Тоннель - Яна Михайловна Вагнер

будто виноват был он, хотя он никого даже не трогал. И ясно стало, что драться ему придется, так что он пригнул голову, встал покрепче и приготовился, потому что главное было не упасть, уж во всяком случае не сразу.

 

Но тут с потолка рухнула птица. Мертвая серенькая птица с затянутыми пленкой глазами, и как будто ее метнули сверху нарочно, шлепнулась в середину вишневой лужи. Спустя еще мгновение в тридцати шагах по капоту темно-синего БМВ гулко стукнула вторая. А в течение нескольких последовавших минут остальные птицы в тоннеле тоже попадали все: воробьи, ласточки, голуби и наконец даже пара заблудившихся чаек. Правда, упали они в разных местах, и у большинства этих маленьких смертей никаких свидетелей не было. ПОНЕДЕЛЬНИК, 7 ИЮЛЯ, 20:02

— …Нет, ну решетку, в принципе, сломать можно, — говорил лысоватый мужчина в жилетке и зачем-то смотрел при этом на часы.

— И как вы ее сломаете, интересно? — спросил кто-то.

— Да не так уж и сложно, машиной дернуть, — предложила владелица Bosco.

— Это ж какая нужна машина! Вы представляете, сколько там веса?

— Ладно, ну несколько машин... тросами прицепиться и дернуть одновременно!

— Так она на вас же и упадет, тросы-то короткие!..

— Милая моя, у вас тройка, что ли, по физике была? Это механика вообще-то, седьмой класс. Она в другую сторону упадет, мы же за низ будем дергать.

Спор был деловитый, почти будничный, а паники, как ни странно, в этот раз не случилось. Эта стадия была как будто пройдена, и даже в разговорах про канареек в шахте просто не стало смысла. В ход пошли рассуждения о том, как именно упадет решетка, сколько придется связать тросов и стоит ли использовать, к примеру, польский тягач, если, допустим, отцепить от него рефрижератор. И все это время — Мите видно было поверх голов — чиновница из Мерседеса молча, не слушая листала свой исписанный блокнот, а ее бледный крошка чекист так же, не слушая, торчал над кучкой сваленных на асфальте ружей. И там же, за головами, где-то между ружьями и блокнотом, наверняка была Аська, только он не мог ее разглядеть.

— Про автобус не забывайте, кстати, там триста пятьдесят лошадей, и весит он минимум тонн пятнадцать...

— Пойдем отсюда, — вдруг сказала Саша.

Дышала она неглубоко и часто, и шел от нее незнакомый странный жар.

— Куда? — спросил Митя и взял ее за руку. — Тебе плохо?

— Нет, я просто... Пожалуйста. Душно.

Стоявшая впереди кудрявая девушка в зеленом платье оглянулась; глаза у девушки были круглые и тоже зеленые, как у русалки. А душно и правда было очень, причем давно, потому что вентиляторы уже пять или нет — шесть, целых шесть часов работали еле-еле, мы просто решили не замечать, подумал Митя. Даже смотреть на них перестали.

— ...Вы понимаете, сколько воздуха они сожгут? Им еще доехать же надо, между прочим...

— Ну хорошо, а вы что предлагаете? Или нам лечь, по-вашему, лапки кверху?

— А я не говорю ничего не делать, я говорю, продумать надо сначала всё. А не прожекты какие-то самоубийственные. Вот последнее, что нам сейчас нужно, извините, — это воздух последний сжигать...

— Знаете что? Вот так сидеть дальше — самоубийство. Насиделись, хватит. Давайте думать, значит! Это же не дураки строили, сложное все-таки сооружение, тут на все случаи предусмотрено. Должен быть выход. Какая-нибудь лестница аварийная, лифт, я не знаю, или способ связи хотя бы, мы же не искали толком. Надо разобраться просто. Пройти еще раз, все как следует осмотреть...

