Большой круг - Мэгги Шипстед

* * *

Человек застойкой администратора эдинбургской гостиницы, которую недавно покинули мистер имиссис Маккуин, увидев письмо, вздохнул иобратился вслужбу пересылки, откуда оно вместе сдругой корреспонденцией было отправлено вАмерику наадрес мистера Баркли Маккуина.

Монтана

Декабрь 1931г.– январь 1932г.

Сэдлер встретил Мэриен иБаркли увокзала Калиспелла вэлегантном черном «Пирс-эрроу».

–Долгий путь.– Он открыл черную дверь Мэриен, непотрудившейся ответить.

Другой человек, салиши, работавший вБэннокберне, ехал сзади нагрузовике сбагажом. Вдороге Мэриен спала, выказывая нарочитое равнодушие кмужскому разговору, ктой минуте, когда впервые увидит свой новый дом. Баркли пришлось растолкать ее. Когда она увидела снег, горы, квадратный, покрытый шифером, представительный, симметричный дом изсерого камня, ей насекунду показалось, что она опять вшотландском Высокогорье.

Мать сдочерью Кейт стояли накрыльце, пообе стороны которого красовались две огромные каменные урны. Кейт, всапогах дляверховой езды, коротком тулупе иширокополой шляпе, пожала Мэриен руку. Насвадьбе она сказала:

–Яне смогла его отговорить. Хоть ипыталась.

–Ятоже,– ответила тогда Мэриен.

Кейт нахмурилась:

–Несомневаюсь.

Наматери Баркли– матушке Маккуин, какона желала, чтобы ее называли,– было коричневое платье итяжелая шаль. Серебряный крест свисал почти допояса. Седые волосы уложены впучок издвух толстых кос, лицо вдлинных, тонких морщинах. Она удивила Мэриен, обняв ее ипохлопав поспине, какбудто ободряя ребенка.

–Тебе здесь очень рады,– тихо пробормотала мать Баркли состранной смесью акцентов– французского исалиши.

Мэриен оказалась неготова ктакому теплому приему, вообще ктеплу. Баркли редко говорил оматери. Интересно, подумала она, апомнитли матушка Маккуин, какее, невесту, взял подкрыло отец Баркли, окружив своим богатством ибелым цветом кожи.

Матушка Маккуин взяла ее руки, заглянула влицо:

–Ты чудо.

Баркли мягко отстранил их друг отдруга:

–Заходи, Мэриен.

Иначалась жизнь вкачестве жены.

Мэриен оказалось трудно придумать, какбыть полезной. Наранчо имелась взлетно-посадочная полоса, но«Стирман» находился вМиссуле. Она спросила, можноли ей съездить туда иперегнать аэроплан, однако Баркли отделался туманными увещаниями, что нужно, мол, устроиться, найти свое место, порадоваться положению новобрачной. Мэриен велела себе подождать, неунывать, и, может, вконечном счете он ослабит бдительность. Покрайней мере, наранчо ей ненадо носить шелковые платья.

Уборкой истиркой занималась девушка салиши, одна измножества воспитанниц монастырской школы, какиматушка Маккуин, где франкоязычные монахини напирали нахозяйственные навыки инаиболее пугающие библейские цитаты, азаодно пытались выбить извоспитанниц туземность. Матушка Маккуин вынесла изшколы набор путаных верований, частично собственного сочинения, которые, пословам Баркли, восхищали иодновременно сводили сума его отца. Она считала жизнь непрерывным ураганом божественного гнева инебесного милосердия, где людей сносит то водну, то вдругую сторону сталкивающимися друг сдругом порывами метафизического ветра, оседланными ангелами идемонами, похожими налетучих мышей.

Накухне работала пожилая шотландка. Целая армия мужчин занималась коровами, ухаживала залошадьми ичинила ограды. Сними трудилась иКейт, новсе попытки Мэриен помочь отвергались. Унее создалось впечатление, что Баркли запретил давать ей работу, оставив лишь возможность бесцельно слоняться поранчо. Она подозревала, он пытается свести ее сума отскуки, чтобы она захотела ребенка.

–Что ты сегодня будешь делать?– спросила она Кейт как-то утром, придумав, какстолкнуться сней, когда табудет ехать верхом.

Кейт раскраснелась отмороза.

–Ограду чинить.

–Могу подсобить.

–Нет, мы просто хотим закончить.

Иона ускакала. Удары копыт приглушал снег.

* * *

Сразу после Нового года изэдинбургской гостиницы пришел пакет сопоздавшей почтой.

Вспальне Баркли дрожащим, бешеным голосом вслух прочитал письмо Джейми: «Надеюсь, когда-нибудь ты уйдешь отБаркли инайдешь дорогу ксобственной жизни. Пожалуйста, Мэриен, несдавайся». Он замахал листом перед ее носом:

–Дерьмо собачье. Дерьмо собачье, которое всюду сует свойнос.

–Яговорила тебе, что нехочу ребенка.

–Ты несерьезно.

–Серьезно. Что мне сказать, чтобы ты поверил? Язнаю свои мысли.

–Атебе плевать, чего хочуя?

–Аты хочешь, чтобы ястала несчастна?

–Небудешь. Вот увидишь, ты полюбишь ребенка. Ипотом, твой долг дать мне детей. Ты моя жена. Разве выполненный долг непринесет тебе счастье?

–Никогда.– Она повысила голос:– Никогда вжизни.

Он зажал ей рот рукой. Вдоме находились Кейт иего мать. Где-то тутже была еще идевушка салиши, ана кухне работала кухарка.

–Ямогбы заставить тебя.

Они вярости смотрели друг надруга. Мэриен оттолкнула его руку.

–Ты неможешь меня заставить,– тихо, носо всей силой, какую могла собрать, сказалаона.

–Ямогу отнять утебя…– Большим иуказательным пальцами он изобразил кольцо.– Твою штуку. Яимею право.

Она вспомнила рассказы девушек мисс Долли омиссис Ву: чуток перебор марафета, чуток поскрести– ирешила, что, если будет нужно, пойдет вМиссулу, через горы.

–Ты неможешь меня заставить,– повторила она.– Янайду способ.

Налице уБаркли отразилось беспокойство, затем отвращение.

–Ты кто?– спросил он совсем иначе, чем спрашивал раньше.

–Та, кем была всегда.

Он покачал головой:

–Нет. Ты изменилась.

–Это ты меня изменил. Ипусть тебе будет стыдно.

* * *

Перед самым рассветом гудок машины. Слабый, нонастойчивый, потом все громче. Всон Мэриен ворвалась нестолько громкость, сколько неуместность. Вночной рубашке она подошла кокну. Вранних сумерках подлинной дороге ранчо петлял «Пирс-эрроу». Гудок то непрерывно длился несколько секунд, то коротко блеял.

Внизу, напороге, уже ждала одетая Кейт.

–Что случилось?– спросила Мэриен, завязывая пояс шерстяного халата.– Зачем он гудит?

Машина подъехала ближе, иМэриен непоняла, остановится Баркли илипомчится дальше.

–Наверное, пьяный,– сказала Кейт.

–Он непьет.

–Нечасто.

–Никогда!– Поскольку Кейт неответила, Мэриен слабо добавила:– Он говорил мне, что вообще непьет.