Агасфер. Золотая петля. Том 2 - Вячеслав Каликинский

Все это нынче предстояло делать Марии. Она, быстро перекрестившись, потянула реверсор вперед, толкнула рычаг и тут же дала ручке встать в исходную позицию. Дивясь про себя, насколько руки даже через много лет помнят все премудрости управления локомотивом, она открыла продувной кран цилиндра, включила фары. Оглянувшись на парнишку-кочегара, нерешительно положила руку на кабель свистка. Тот сосредоточенно кивнул, и паровоз дважды сипло рявкнул. Стая голубей под крышей депо совсем обезумела – птицы метались, бились в закопченные окна. Ханжикова отпустила тормоза – и локомотив послушно двинулся вперед.

– Не гоните пока, тетенька, – крикнул Петруха. – Я перед выходной стрелкой спрыгну, перекину на хайларскую магистраль, а когда паровоз пройдет – верну стрелку в прежнее положение. И догоню паровоз, не трухайте!

– Зачем стрелку обратно-то возвращать?

– Чтобы дольше не поняли на станции – куда именно паровоз ушел. Нехай ищут! А ты, тетенька, фуражку надень и шарф на шею намотай – чтобы путейцы не увидали, что баба на паровозе…

И вот локомотив выкатился за границы станции, и Ханжикова увеличила скорость. Паровоз послушно откликнулся, ощутимо прибавил ходу. Высунувшись в правое окно и придерживая фуражку, Мария продолжала думать о Берге и отчаянно храбрилась. Поймет ли он ее порыв? Оценит ли? Или с безукоризненной вежливостью покачает головой и заявит, что не давал ей повода…

Ну, что ж, думала она. Ну что ж? Прогонит – она плакать не станет. Доедет до Харбина, найдет дальнюю родню. Как-нибудь проживет и без Берга!

– Нам бы Оловянную проскочить, пока не хватились машины, – крикнул кочегар, подбрасывая в топку уголь. – Если в Чите локомотива скоро хватятся и поймут, куда мы едем, депешу могут отбить, чтобы на пути навалили чего-нибудь. Тогда – молиться будем, чтобы не догадались рельсы развинтить. Ежели дрянь какую-нибудь на рельсы покладут для преграды – на малом ходу передней решеткой дрянь сбросить могём!

То и дело выглядывая в левое окошко, кочегар не забывал поучать Ханжикову:

– Щас в левый поворот входим, тетя машинист! Как пройдем – до семидесяти верст прибавить можно… Шестидесятую версту от Читы прошли, теть-машинист… К разъезду подходим, дудеть надо!

Захлебываясь бьющим в кабину ветром, Мария наслаждалась властью над могучей машиной, послушно откликающейся на каждое движение руки. В голову ей то и дело приходило сравнение локомотива с настоящим живым драконом, изрыгающим огонь и дым, в дыхании которого чувствовалась сдерживаемая мощь и сила. Паровозы, эти громадные сложные механизмы, с которых начался весь технический прогресс, они сократили расстояния, связали отдаленные уголки мира.

Но мысли неизбежно возвращались к будущей встрече с Бергом…

* * *

Поезд с вагонами-хопперами и экспедиционной сцепкой домчал до станции Оловянной за неполных четыре часа. А здесь начались проблемы. Паровоз «выпрягли», и он укатил куда-то в путаницу разбегающихся рельсов. Под утро лязг буферов возвестил о продолжении движения, однако его характер резко отличался от предыдущего. Поезд еле тащился, а машинист останавливал состав на каждом разъезде.

На третьей остановке к Бергу явился обозленный донельзя Мржавецкий. Едва дверь теплушки откатилась в сторону, он разразился ругательствами и претензиями:

– Послушайте, Берг, что происходит?!

Агасфер поморгал и осторожно поинтересовался:

– А что, собственно, вы имеете в виду, товарищ Сидоров?