— Господи, сколько можно притворяться! — крикнула Саша так громко, что Митя тут же отпустил ее, а лысоватый в жилетке и его оппоненты умолкли и обернулись. — Нет отсюда никакого выхода. Его нет. Ничего тут нет — ни лестниц, ни лифтов. Там река наверху. Тридцать метров воды, а вокруг бетон. Сверху, снизу, справа, слева — везде. Со всех сторон. И сломать его не получится. Никак, вы же понимаете, да? Не получится. Его можно только взорвать. Мы отсюда не выберемся.

Она была такая красивая. Такая красивая, даже когда говорила вещи, которые никто не хотел слышать, и надо было обнять ее и увести до того, как начнется новый галдеж и скандал. Ему тоже все это ужасно надоело. Но лица вокруг стали скорее смущенные, как если бы его жена вдруг разделась или спела неприличный куплет. Все даже как будто отошли немного, и наступила неловкая тишина. Слышно было, как в оттаявшем рефрижераторе капает с потолка.

Наконец лысоватый заморгал и сказал обиженно:

— Почему взрывать-то сразу. Бетон, между прочим, разбить можно. Были бы инструменты. Перфоратор, к примеру. Или, там, ударная дрель...

— И где мы перфоратор возьмем, скажите на милость? — перебили его.

— У меня шуруповерт есть в машине, — мрачно пошутил кто-то, но никто не засмеялся. Настроение стремительно падало.

— Ну они же крутятся! Крутятся, вон! — русалка в зеленом ткнула пальцем вверх и сразу зарыдала — с открытым ртом, как делают дети.

— Ой, да прекратите вы истерику, без вас тошно, — сказала какая-то женщина в очках, но русалка тряхнула кудрями и продолжала рыдать.

— Стоп! — раздался взволнованный крик, по толпе прошла рябь, и в самой гуще ее возник молодой полицейский, как если бы вынырнул из-под воды. — Стоп, — повторил он. — Погодите. Короче, есть инструменты. Всё есть, я видел. ПОНЕДЕЛЬНИК, 7 ИЮЛЯ, 20:13

— ...То есть они стену пробили? — резко спросила баба из Мерседеса. В блокнот свой она уже добрых пару минут не смотрела. — И вы только сейчас решили доложить?

— Как это — пробили? Где? — ахнул лысоватый в жилетке, хрустнул пальцами и глянул вверх, как если бы ожидал, что именно оттуда сейчас хлынет вода, прямо ему на голову.

— Да не пробили они, — с тоской ответил лейтенант. — Не насквозь, говорю же. Так, раскрошили немножко.

Про трещину в бетонной стене и брошенные у выезда отбойный молоток, компрессор и генератор он не то чтобы забыл, а просто старался не думать. Как и про мертвого пацана из Гольфа, убитого капитана и тем более — про сломанный воздух. Пока не начали падать птицы, про воздух думать вообще не хотел никто. В конце концов, прошла уже куча времени, а вентиляторы продолжали работать, и запросто могло оказаться, что дядька из Тойоты напрасно всех закошмарил, поэтому лейтенант отвлекся. Как все — отвлекся, а всякие неприятные мысли отложил в сторону. Но тут все поехало по новой, а то и набирало обороты, особенно учитывая одиннадцать новеньких, непонятно откуда взявшихся дробовиков. И все инстинкты подсказывали лейтенанту, что лезть ни во что не надо, а следует, напротив, прямо сейчас валить отсюда подальше. Он и сам не понимал, зачем высунулся и ляпнул про чертовы инструменты, от которых толку все равно никакого не вышло, и раскаялся мгновенно. Но было, разумеется, поздно.

— Отбойный молоток... — проговорил лысоватый, растерянно улыбаясь, и огляделся с видом человека, который не мог поверить, что молитвы его исполнятся так скоро и так буквально. — И генератор! Слушайте, ну совсем же другое дело... А где это все? Покажете?..

— Да у выезда прямо, где решетка, — ответил лейтенант