Город на границе снов: Оковы прошлого - Марк Геннадьевич Кузьмин

Сестрам Милосердия быть наготове если что, — сказала Бьянка и поднялась со своего места. — А сейчас извини. Пойду… почитаю…

* * *

— Итак… огромный Кошмар, покинувший Глубины и напавший на людей у Кинотеатра? — голос мужчины словно заполнял собой темноту кабинета.

Девушка слегка поежилась, так как его взгляд словно всегда видел её насквозь, что очень напрягало. К такому невозможно привыкнуть, вездесущий и всеведущий человек перед ней как будто знал все и обо всех, даже то, о чем те сами не догадывались.

Вероника была одним из Наблюдателей, особых сноходцев, что заведовали делами в Мельхиоре. Потому, когда случилось это происшествие, ей тут же доложили, а она сразу же пришла сообщить начальнику. Одетая в строгий костюм мулатка не любила присутствовать тут, так как каждый приход в этот кабинет заставлял ей чувствовать себя уязвимой и под постоянным давлением. Босс весьма осторожен и всегда держит наготове что-то для предотвращения угрозы себе, и чувствительная к подобному Вероника кожей осознавала смертельную опасность.

— Так точно, сэр. Доклад наших людей, что были там рассказывает о странном поведении Кошмара. Тот словно разумом обладал, а также носил труп человека на своем усике, словно был связан с ним. Этим и воспользовались сноходцы, чтобы одолеть его.

— Лунатики уже точно начали это расследовать. Нам также не помешает быть в курсе. Работа зависит от безопасности окружения. Вели пока контактировать с четвертым отделом по минимуму.

— Будет исполнено, сэр, — кивнула девушка стараясь унять дрожь в коленях.

Это как будто спокойно говорить под дулом пистолета, а данном случае перед корабельной пушкой, чей ствол направлен прямо на лицо.

— Мантикор мне известен, а второй кто? Почему я не знаю сноходца, обладающего настолько огромной физической силой и крепостью?

— Его имя Николай Темных, — с трудом выговорила она. Ужасная фамилия. — Новый напарник Эйбона, который заканчивает свое обучение у Лунатиков. Недавно Вайтнайт сдал двоих наших бойцов в Домну, но по данным, что мне удалось достать, победили их именно Эйбон с новичком. Веннеру пришлось вызывать целителя, иначе мог погибнуть.

— Практически неуязвимый был побежден неизвестным новичком… Интересно, — мужчина потер подбородок и усмехнулся. — Новичку — повысить приоритет. Приглядывать, если будет возможность — завербовать. Впрочем, это я сам передам мистеру Крикету.

— Д-да, сэр…

— Можешь идти.

Кивнув она поспешила покинуть кабинет главы Гильдии Проходимцев…

Примечание: Червь (англ. Worm) — веб-роман Джона Маккрея в жанре рациональной фантастики, некогда получивший достаточно большую известность в сети. В романе присутствует мемная классификация сверхспособностей, в которой «Брут» (в русском переводе — Бугай) — категория людей, обладающих увеличенной силой и/или прочностью тела.

Глава 37

Что-то иначе

— Итак, в 1882 году… — унылым голосом зачитывала какую-то лекцию преподаватель истории процессор Диринг, просто вгоняя всех студентов в сон. Казалось бы, в нашем молодом университете неоткуда было взяться живым ископаемым, усыпляющим народ своим бормотанием, но, как оказалось, дряхлый мастодонт — это не возраст.

Это состояние души.

— А ну не спать! — резко повысила она голос. Эта немолодая дама с весьма сложной и странной прической на голове в дополнение к отсутствию преподавательского таланта имела еще и скверный характер вкупе с пронизанным истерическими нотками голосом. — Если вы думаете, что одного присутствия на лекциях вам хватит, то вы ошибаетесь! Записи должны быть у всех! В конце семестра соберу и проверю!

Народ тихо выл, но терпел. Ничего лучшего «кафедра нежити» все равно предложить не могла — ну не было в Найзельберге ничего, что могло бы привлечь толкового историка, почему, собственно, историческая кафедра и получила такое ласковое прозвище. Попасть сюда — это не просто «умереть, как ученый», это еще и признать, что ты, по сути, «труп», даже не пытающий барахтаться и писать какие-то статьи… Неудивительно, что толковые преподаватели среди историков у нас встречались нечасто, да и тех предпочитали отправлять вести практику, а не лекции.

На лекциях же нам полагалось просто страдать.

— Я так долго не выдержу… — простонал кто-то рядом. — Лучше бы в техникум пошел.

— У станка фигачить тоже не весело, — ответили ему.

— Зато там хоть понятно, чему и зачем ты учишься… Тут же по одному виду этой Королевы-Лича видно, насколько всем тут насрать на историю…

— Аргумент…

«Конечно, выдающаяся даже по меркам „андедов“ занудливость не могла не отразиться на прозвище этой особы, но народ мог бы и о чувствах бедняги Артаса подумать…» - лениво подумал я.

Да и прическа у нее своим объемом скорее папскую тиару напоминала, чем корону.

Болтовня снова заставила учителя повышать голос, что заставило уже всех проснуться и снова слушать её заунылый голос.

— Ники… может её в наш отдел взять? С таким уровнем занудства никакого экзорцизма не надо, — завыла Болтушка.

Даже она уже задолбалась, а ведь в отличие от нас её никто не видит, и она может спокойно играть в телефоне. Вот она, мощь уныния и тоски, даже духов способна раздавить.

Лекция продолжилась и шла еще полчаса, за которые каждый из нас успел проклясть все на свете и пожалеть о своем существовании. Думаю, большего духовного единства всех людей не добиться даже во время решающего сражения на какой-нибудь войне. Боевое братство сформировано не инстинктом выживания и взаимопомощи людей, а общей задолбанностью одной вредной училкой.

Звонок окончания пары был для нас спасением и ее величество наконец-то удалилось, провожаемое самыми искренними овациями.

Из аудитории мы все дружно выползали, радуясь, что на практике мы её не увидим — мало того, что вредная тетка замучала бы нас и там, так еще и домашки-поди понавесила… Нам и так-то её переживать тяжело.

— Ник, понеси меня… я уже не могу. — застонал Мин, еле ковыляя ногами. Невысокий кореец был настолько опустошен, что так любимая им черная одежда казалась траурной, а сам он — толи пришедшим с похорон, толи сразу выползшим из гроба…

— Иди в жопу, меня бы кто дотащил… — отмахнулся я.

— Ох, я не выдержу этих лекций, — выла от уныния Бахати, чернокожая девица с пышным арфо на голове, которую Болтушка стала называть Тучкой и постоянно намеревалась потрогать прическу. — От этого мне летающие мобильники стали мерещиться.

Ого, «Королева» настолько уныла, что даже «барьер неверия» может заставить окружающих преодолеть.

— Эй, кто-то мою булочку свистнул⁈ — послышался позади чей-то возмущенный