меня. Не думаю, что меня собираются заморить голодом или жаждой. Спальное место тут, конечно, – он оглянулся на жесткую скамью, – не очень комфортное. Но, как видишь, мне досталась комната без соседей. Это большой плюс. Думаю, сыграло свою роль нежное отношение Дементьева ко мне.

Саша окинула еще одним взглядом его камеру. Ей до сих пор слабо верилось в реальность происходящего. С той самой минуты, как она открыла глаза на кладбище, ей казалось, что это все какой-то кошмарный сон, от которого она никак не может проснуться.

– Тогда до завтра? – Она ободряюще улыбнулась. Скорее для себя, чем для него.

– До завтра. Неву и Сидоровым привет. Скажи Лиле, чтобы не беспокоилась. Иван, я знаю, и так не беспокоится.

Саша хмыкнула, скользнув взглядом по его чуть припухшей губе.

– Хорошо. – Она последний раз посмотрела ему в глаза и направилась к выходу.

* * *

30 октября 2012 года, 11.23.

Отделение полиции Василеостровского района, Васильевский остров, г. Санкт-Петербург.

Этой ночью Войтеху так и не удалось уснуть. Он несколько раз проваливался в неглубокий сон, но каждый раз неудобная поза и головная боль будили его всего через несколько минут. Он прокручивал в голове события прошлого вечера с того момента, как их разговор превратился в ссору с Сашей, и до того, как ее шаги стихли после их общения через решетку. Подобная потеря контроля над собственными эмоциями, словами и действиями была для него нехарактерна. Ему никак не удавалось определить причины, и это заставляло нервничать.

Несколько часов, проведенных в камере, показались ему вечностью. В конце этой вечности внезапно появился дежурный и сказал, что Дементьев хочет его видеть. Войтеха отвели в кабинет, где у приоткрытого окна молча курил мрачный и невероятно уставший следователь. Похоже, он тоже всю ночь не спал.

– Садись, Дворжак, чего ты стоишь? – спросил он, не глядя на Войтеха.

Войтех сел и выжидающе посмотрел на Дементьева. Тот докурил, закрыл окно и занял свое место за столом.

– В общем, я тебя отпускаю, – объявил он.

– Как это? – не понял Войтех. – Просто отпускаешь?

– Да, – Дементьев болезненно поморщился, как будто мысль об этом причиняла ему физический дискомфорт. – Честно говоря, мне совершенно не улыбалось сажать в тюрьму человека, который помог нам найти и поймать этого отморозка, только за то, что ты его покалечил, – признался он. – Но сам понимаешь: я был не один, у тебя был пистолет и не было на него разрешения, и по всем законам ты превысил уровень необходимой обороны. Только не надо мне сейчас про зомби, ладно?