– Не валяйте дурака, Берг! Вы что – не видите, как мы едем? Поезд останавливается у каждого столба! А паровоз… Вы видели паровоз? Нам в Оловянной прицепили другой паровоз, а заодно цистерну с водой! Я еще подумал – за каким дьяволом нам эта цистерна? А когда стало светать, все стало ясно! У нового паровоза пар хлещет из-под каждой заклепки, и он без конца останавливается, чтобы пополнить запасы воды в котле из цистерны! Проклятые большевики подсунули нам неисправный локомотив, которому, видимо, просто не нашлось места на свалке!

– А почему вы говорите это мне, товарищ Сидоров? – прищурился Берг. – Я не состою на службе ни у большевиков, ни у железнодорожников, знаете ли… А насчет паровоза, помнится, в Чите договаривались с властями вы!

– Да я вас ни в чем и не обвиняю, – снизил накал Мржавецкий. – Но у большевиков вы в большем почете, нежели я или американцы. Эвон как лихо всех нас вытащили из читинской кутузки! Может, на ближайшей станции вы свяжетесь с вашими друзьями и попросите для всех нас исправный паровоз? А иначе мы попадем в Хайлар не завтра, как рассчитывали, а дня через три!

– Вряд ли я смогу помочь в этом вопросе, товарищ Сидоров, – вздохнул Берг. – Мне, конечно, крайне лестно, что вы считаете меня всесильным, но… Повлиять на железнодорожное начальство я не смогу. Приказ о замене локомотива поступил явно из Читы – и тут уж, наверное, ничего не поделаешь. Спасибо, что хоть какой-то паровоз дали… Впрочем, когда доедем до Борзи, пусть в тамошнему начальству сходят американцы. Как-никак, они деловые партнеры советской власти: может, к их претензиям железнодорожное начальство прислушается…

Ругнувшись напоследок, Мржавецкий убежал к своему вагону.

Львиную долю внимания в экспедиционной теплушке получала Надя Аверичева. Ее наперебой угощали остатками шоколада, американскими консервами, салом и вареной картошкой, расспрашивали и утешали как могли. Больше всех старался Андрей.

На фоне этого объекта заботы Берг и его товарищи совсем было позабыл о «зайце», снова переселенном после отъезда из Читы из норы в щебне к лошадям. Все попытки выманить Рейнварта из лошадиной теплушки в общую компанию успеха не имели. Такой же молчаливый и мрачный, как и прежде, он упорно отлеживался в сене до самой Борзи, где предполагались длительная стоянка. Там он надвинул до самых ушей кепку и отправился на разведку к вагону, откуда в поисках самогонки высыпала вся «гоп-компания» приятелей Мржавецкого. Берг открыл было рот, чтобы предупредить Рейнварта об осторожности: если его «должник» и вправду существует, а не является плодом воспаленного воображения, там его могли бы опознать. Однако дикая неопрятная борода и рванина, с которой «заяц» упорно не желал расстаться, делали его неузнаваемым, и Агасфер промолчал.

Рейнварт вернулся теплушке быстрым шагом, нырнул в свое сено, где, как оказалось, хранил старое ружьишко. Он решительно вознамерился отправиться к классному вагону с оружием, но Агасфер и Медников на сей раз остановили «мстителя»:

– Вот что, господин Рейнварт! Мы чудом вырвались из большевистского «рая» и пока еще едем по русской территории, – непререкаемо заявил Агасфер. – На каждой станции дежурят конные советские стрелки, да и саму колею патрулируют. Нам не нужны неприятности, Рейнварт, думаю, что и вам тоже! Люди в том вагоне наверняка вооружены, и нам только и не хватает перестрелки. Вы что – хотите, чтобы железнодорожный персонал донес о стрельбе в поезде? Чтобы нас снова забрали для разборок с советской властью!?

– Я видел Волокова! – возбужденно крикнул Рейнварт. – Он там! Я все равно убью его!