Каллгира. Дорога праха - Рут Хартц

хватала следующую стрелу быстрее, чем соображал мозг. Каз нырнула под перила балкона — арбалетный болт вонзился в оконную раму. Выпустила ещё три стрелы одну за другой, почти на удачу, почти без веры — ну хоть одна-то должна попасть, тебя этому столько лет учили, ну же!

За пеленой слёз Каз увидела расплывчатый силуэт второго ассасина, падающего с крыши. Великий пантеон! Спасибо! Спасибо!

Внизу, в толпе, торопящейся что-то продать, что-то купить, куда-то уплыть, кого-то встречать, раздавались вскрики. Уже не привычная портовая ругань — убийцы привлекли слишком много внимания. Хоть бы Валлеты тоже заметили, хоть бы не высовывались со своего корабля, хоть бы успели уже отплыть. Могла ведь Айми ошибиться? Могла ведь?

Казимира перекинула лук через грудь, колчан закинула на плечо, перемахнула через перила на соседнюю низкую крышу, к козырьку и на мостовую. Земля! Наконец, твёрдая, не рассыпающаяся под ногами земля!

«Слепой дьявол» — выцепил взгляд надпись на боку одного из кораблей. Такой размах букв, будто специально для Казимиры. Она нервно хохотнула — и у богов, и у Ариана Валлета паршивое чувство юмора. Вот куда ей нужно, расстояние ярдов в двести, но из-за всех этих зевак хер прорвёшься.

Каз подпрыгнула, чтобы поверх голов поискать серые капюшоны. Парочка тут, там… От корабля ещё далеки, но ближе, чем Казимира. Она глянула в сторону «Слепого дьявола». Несколько людей сновали по трапу, грузили последние мешки и коробки. Вот на борту мелькнуло чёрное пятно. Ариан или Дакин. Значит, где-то поблизости Вег.

Локтями Каз растолкала каких-то склочных тёток, взобралась на ящики у причала. Больше никого на борту видно не было, только матросы принимали чалки да возились с канатами. Никто не подходил к чёрному пятну. Ла-акх! Да где тебя носит? Взглядом Казимира снова мазнула по трапу, заметила что-то красное. Куртка? Нет. Брюки. Этот арсычтур [1] не надел куртку, он в одной рубахе! Вообще без защиты! Апта[2]! Аламар! Арсычтур!

Да-а, ассасинам, которые пришли за головой Ариана, сейчас стоило бояться не провала задания, а Казимиру. И Вегарду. Вергарду стоило о-очень её бояться.

Каз спрыгнула с ящиков и бросилась к «Дьяволу». На ровном месте чуть не споткнулась, когда так отчётливо и так близко услышала стук двух арбалетных болтов, вонзившихся в железные бока корабля. Конечно, те двое были не единственными, дура слепая, лучше нужно было изучать территорию!

В панике толпа бросилась прочь от «Слепого дьявола», от лавчонок, от порта и потянула за собой Казимиру. Сколько не распихивай, не отбивайся, не подныривай под чужими локтями, её всё равно сносило в потоке. В следующий раз, когда Каз вынырнула над головами, к трапу «Дьявола» уже подступали серые фигуры. Кому-то с палубы швырнули меч — вспышка солнца на стали ослепила Казимиру.

Оставалось ярдов десять, не больше. Последний рывок. Свист стрел, мат, звон, лающие вскрики городской стражи. Ничего, толпа снесёт их со своего пути, а Казимира уже почти добралась до цели.

— Каз? — раздался голос Ариана над её головой.

— Свали с линии обстрела! — рявкнула, что было сил, Казимира.

Наверняка к бою команда корабля не была готова. Никто не спустился помочь Вегу, только кричали, раздавали какие-то команды. Вот уже кто-то из матросов перевалился через борт со стрелой в груди.

Площадка перед «Дьяволом» опустела от зевак, только десяток серых плащей подбирались ближе. Казимиру они ещё не заметили, их внимание занимал только Вегард, стоявший у самого трапа. Побежит наверх — получит нож или стрелу в спину. Станет сражаться — окажется в гуще. Он шагнул вниз, на мостовую.

Казимира рванулась к ближайшему врагу, воткнула стилет между рёбер. Выдернула. Удар под сердце. Выдернула. Рассекла шею. В сторону хрипящее тело. Ещё рывок, чтобы успеть разрубить руку, направившую меч в спину Вегарда.

Он обернулся на вопль раненого, на долю секунды уставился на Каз. Она хотела кивнуть, я здесь, я прикрою, но нужно было отбивать новые атаки. Не сговариваясь, Казимира и Вегард встали спина к спине.

Кто-то из гурских узнавал её, выкрикивал что-то, прежде чем нападать, но Каз уже не разбирала слов. Рассекла живот первого, увернулась от летящего кинжала, подсекла по ногам. Очередной тип в маске навалился на неё, и Казимира поймала древко топора мечом. Лезвие оказалось опасно близко к лицу, пришлось отстраняться, упираться в Вега. Он, должно быть, заметил её положение, спиной оттолкнул, давая импульс для сопротивления топору. Ассасин не выдержал, попятился, увёл оружие в сторону для нового замаха, и казимирин меч распорол его от плеча до ключицы.

Каз вернулась на своё место, к Вегу. Не могла увидеть, ранен ли он, удачно ли отбивается, сколько ещё врагов перед ним. А звуки… Звуки не внушали веры в хороший исход.

Перед Казимирой только и мелькали серые балахоны и маски. Мешанина, куча-мала — бей и надейся на лучшее.

Сверху посыпался всякий мусор: мешки, моток каната, железяки. Каз уставилась наверх и отпрыгнула в сторону от очередного снаряда — это Ариан и Дакин помогали с палубы. Кто-то из атакующих повалился, запутавшись в рыболовной сети.

— Уведи его! — прокричала Казимира, но вряд ли Дакин её услышал.

Казимиру оттеснили в сторону, и, чтобы увернуться от новых выпадов, ножей, мечей, топоров, приходилось вертеться так быстро, нырять под чьими-то руками, перекатываться, сбивая с ног, вскакивать до того, как тебя успеют пнуть в живот, сечь по ногам, бить по яйцам. Дыхание давно сбилось, взгляд не фокусировался, тело не слушалось — помнило, что нужно делать, пока мозг горел в агонии. Казимира выпрямилась, получила секунду, чтобы выдохнуть, оглянуться. Где он? Что с ним?

Чей-то кулак ударил под дых. Каз подавилась воздухом, словами, рыком. Пощёчина заставила отшатнуться. Кто так дерётся? Вместо того, чтобы восстановить равновесие, она чуть не свалилась в воду, но чья-то рука схватила её за воротник рубашки и тряхнула так, что голова зашаталась.

— Яркыт[3]! — рыкнули ей в лицо.

На этом ассасине маски не было, и Казимира различила перекошенное лицо Рема. Во-от, вот так выглядит хорнефрет, настоящая ненависть. Рот раззявлен в оскале, глаза сощурены, так что веки дрожат, нос раздут, наморщен. Рем стоял так близко, вцепившись в Казимиру, что она видела капли крови на его волосах и каждую искру вокруг зрачков.

— Ты убила четверых в той башне, сука ёбаная!

Очередной удар… нет, мерзкая пощёчина, как плевок, как ушат помоев, выбила из неё дух и не дала задать вопрос. Кого убила? В какой башне? О чём он… Башня… Башня Плакальщиц, которую я сожгла, убегая из тюрьмы.

Одна рука Рема всё ещё