Заметки пожилого человека - Евгений Сатановский

На выборах в столичную городскую думу имел место пример того, как в рамках забега к власти, во имя попадания в лузу видного яблочника Митрохина и сторонницы Навального с фамилией Соболь, оппозиционеры вгрызлись в одну из наиболее известных организаторов хосписов, Анну Федермессер. Та, не захотев иметь дело с волной информационной грязи, не стала участвовать в избирательной кампании. Никаких шансов в честной игре против неё у них не было, так что по их представлению власть над ними одержала бы победу. Поэтому играли подло. При этом, если честный и опытный профессионал становится частью власти, для населения это хорошо. Но для «оппозиции» плохо. Микро-Ленины: «Есть такая партия!» И для чего было, чтобы получить такой набор персоналий, советскую власть свергать? Или это в соответствии со словами Черномырдина, что в России какую партию ни создавай, КПСС получится? Какое с такими вурдалаками дело можно сделать, если при взгляде на них ни к чему, кроме осинового кола, руки не тянутся? Не зря мидовская Мария Захарова сказала: «Соболь – это животное», имея в виду не пушного представителя семейства куньих.

Позитивной программы у них нет, и если вычесть отрицание отрицания, там полный вакуум и непонятица. Заметно было по тем, кто вышел на Болотную в разгар протестов на рубеже смены президентов: третьего на второго, который стал четвёртым. Замечены были анархисты, националисты, нацисты, исламисты и гомосексуалисты, хотя как у них это в одном флаконе получилось, они сами вряд ли скажут. Интеллигенция там тоже была, плюс в качестве трибунов заряжались энергией масс несколько либеральных писателей из наиболее наивных. Как может писатель, особенно если он специализируется на исторических сюжетах, не понимать, что его и его группу поддержки ждёт, если эта толпа победит и «злочинна влада» падёт, автору непонятно. Это не писатель, а гиссарский баран с большим курдюком и маленькими мозгами. После чего читать его книги становится неинтересно. Или ты умён и образован и на трибуну не рвёшься ни за тех, ни против этих. Или эмоции зашкаливают, и тогда не обижайся. Хотя есть масса примеров: Неруда, Лорка…

Опять же, охранители, радетели и сторожа духовных скреп выглядят ещё более отвратно, чем таранящие систему оппозиционеры. Как начинающие хунвейбины и полупродвинутые гопники они выглядят, будь то самозваные «Офицеры России», которые не имеют никакого отношения к армии и флоту, и молодёжные движения, то ли созданные властными чинами, то ли пытающиеся стать полезными. Среди которых пасутся хулиганящие добровольцы, косящие под блюстителей морали и общественной нравственности, вроде «Стоп-Хамов», «Львов против» и воронежских борцов с автостоянками, которых их городская среда, судя по всему, начала отторгать. В провинции народ незамысловатый, если что, получить в морду не вопрос, да и от публичного скандала – хайпа в столице или в Северной столице известности больше. В Израиле наглость именуют «хуцпа», а людей, демонстрирующих её избыточное количество, – «хуцпанами», но там на улицах вооружённого народу для таких идиотизмов много. Не прокатывает. Хотя скандал под видеосъёмку для социальных сетей тема модная, и как пришла с Запада, так в России и закрепилась.

Производят эти, пиарящие активность под заказ и с прицелом на рынок труда и будущую политическую карьеру активисты, впечатление мрачное. Большое желание выкосить их из «калаша» или точечно, через снайперский прицел, приходится сдерживать, поскольку в стране нашей, в отличие от Латинской Америки, таких традиций нет. И оружия на руках у населения немного, и фавел, которые генерируют насилие, пока нет. Автор далеко не склонен восхищённо вспоминать советские времена всеобщего дефицита как светлое пятно в истории страны, чем обычно тешат себя сторонники коммунистической идеи и одноимённой партии (чем бы она ни была на самом деле). В СССР как идеологическую систему его не тянет, да и мало кого тянет. И в 90-е годы помимо безобразий было создано много чего толкового, что сегодня мешает обрушить страну. Очень велика у многих была надежда на будущее, которой, впрочем, сейчас нет и в помине. Это же надо было так постараться… С другой стороны, если оптимизма нет – придётся опираться на имеющийся пессимистический реализм.

Отсутствие у населения оптимизма и веры в руководство государства и его инициативы является не только следствием последних тридцати лет, хотя именно в этот период удар по какому бы то ни было доверию к начальству был нанесен страшный. Благо, ни одно из его, начальства, обещаний не сбылось и ни одна громко заявленная властями тема, национальный проект или госкорпорация «не выстрелила», если не считать за результат обогащение, иногда фантасмагорическое, её участников и инициаторов. Так что теперь, что бы кто бы на предмет светлого будущего ни говорил, первая, главная и основная реакция населения традиционна: «наверное украсть что-нибудь хотят». Причём эти в высшей степени обидные подозрения раз за разом подтверждаются, что укореняет твёрдое недоверие начальству. Партийному и в целом политическому – вдвойне и втройне. Как и каким образом на этом фоне держится на высоком уровне личный рейтинг президента, вопрос совершенно особый. «Хороший царь при плохих боярах», старая российская традиция, но особенностей ситуации не объясняет и объяснить не может. Тем более предшественник таким уровнем популярности никогда не обладал. Роль личности в истории, однако…

Возвращаясь к основам недоверия российского населения к начальству, следует начинать с эпохи столь же древней, что и само государство, которое с самого начала было проектом, рассчитанным на установление власти внешних сил над попавшимися под руку местными жителями. Были они скандинавскими ярлами, монгольскими темниками или собственными князьями и боярами, не говоря уже о крепостниках-дворянах и наёмных иноземцах, неважно. Советская власть внесла в эту систему гармонию, увековечив, вопреки предшествующему опыту, территориально-национальную систему, но закрепила классовую и имущественную рознь, доведя её до крайнего ожесточения и беспримерных репрессий. После того как она смягчилась и перестала перемалывать собственное население, руководство делало всё, что могло, чтобы партийному, советскому и профсоюзному аппарату веры не было никакой. От многократно прокрученных и выплаченных только частично под самый конец СССР займов до обещания коммунизма в 1980 году, которое было совсем уже авантюрой. Причём с точки зрения перспектив страны ничего особого не изменилось до нынешних времён. Да и не могло измениться. С чего бы?

Может ли кто-нибудь из российских начальников внятно сказать, что у страны впереди, на кой он (она) продвинулся к власти, чего от пребывания там хочет и какими путями страна будет продвинута к будущему, которое народу сулили с Октябрьской революции? Если у страны другого будущего нет, помимо выжимания из неё соков, монетизации, приватизации и сдачи на мировые рынки по сходной цене (или передачи по наследству), то это какое-то не такое будущее получается, за которое население начальство будет любить. Оно и так его еле терпит, по большей части потому, что иллюзий по поводу тех, кто ждёт случая, чтобы его заменить, не испытываает. На какое-то время дела начальства совпали с тем, чего от него ждали, в части Крыма, но по всем прочим параметрам, включая рабочие места (даже не высокопроизводительные, а хоть какие), проблемы коррупции, произвола властей, криминала и даже обычной разборки мусора, они и близко не подошли к той грани, за которой народная масса перестаёт желать родному начальству провалиться сквозь землю. И кто им, верхним, в этом виноват? Американцы с европейцами, что ли?