Немира. Колесо судьбы - Катя Зазовка

– Успокойся, я не собираюсь пить брагу. А пиво… Подумаешь, всего стакан.

Немира ждала, что Войтех станет расспрашивать дальше, но, похоже, такой ответ спутника более чем устроил, и он вернулся к неспешному потягиванию напитка. Подобное невнимание довело злобу до точки кипения. Однако Немира сдержалась. Не теперь.

Хозяйка принесла заказ и какое-то время мялась у стола, словно все еще надеялась, что благоразумие посетит хотя бы одну из голов прибывших. Но уразумев, что ждать без толку, отправилась выполнять новое поручение.

Воплотить задуманное девица решилась, лишь когда принесли похлебку и третий стакан пива для Войтеха. Поначалу боялась, что ведьмарь почует кислый аромат и заподозрит неладное: если у него слух, как у волка, то вдруг и нюх, как у собаки… А потом подливала все смелее, уже не так осторожничая. Хозяйка не вмешивалась. Похоже, махнула рукой на странную пару. Мол, платят – и ладно.

Немира хорошо помнила, как Апивень всего стаканом мутной, кисловатой жижи превращал Неманоса из нелюдимого и озлобленного человека в несмолкающего весельчака, за которым хвостом бегала вся местная ребятня. Разве мог еще кто-нибудь так делиться «воспоминаниями из жизни»? И подумаешь, что воспоминания эти – всего лишь брехня, зато какая складная! И до того интересная, что детей не удерживали дома ни игры веселые, ни боязнь ивовых прутьев.

А сколько раз в корчмах Луннинца пиво, особливо с брагой смешанное, развязывало языки молчунам! Впрочем, чего далеко ходить? Немира не запамятовала, как свои одурманенные голову да тело едва от глупости удержала…

Как любил говаривать Неманос: «Опьянение показывает душу человека, как зеркало отражает его тело». А ей как раз и надобно было в душу Войтеха заглянуть. Хоть одним глазком.

Конечно, куда лучше было б к ворожихе али ведьме сходить. А еще лучше – к чародею. Вот уж где мастера по зельям всяким! Только где их тут сыщешь? Да еще иметь бы уверенность, что ведьмарь ту волшбу не распознает. А потому… потому Немира подливала и подливала спутнику брагу.

Когда темные очи стали все больше поглядывать друг на друга, а глиняные сосуды опустели, Немира пересела на лавку к спутнику и заказала еще пива.

– А тебе не многовато?

– В самый раз, – улыбнулась девица.

– Как знаешь. Но про погоню не забывай.

На столешницу глухо опустилась пара стаканов, полных пенного напитка.

– Благодарствую.

– А все ж квасок вкуснее, – тихонько сказала хозяйка и без промедления удалилась восвояси.

Ведьмарь потянулся за очередным куском жесткой снеди, а Немира, словно невзначай, прижалась к его бедру своим. Сладостная волна прокатилась по юному телу. Широкая кисть на миг зависла в воздухе, но затем продолжила путь к большой миске. Девица мысленно возликовала.

– Скажи, а ты когда-нибудь видел гаевок?

– Случалось.

– И какие они?

– Гаевки как гаевки, – в привычной манере пояснил ведьмарь.

– Пригожие? – девица обвила плечо спутника. Тот не оттолкнул, лишь опять на краткое мгновение замер. Жаль только, что из-за собственного стука в груди Немира никак не могла разобрать, участилось ли биение сердца ведьмаря.

– Летом ничего, – мясо перекочевало в свободную от объятий руку. – А вот зимой…

– А я?

– Что ты?

– Я пригожая? – Немира подняла на мужчину очи и одарила взглядом, в который попыталась вложить все свои чувства.

Войтех внимательно посмотрел на спутницу, продолжавшую лукаво улыбаться.

– Нормальная, – ответил он спустя несколько волнительных мгновений и снова принялся грызть угощение.

Отлично. Выходит, для Рыжей и всех остальных у него теплые слова без труда находятся, а для нее и «нормальная» сойдет? Всколыхнулась прежняя обида, а следом взбудоражилась злость.

– Хуже гаевок или лучше? – Девица понадеялась, что промелькнувшее в голосе раздражение осталось незамеченным.

– Когда они обрастают шерстью? – усмехнулся ведьмарь.

– Нет, летних.

– Они разные бывают, как и люди.

– А как воин я хороша?

– Мне вот интересно… – лениво почесал затылок Войтех, – ты чего пытаешься добиться?

– В смысле? – Даже целый стакан пенного напитка не сумел защитить от краски, что густо залила девичье лицо.

– В самом прямом. Зачем меня брагой напоила? Думаешь, она поможет изменить мое решение?

Немира резко выпрямилась. Взгляд серых глаз забегал по скудному убранству дома.

– Я уже сказал: в Смедине наши пути разойдутся. – Голос спутника обрел твердость камня, и слова, произносимые им, били больно, как камни. На спутницу мужчина не глядел. – Ты человек. Я ведьмарь. У нас нет будущего. И быть не может. Смирись.

– Это твое окончательное решение? – Последний вопрос должен был прозвучать гордо, даже с вызовом, но почему-то подозрительно напомнил о мышином писке.

– Да.

Очередной кусок мяса отправился в рот. Повисло молчание, разбиваемое лишь негромким бряцаньем посуды в закромах да редкими глотками Войтеха. Впервые Немира не знала, что еще сказать. Все чаяния рухнули. Рука сползла с крепкого плеча, закаленного в битве с чудовищами. Девичье тело как-то само собой оказалось у другого конца стола. И хотя от мужчины Немиру отделял всего участок обшарпанной лавки размером с локоть, казалось, меж ними, как меж двумя вселенными, выросла неприступная стена.

Скрипнула дверь. В дом вошел разрумянившийся Лесь. Рыжий, конопатый, с задорной улыбкой. Будто лучик солнца пробил набежавшие тучи. Юноша вдруг напомнил Олелько. В сердце защемило. И чего ради она тогда в Луннинце оттолкнула его? Берегла себя… Для кого?

От бесстрастности на лике Войтеха, поглощающего свое любимое лакомство, стало совсем дурно.

Мир словно разломился пополам. Но, похоже, только мир Немиры. И только она чувствовала эту отвратительную горечь во рту.

Безумно захотелось сделать ведьмарю больно. Пусть бы хоть на сотую долю ощутил то, что сейчас творилось в разбившемся девичьем сердце, осколки которого впились во все уголки тела.

Лук?

Нож?

Нет. Есть кое-что получше. Или ему и это все равно?..

Немира снова обольстительно улыбнулась – и как только губы не свело? – но на этот раз улыбка адресовалась вовсе не бездушному ведьмарю.

– Лесь, ты занят?

– Не особо.

– Я устала с дороги и хочу отдохнуть. Покажешь мне мою опочивальню?

Юноша глянул на Войтеха, однако тот не отрывался от снеди. Лесь осмелел:

– С радостью!

Немира как можно грациознее вылезла из-за стола и, забирая лук и колчан, одарила мужчину едким шепотком: