Южные границы - Вячеслав Кумин

Флокхарт молчал, не зная даже как реагировать на такой неожиданный поворот судьбы.

«А нет ли здесь двойного дна?» – невольно подумалось ему.

– Что такое граф? Вы чем-то недовольны? – тем временем начал терять терпение герцог Веннорон.

– Просто я не думал что нас так скоро снимут с места…

– Такова судьба солдата – мотаться по разным гарнизонам, тем более удел наемника. Или вы хотите отказаться?

– Боюсь, для меня это будет затруднительно – контракт…

За неисполнение контракта Флокхарту пришлось бы заплатить короне большую неустойку. Того золота что тайком удалось выплавить из золотоносного песка из высохшего русла реки явно недостаточно, так что пришлось бы расплачиваться доспехами и оружием, а их Мартин продавать даже не думал.

– Что ж, тогда собирайтесь.

– Так точно сэр.

После такого приказа думать о всяких походах в степь уже было лишним, это уже не их дело, и друзья снова засели в кабаке.

– Боятся они тебя оставлять на одном месте, – проронил Глазастый.

– Это и ежу ясно, – поддакнул Трилист. – Такая популярность в народе ни одному королю не снилась.

– Жаль… – особенно горестно вздохнул Рудал. – Только-только разработались…

– Ничего, – усмехнулся Горг Белый, – туда куда нас послали сплошные горы, вот уж где действительно у тебя есть шанс выполнить задание своего гномьего короля! И золотишка наверняка больше отыщешь, – уже шепотом добавил гоблин подмигнув.

На утро к тяжелой голове добавилась еще одна проблема. Сразу половина янычар отказалась идти следом за Флокхартом.

– Прости нас командир, – каялся Рург также остававшийся в провинции Ваддор, – у нас жены, дети, скарб… Куда мы со всем этим?

– Я все понимаю и не виню вас. Тем более вы сражались за свободу своих собратьев, а там…

Мартин лишь махнул рукой, даже не желая говорить на эту тему.

К вечеру добавилась новая плохая новость. Половина старичков Легиона, тех что шли за ним от самого Кергелена и прибивались по пути, тоже решили остаться на новом месте. Они уже успели пережениться, что в общем-то неудивительно, женщин свободных здесь было также много как и на севере, да и красотой, ладностью фигур отличались в лучшую сторону, так что нет ничего удивительного что они променяли Легион на семью.

– Сколько осталось людей в Легионе? – спросил уже вечером Флокхарт у своих капитанов.

– Семьдесят всадников, – ответил Зуб.

– Двадцать разведчиков, – сказал Горг.

– Полсотни из моей инженерной роты, – добавил Рудал.

– Две сотни легионеров из старичков, – доложил Трилист.

– Пять с небольшим сотен янычар, – отрапортовал Глазастый. – Холостяки…

– Полсотни лучников, – прошептал Безухий.

– Мн-да… – выдохнул Флокхарт. – Итого у меня всего лишь что-то около девятисот человек из трех тысяч… Даже до тысячи не дотягиваем.

– Посмотри на это с другой стороны, – печально улыбнулся Зуб, – их в три раза больше чем то количество, с которым мы отправились в Сандор из Кергелена.

– Да уж… Ну да ладно, пора бы на боковую. Выступаем завтра с рассветом.

– А может ну их, а?! – мотнул головой Зуб с ополовшими глазами.

– Что ты имеешь ввиду? – от удивления Мартин даже вскинул правую бровь.

– Даже сам не знаю… – стукнул кружкой по столу капитан кавалеристов, разливая ее содержимое по плохо отшлифованным доскам. – Чувство у меня такое поганое-препоганое… на душе муторно.

– Оно тут у всех такое, – согласился Трилист. – Не к добру это.

– Неужто и вы остаться решили? – усмехнулся Мартин, хотя сам ощущал что-то подобное и гораздо острее чем кто либо из его друзей, тем более что и причин достаточно. – В крестьяне или скотоводов захотели записаться?

– Ну, от этого уволь! Чтобы пахать землю или того паче ходить за скотом! Да я лучше сразу повешусь! – засмеялся Глазастый и пьянка пошла по новому кругу. Никто так скоро оседать не собирался.

После кормления грудью ребенок мирно посапывал в кроватке качаемой служанкой Мартой, Миранда же не могла насмотреться на своего малыша. О том чтобы передать Торна, так назвали новорожденного мальчика, на воспитание не могло быть и речи. Принцесса после попытки отравления никому не доверяла и никого кроме своей служанки близко не подпускала.

– Вроде бы с ним все в порядке, правда Марта? – уже в который раз спрашивала принцесса озабоченно вглядываясь в Торна когда он морщился во сне и куда-то тянул ручки.

– Истинно так… настоящий богатырь! Вам совершенно нечего опасаться! Ребенка осмотрели маги и ничего не нашли… Я также ничего необычного не вижу, а уж скольких деток я повидала!

Миранда улыбнулась. Собственно говоря Марта помимо нее самой выходила всех ее сестер пока королева отдыхала перед следующей беременностью, уж очень король хотел наследника…

– Но почему ты тогда всегда такая грустная Марта?

– С чего вы взяли ваше высочество?

– Не обманывай меня… не только ты умеешь видеть мои чувства, но и я твои. Ведь ты меня выхаживаешь с рождения…

– Справедливо…

– Так в чем дело Марта? Что тебя печалит? Или ты знаешь что-то о чем не знаю я?

– Знаю…

– Что-то о ребенке?!

– Нет… тут все в порядке.

– Тогда о чем?

– Батюшка ваш задумал… как бы это выразиться… даже не сразу и слово-то подберешь.

– Как есть, так и говори. – Потребовала принцесса. – Что он задумал и относительно кого. Если ребенка, то…

– Нет не ребенка, я уже сказала что ему ничего не угрожает…

– Тогда кому?

– Отцу вашего ребенка…

– Вот как?! – вскочила Миранда, чуть не разбудив малыша. – Какую подлость он задумал относительно его?!

– Ваш батюшка считает что… он собирается отторгнуть провинцию Ваддор от королевства и стать ее князем. Дескать силы он огромные собрал и популярность в народе имеет неслыханную…

– И что они решили с ним сделать? – спросила принцесса уже понимая что на подобное есть только один ответ. – Уж не…

– Да ваше высочество… хотят они изничтожить его. Заставить покинуть провинцию и устроить засаду в неудобном месте.

– О боги!

Ребенок снова зашевелился в кроватке растревоженный разговорами. Миранда стала его успокаивать, только сейчас в полной мере осознав всю непростую ситуацию. Ведь только граф Флокхарт может стать единственным защитником Торна и… ее самой. А след за этой мыслью пришла и другая в которой Миранда признаваться никак себе не хотела.