Рапсодия гнева - Дмитрий Янковский

– Поэтому я тебя и посадил, – фыркнул Саша.

– Я тоже не бог! Разве что наполовину… Нужно изнутри поглядеть. Ладно, попробуй выяснить, много ли в старшей группе миссии неженатых и незамужних, а заодно обрати особое внимание на некоего Алекса Бертрана, Есть там у них такой. Надо узнать, за что он отвечает, хотя бы приблизительно. В любом случае вчера вечером он говорил с этой Мартой о Таниной маме. Я услышал фамилию. Понял?

– Ну, хоть это… Что там, по-твоему, вообще происходит?

– Охмуряловка, – безразлично ответил Джек. – Вот только цели мне пока не совсем ясны. Но организация суровая, явно добиваются чего-то конкретного.

– Ладно, спасибо хоть на этом. Все, я побежал.

С Димой Голубевым встретились у самого кинотеатра. Переговорили, словно заправские разведчики перед десантированием на оккупированную территорию, даже перемигнулись заговорщицки.

– Гляди в оба! – шутливо напомнил Фролов.

Но глаза парнишки были не по-детски серьезными – не до шуточек. Для него это была не просто игра – уже понял, что дело приходится иметь с самым настоящим врагом. Причем за прошедшие дни Саша ни словом не обмолвился о своем отношении к американцам, незачем было, но мальчишка почуял все сам. То ли насмотрелся вчера на пустые глаза одурманенных чуждой моралью сверстников, то ли проклюнулись в нем едва ощутимые ростки генной памяти предков-воинов, умевших по едва ощутимым изменениям обстановки вычленять смертельную опасность для себя и для рода-племени. Наверное, передается что-то такое по наследству…

Голубев все-таки улыбнулся, словно уронил последнюю каплю воды из опустевшей фляги, картинно козырнул двумя пальцами и первым ступил на лестницу. Фролов невольно загляделся на гордую осанку мальчика, тот шел расправив плечи, будто гардемарин на последнюю битву, разве что не хватало снаряженного свинцом карабина. Но он наверняка был, этот карабин, точно был – невидимый, мысленный, на истертом ветрами и солью ремне, иначе отчего бы так поднялось угловатое мальчишечье плечико?

Они поднялись по лестнице, вошли в вестибюль второго этажа и столкнулись с лучезарной улыбкой Марты.

– Добрый вечер! – мягко поздоровалась она. – Дети уже почти все собрались. Иди Дима, там дядя Алекс с вами займется до начала уроков.

– А потом? – с напускным безразличием спросил Голубев, словно не из интереса даже, а лишь бы не промолчать.

Умница, а не мальчик.

– Потом с вами займется Кэролайн, сегодня будет особый урок. А дядя Алекс поможет мне заняться со старшей группой.

– А… – так же безразлично кивнул Дима, но Фролов заметил выставленный вниз указательный палец на его руке.

Он сам учил мальчишку боевым сигналам, и этот означал: «Обрати внимание». Во дает! Играет, конечно, но разве не игры и не книги делают из мальчишек героев?

Когда Дима ушел в зрительный зал, улыбка Марты сделалась если не шире, то гораздо теплее.

– Взрослые собираются потихоньку. Идемте, выпьем кофе. Кстати, вы купили себе бритву?

– Выбираю… – немного сконфузился Саша, все же заметив в глазах американки холодный блеск льда.

Припомнила… Ну-ну. За что боролась, на то и напоролась.

Народ действительно уже сидел в одной из двух комнат, в той, что побольше и без компьютера. Окна в ней не было, только удобные кожаные кресла и низкий столик из тонированного стекла. Свет мягкий, успокаивающий, льющийся неспешным потоком из низко подвешенных настенных светильников. Породистый запах горячего кофе. Интим…

В креслах сидело всего пять человек, четверо женщин и очень застенчивый молодой человек, прыщавый, худой, робко прятавший взгляд за легким налетом притворной скуки. Женщины вели спокойную беседу, играя в светский салон, а парень теребил в руках зеленую книжку о защите окружающей среды. Фролов ничуть бы не удивился, если бы он держал ее вверх ногами.

Это была самая легкая мишень, почти беззащитная. Но Фролов знал одно верное правило – из всех мишеней надо выбирать самую сложную, с остальными справиться будет легче.

Ладно… Поработаем, как любил говаривать Андрей.

Саша надел на лицо наиболее развязную из дежурных улыбок и подсел к самой некрасивой женщине. Статный, представительный в непривычном костюме, эффектно напружиненный – настоящий мужчина. От него даже пахло уверенностью и силой. Не человек, а сплошная эротическая фантазия всех сорокалетних женщин. Снайперский выстрел в сердце. Наповал.

– Вы новенький? – не замедлила получить пулю женщина. – Я вас раньше не видела.

– Да? А мне кажется, мы уже где-то встречались.

Глупо и заезженно, но для этой клушки пойдет.

– Да? Я работаю в читальном зале Морской библиотеки. Может быть там?

– Да… Наверное. Но я такой рассеянный, когда читаю…

В разговор вклинилась неприятная шершавая пауза.

– Меня зовут Инной. – Женщина на американский манер протянула руку для пожатия.

Дурацкий обычай здороваться за руку с женщиной, но Фролов пухлую ладошку все же пожал, даже привстал из почтительности. Увидела бы Марина, дулась бы потом неделю – с ней он галантных манер не проявлял. А какая женщина, хотя бы втайне, не хочет рыцарского обхождения? Но для Саши жена была намного больше, чем просто женщиной, скорее доброй боевой подругой. Начальником тыла. Стеной, надежно прикрывающей спину. За все время, пока они знакомы, он ни разу не услышал вслед банального: «Будь осторожен» или «Береги себя». Она и без этого знала, что он вернется. И он возвращался.

Всегда.

– А меня звать Александром. – Саша коротко поклонился на манер белогвардейского офицера.

– Вы работаете? – Пухленькая сорокалетняя Инна словно передернула затвор, загоняя в ствол разговора первый патрон из обоймы дежурных банальностей.

– Уже нет. В отставке.

Он хотел добавить: «Неженат, воспитываю сына», – но это был бы уже явный перебор.

Разговор постепенно выстраивался в длинную пулеметную очередь легкого флирта, и минут через десять Саша уже знал о делах, творящихся в миссии, больше, чем Джек со своими наушниками. Хотя и не совсем в том ключе, в котором хотелось.

Народ постепенно собирался, все десять кресел уже были заняты, а в стороне от столика собрались несколько оживленных группок по двое, по трое. Мужчины курили, манерно выпуская дым подобно героям боевиков, женщины обжигали кокетливые губки ароматным кофе.

Да… Действительно, клуб. Интересно, какова же тут роль самих миссионеров? И чего они ждут? Что же, по их понятию, называется «вести группу»?

Марта перемещалась от одной кучки народа к другой, шутила, здоровалась, показывала какие-то бумаги. Мужчины откровенно на нее заглядывались, женщины взирали с неприкрытым почтением. Ну да, конечно… Представительница высокой заокеанской культуры. Образец для подражания. Ладная, энергичная.