Передвижная детская комната - Евгений Меньшенин

Это же Коля! Коля, который гнул жестянки руками, Коля, который двумя пальцами мог согнуть крышку от пива, а вот Ваня так не мог. Коля, который всю жизнь работал руками. Коля не был слабым. Коля мог за себя постоять. На зоне он постоянно с кем-то дрался. У него все лицо было в шрамах. Он не мог просто так сдаться.

А Ваня? Он мог написать вирус, который повесил бы винду (хотя это мог любой второклассник), или цикл, от которого бы мозги компа разогрелись до температуры звезды (это было еще проще). Но справиться со свистящей тварью, которая оприходовала Колю, – хрен там! Тем более, там же копы были! Наверняка они уже подняли тревогу, достали свое оружие и приготовились к штурму.

– Коля! – это кричал Борян. – Коля? Э, ты чего? Колян!

Ваня увидел внутренним взором, как Борян поднимается по лестнице и заглядывает в окно. Так и есть. Голос Боряна стал четче.

– Коля!

А потом крик:

– А-а-а! Мать твою! Что это за говнина?!

И голос Боряна стал глуше. Он отбежал от окна.

Борян кричал, а вот Коля уже заткнулся. Может, уснул? Или потерял сознание от ужаса?

Что-то громко чавкало. Шлепало и булькало.

Оно ест. Оно ест Колю!

Наконец Ванин мочевой пузырь не выдержал.

Ему хотелось зареветь. Как же близко он был к тому, чтобы его сожрали. А быть съеденным – то еще удовольствие.

Однажды Ваня читал статью, где была опубликована переписка двух парней, один из них предложил сожрать второго, и тот согласился. От такой мерзости Ваня потом спать не мог неделю. Быть съеденным, стать чьим-то говном – это самое извращенное насилие, которое мог он себе представить. Это хуже, чем изнасилование, хуже, чем родиться с всеми возможными уродствами. Это самый большой в мире кошмар.

Нож выпал из руки. И звякнул об пол.

Ваня задрожал, колени его подвели. Он начал падать. И расставил руки в стороны. Левая рука коснулась чего-то живого. Это был человек. Ваня вцепился в него, кажется, в плечо. Тот вздрогнул и стал сбрасывать его руку с себя. Но Ваня держался и пытался встать. И он молился, чтобы звон ножа не дошел до слуха этой твари.

Оно все еще жрало. А на улице поднялись крики. Вопли!

Оно сожрет меня, оно сожрет, думал Ваня. Оно сожрет.

Ваня сумел подняться, но остался без ножа. Он отпустил человека, стоящего рядом в темноте.

Ваня перебирал в голове всех своих родственников и прощался с ними. Мама, папа, старший брат Юра, младший брат Тошик, тетя Соня, дядя Толя, дядя Паша, бабушка Тоня, бабушка Клава, дедушка Петя, одногруппница Наташка и… Женя. Он увидел ее лицо. Она улыбалась. А потом она сказала – не ссы, ты не трус, ты должен отсюда выбраться, ты сможешь.

Ваня вдруг понял, что он должен сделать. Сделать прямо сейчас, не откладывая, пока есть возможность. И сделать это надо было сразу, как только эта тварь выползла из укрытия и пришла сожрать его. Сразу, как только Ваня обнаружил в шкафу человека, прячущегося весь день.

Тварь кушала в коридоре. Передвигалась она медленно, а значит, у него был шанс.

Он протиснулся между матрацем и стенкой шкафа, вылез из духоты. В комнате было прохладно. Воздух просачивался из разбитого окна в кухне. Ваня почувствовал прилив сил.

Он отодвинул вторую дверцу шкафа-купе, которая была со стороны того чувака, что делил с ним укрытие, но не до конца, чтобы не закрыть себе путь в убежище. Он протиснулся обратно.

– Ш-ш-што… – сказал сосед из темноты.

Ваня схватился за матрац и дернул его на свою половину шкафа. С Ваниной стороны щель пропала, но чудом появилась со стороны соседа. И тогда в тусклом свете Ване открылось худое затравленное лицо человека, который впустил его в квартиру. Глаза Вани уже привыкли к темноте, и он узнал этого дядю. Тот самый низкий человечек. Он вжимался в угол. Но ни лица, ни выражения глаз его Ваня не мог рассмотреть.

– Вылазь отсюда, – шепнул Ваня. Он нащупал ногой нож, присел, ухватил его.

Тот промычал что-то, что обычно мычат дети, когда не хотят кушать и не хотят открывать рот.

Тогда Ваня выставил нож. И ткнул мужика. Тот вскрикнул. Ваня ткнул несильно, чтобы не зарезать его ненароком. Но достаточно, чтобы порезать и оставить рану.

Мужик стал хватать Ваню за руки. Поднялась возня. Опасная и шумная возня.

Ваня выворачивался и тыкал противника ножом. У этого задохлика сил оказалось меньше, чем у домоседа-программиста.

Чавканье прекратилось. Появилось шуршание. Свист и пыхтение приближалось.

Ваня выбросил руку и схватил мужика за волосы. Тот одной рукой пытался удержать нож подальше от своего живота, а другой – высвободить волосы. И он ныл и стонал.

– Вылазь отсюда, – зашипел Ваня, – вылазь.

Ваня стал толкать его. А потом сунул левую руку между мужчиной и стенкой шкафа и со всей силы потянул его. Тот упирался. Тогда Ваня ударил его в нос. И похоже, сломал. Мужик вскрикнул и тут же замолчал.

Существо вползло в комнату. Мужчина заплакал. Он опустился на пол. Он ревел. А потом сказал:

– Ма-а-аша, не надо! Пожа-а-алуйста.

В этот момент появилась странная конечность, и Ваня понял, что он видит ее. И этого мужчину.

На улице включили фонари.

Свет падал на изможденное окровавленное лицо хозяина квартиры. Впалые глаза слезились. Он прижимал руками смещенный вправо нос, пытался остановить кровь. А эта странная огромная толстая лысая рука, как у перекачанной надувной куклы, схватила мужика за растрепанные волосы и потянула наружу. Он орал, он кричал, отбивался и умолял:

– Ма-а-аша! Не на-а-а-адо!

Ваня отодвинулся подальше от мужика, чтобы тот не успел схватить его за руку и не вытащил с собой.

Снова послышалось чавканье. Ваня стоял и слушал, как существо жрет. Он увидел, как растекается кровь по полу. Некоторые брызги крови попадали в шкаф.

Ключи, у него же были ключи, закричал внутренний голос. Но другой голос ответил – да какие, нахрен, ключи, сейчас уже плевать…

А потом квартира стала заполняться шумом. Кто-то лез в окно. Кто-то кричал – всем лежать, руки на стену, никому не двигаться! Неужели полицейские пришли на помощь?

Ваня слышал все, что происходило дальше, но мозг многое отказывался принимать. Поэтому он запомнил только основное. В квартиру забрался сначала один полицейский, за ним второй. На улице, судя по голосам, собралась толпа.

Люди кричали.

А существо жрало. И тут оно издало какой-то звук, похожий на нытье старой толстой тетки. Оно будто бы что-то сказало.

– Мать твою, что это? – заорал один из полицейских, тот, что постарше.

– Не з… оно его жрет! – закричал второй.