Смерть на рыбалке - Евгений Константинов

В себя она пришла, сидя за столом в гостиной во время вечернего банкета с посетителями отеля. О чем на банкете велась беседа, Клео не помнила, впрочем, не помнила она и того, что с ней происходило той ночью – видимо, в вино, которое она пила, тоже было подмешано какое-то снотворное. Зато раннее утро следующего дня хозяйка «Рыболовного эдема» не забудет никогда.

Клео проснулась от резкого запаха нашатырного спирта, пузырек с которым ей сунули под нос. Ноги плохо слушались, но упасть не давали капитан Нурмос и господин Виктор, с двух сторон поддерживавшие Клео под руки. Они были на улице перед отелем, и она увидела, как лучи солнца, восходящего из-за дальнего леса, словно маленькими язычками пламени коснулись его красной черепичной крыши.

Потом она увидела свою сестру, стоящую перед входом в «Рыболовный эдем», и еще два языка пламени: одним были ее пышные рыжие волосы, другим – уже по-настоящему горящий факел в ее вытянутой руке. И не успела Клео открыть рот в предостерегающем крике, как Марья размахнулась, и факел полетел на ступеньки крыльца.

В считанные секунды отель снизу доверху охватило пламя. Сквозь учащающийся треск лопающейся черепицы до Клео донеслись крики-визги. Она уже слышала подобные крики пять лет назад, когда на этом самом месте в доме заживо сгорал ее отец. Не один раз она слышала их по ночам во сне и закрывала уши руками с такой силой, что становилось больно. И от этой боли Клео просыпалась.

Сейчас она, к сожалению, не спала, и зажать уши у нее не получилось – две пары крепких рук не позволили это сделать. И вырваться ей не дали, как Клео ни старалась. А дом горел свечой, и жар от него становился все сильней. Ветра не было, но, казалось, появись хоть небольшое дуновение, и язык пламени вмиг слизнет Марью, стоявшую совсем недалеко от взмывавшего в небо огненного факела.

Марью эта близость ничуть не пугала. Наоборот, она шаг за шагом приближалась к дому. Но вот жар остановил рыжеволосую поджигательницу, и тогда она через голову сорвала с себя платье и, скомкав, швырнула его в сторону огромного пожара. Платье, не долетев до огня, упало на траву и вскоре вспыхнуло от попавшей искры. Оставшаяся полностью обнаженной Марья ликующе закричала и, беспорядочно взмахивая руками, заплясала в сумасшедшем танце, а Клео с криком «Остановись!», лишилась сознания и повисла на руках мужчин.

Когда Клео пришла в себя, капитан посвятил ее во все подробности случившегося. В свое время она сама рассказала ему про пироманские наклонности младшей сестры. Знать бы ей тогда, что капитан болен не меньше Марьи! Но если сестра страдала манией поджигательства, то он – манией садистско-гомосексуального характера.

Пообщавшись с Марьей, капитан скоро понял, что они смогут найти общий язык. Занимая в округе довольно высокую милицейскую должность, он имел немало своих людей в разных кругах, в том числе и в криминальных. А будучи человеком неглупым, капитан вскоре разработал довольно легко осуществимый план. Марья заманивала в «Рыболовный эдем» явно богатого клиента. В удобный момент ему подмешивали в еду или питье снотворное, господин Виктор помещал его – бесчувственного – в одну из подвальных комнат жилого дома, заковывал в наручники, и рыболов, вместо того чтобы отдыхать на озере и флиртовать с Марьей, становился рабом ее и садиста-капитана. Господин Виктор из-за инвалидности оставался лишь в качестве наблюдателя, но и этого ему было достаточно. К тому же приемный сын делился с ним доходом от продажи машины обреченного клиента, а перегнать ее и сдать по своим каналам капитану Нурмосу не составляло труда.

Затем осуществлялась подготовка к «игре в пожар» – так называл капитан поджог «Рыболовного эдема». Только это была далеко не игра. Вместе с господином Виктором капитан Нурмос очень тонко все рассчитал. Во время специально устраиваемого банкета посетители отеля должны были быть усыплены не очень долгодействующим снотворным, потом кого-то из них (кто был наиболее симпатичен Марье и капитану) быстро на специально приспособленных каталках перевозили к жилому дому и перетаскивали в подвальные комнаты, а других – в номера отеля, где связывали или приковывали наручниками, к примеру, к ножке кровати. После чего из отеля выносились все ценные вещи, вся немногочисленная мебель, кроме деревянных кроватей, на которых лежали усыпленные посетители.

Капитан и господин Виктор вдвоем должны были управиться со всем этим часа за три. К тому времени на улице уже рассветало, и пожар, зарево которого хорошо и издалека видно ночью, в раннее утро, когда все еще спят, не мог бы привлечь чье-то внимание.

Последние точки в этой «игре» – обливание стен и пола первого этажа керосином, запирание входной двери и зажигание спички – оставались за Марьей. И при первом поджоге «Рыболовного эдема» Клео стала свидетельницей, как младшая сестра поставила уже самую последнюю точку.

Для Клео это оказалось страшным потрясением. Все ее надежды, что Марья забыла о своей болезни и перестала быть пироманкой, рухнули. К тому же и сестра, и капитан Нурмос, и господин Виктор оказались жесточайшими, извращенными преступниками. Ведь они заживо сожгли в отеле четырех человек: толстяка, обоих братьев-близнецов и Мориссона, а на место последнего поместили нового пленника – Крутова, которого с первого дня заточения стали подвергать тем же издевательствам. Но самым потрясающим было то, что не успело еще остыть пепелище, как началась подготовка к новой «игре в пожар» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

За автомобили клиентов были выручены неплохие деньги. Десяток строителей, нанятых капитаном, не задававших лишних вопросов и не совавших нос в чужие дела, в считанные дни на месте сгоревшего отеля построили почти точную его копию с той лишь разницей, что зеленая крыша была из более дешевой черепицы, да и весь строительный материал был довольно дешев.

Пленник эксплуатировался по мере возникающего у его тюремщиков желания. А Клео, практически все время не покидавшая свою комнату, думала, как же со всем этим справиться.

Не прошло и месяца, как заново воздвигнутый «Рыболовный эдем» был готов принять новых клиентов, и Марья вновь выступила в роли приманки для рыболовов. Но теперь и Клео высказала желание принять в этом участие и тоже найти клиента…

* * *

– И твоим клиентом стал я? – пальцы Игоря с силой сжали волосы Клео.

– Да, – сказала она и издала слабый стон.

– Решила уподобиться капитану и своей сумасшедшей сестренке?

– Если бы это было так, то тебя навещал бы еще и капитан.

– Мне вполне было достаточно одной Марьи.

– Сестра и капитан – это далеко не одно и то же, – сказала Клео, и Игорь уловил в ее интонации и горечь, и злость. – Я попросила его временно тебя не трогать, а довольствоваться двумя другими…

– Двумя другими?

– В соседней комнате в таком же положении находятся еще два рыбачка, с которыми ты познакомился на ужине. И капитан Нурмос с Марьей по очереди с ними забавляются. Капитан не хотел держать сразу трех «невольниц», но я заявила, что мне нравишься только ты. Но комнаты только две, и капитан предложил на вас троих бросить жребий. Тебе не повезло, то есть выпало сгореть…