Исцеление в жизни и смерти - Стивен Левин

Они больше не анализировали болезнь. Замечая старые привязанности, они не страдали из-за того, что эти привязанности являются причинами других явлений, но просто продолжали отпускать всё, что могло проявиться. Они проникали внутрь «затвердевшего внешнего круга мысли», как выразился один пациент, который формировался вокруг болезни, чтобы вынести из него некий урок. Они прекращали думать о своей жизни и непосредственно входили в исцеление. Понимая, насколько глубоко исцеление способно проникнуть в ум и тело, когда перестаёшь жить, задаваясь вопросом «Почему я испытываю гнев?» и спрашивая вместо этого «Что такое гнев?», они обнаружили корень проблемы. Эти люди спрашивали не «Почему я болен?», но «Что такое болезнь?» Не «Почему я испытываю боль?», но «Что такое боль?» Они выросли из таких популярных «холистических» банальностей, как «ты ответствен за свою болезнь», уточнив это утверждение и раскрыв его более глубокую истину: мы не столько ответственны за свою болезнь, сколько перед своей болезнью.

Они поняли, что чувство ответственности за свою болезнь, вменённое себе чувство вины и пробуждают оценивающий ум. Но если мы ответственны перед своей болью, перед своими ранами, это значит, что мы способны непосредственно с ними взаимодействовать, способны откликаться, а не чувствовать себя вынужденными реагировать. Мысль, что мы ответственны за болезнь, может удерживать нас на поверхности, в старом уме, пробуждая стыд и отчаяние и тем самым препятствуя исцелению. Быть ответственным перед болезнью – значит впускать в себя исцеление, откликаться на болезнь из сердца, а не реагировать на неё из ума.

Я был свидетелем того, как многие люди, полагавшие, будто они ответственны за свою болезнь, умирали в сильных страданиях, чувствуя, что потерпели неудачу в жизни, поскольку не смогли исцелиться. Они чувствовали такое сильное отвращение к себе и всему миру, что едва могли сказать слова прощания или с любовью прикоснуться к чему-либо в окружающем мире. На самом деле они вводили себя в состояние стресса, который препятствует исцелению и усиливает болезненные ощущения, при этом препятствия на пути к сердцу служили для них путеводной нитью к дальнейшим областям. С другой стороны, мы наблюдали немало людей, ощущавших себя ответственными перед своей болезнью, которые умерли с предельно открытым сердцем, явно были способны принимать мгновение таким, какое оно есть. Чувствуя, какой потенциал скрыт в практике ненасилия, они с чуткостью приняли самих себя и с состраданием сделали следующий шаг. Эти люди относились к своим страданиям без осуждения, но с ненасильственным вниманием, в котором все порождения жизни воспринимались с уважением.

Осуждение взращивает скованность, которая вносит напряжение в исцеление. Милосердие и внимание взращивают мудрость, способную отыскать свой собственный путь из затруднений.

Некоторые люди говорили, что их рак – это гнев, накопившийся в печени, или «урок из прошлой жизни», что это проявление непроработанных привязанностей в застывшей форме (в виде опухолей, к примеру), но на этом они не останавливались. Относясь к болезни с позиции глубокого неведения, они усваивали заложенный в ней урок, что помогало им продвинуться ближе к цели. Они понимали, что полуправда особенно опасна, если «проглатывать» её целиком. Они не пытались удерживать болезнь в рамках разумности и порядка, как бы контролируя её, чтобы поверхностно «понять». Эти люди осознавали, что даже иллюзия того, будто мы знаем истоки болезни, – учитывая все уроки, ради усвоения которых мы пришли в этот мир, также может быть знаком нашей «гордыни всезнания», как выразился один пациент. Помня, что есть множество примеров людей, которые прожили образцовую жизнь, лишённую напряжения и привязанности и которые тем не менее страдали от телесных недугов, такие пациенты ещё глубже открывались неведению.

Один наш друг и врач, на визитной карточке которого – до того, как он заболел раком, значилось «практикующий врач-холист» (англ. holistic practitioner), называл многих своих коллег, которые предлагали людям подобную полуправду «полуцелыми» (англ. half-holes). По его мнению, необходимо избавиться от всех подобных представлений о причинах болезней, чтобы можно было взаимодействовать с раком напрямую. По его словам, он смог излечиться от своего заболевания, «поднявшись над полуправдой других людей к самому существу проблемы». В поисках исцеления он доверился своей собственной интуиции.

Мне бы хотелось привести некоторые высказывания этого человека, сделанные несколько лет спустя: «Я привык называть себя практикующим врачом-холистом, но нельзя сказать, чтобы я сам был особенно целостным. Я отделял от себя очень многое, так что моя жизнь была раздроблена на множество мелких частей. В офисе я был врачом, но когда я возвращался домой, казалось, я сам нуждаюсь в серьёзном лечении. Я как бы пытался принудить себя к целостности с помощью диет, семинаров и тому подобных вещей. Но всё это я совершал в своей голове. Я постоянно размышлял о том, как я это делаю, вместо того, чтобы просто делать. Затем, когда я заболел раком, представление о том, будто я сам сотворил свою болезнь, будто я довёл себя до этого – то, чему я раньше учил очень многих своих клиентов, заставило меня ощутить почти убийственную беспомощность. Действительно, я чувствовал ответственность за свою болезнь и был очень плохого мнения о себе, поскольку сам не мог излечиться. Я применял все известные мне методы, чтобы избавиться от заболевания, но всё было без толку. Я участвовал как в личной, так и в групповой терапии. Я участвовал в семинарах по повышению уверенности в себе и освобождению от гнева. Я придерживался особой диеты. Однако все эти средства, казалось, почти не помогали – конечно, я был уже не в такой яме, как прежде, но всё ещё медленно двигался в направлении смерти. Тогда я увидел, что участвую в войне. Все эти представления заставляли меня ещё больше возненавидеть себя и свой рак. Я почувствовал себя таким лицемером и неудачником. Однако вот что я понял: все эти идеи о том, что я ответствен за мою болезнь, просто отравляли меня гневом и ненавистью к себе. Я чувствовал себя беспомощным; я чувствовал, что думаю и чувствую неправильно, раз породил свою болезнь, но не могу её излечить. Моя жизнь была полна напряжения и „правильных поступков“; я был живым лишь наполовину. Однако затем я увидел, насколько ужасным было моё отношение к себе, и стал наполнять свои опухоли любовью и прощением. И вот, спустя пару месяцев их и след простыл! Тогда я впервые стал полноценным участником своего исцеления. Я просто учился быть внимательным, любить и прощать. Я перестал думать о себе и начал быть собой. Благодаря этой болезни я научился тому, к чему я ни разу не прикоснулся за десять лет своей практики. Трудно поверить, что я был настолько поверхностным, настолько самоуверенным, чтобы говорить пациентам, будто у них есть выбор – жить или умереть, и что решение зависит исключительно от них. Я понимаю, что если бы я выбрал смерть, это во многом ограничило бы мою способность к исцелению, однако я также довольно ясно сознаю, что, хотя выбор в пользу жизни мог бы повлиять на исход дела, он, безусловно, не определяет его полностью. Я попросил прощения у тех, кого вводил в заблуждение, не проверяя очень многие теории на собственном опыте. Однако рак всё перевернул. Благодаря ему мой „холизм“ гораздо больше стал напоминать подлинную целостность. Прошло семь лет с тех пор, как мне сообщили, что я умру, но сегодня я чувствую себя живее, чем когда-либо прежде. Честно говоря, думаю, что если бы не рак, то сейчас я не был бы жив».