Унция надежды - Софи Джексон

У Грейс по спине пополз противный холодок.

– Я не знала. – Она передернула плечами, прогоняя тяжелые предчувствия. – Наверное, Макс устал и завалился спать. Я ему позвоню… Ладно, я поскакала, а то сегодня вечером обещали тот же ужас.

Торопливо простившись с Руби, Грейс забежала в кафе, где взяла латте и маффины на двоих – себе и Максу. Стараясь не упасть в лужу, она поспешила к пансионату. С за миранием в груди поднялась на второй этаж, прошла по знакомому коридору и постучала в знакомую дверь. Изнутри донесся заспанный голос Макса. Потом раздались его тяжелые шаги. Щелкнул замок. Макс предстал перед ней босой, в одних потертых джинсах. Его волосы топорщились в разные стороны. Щетина на щеках и подбородке свидетельствовала, что он несколько дней не общался с бритвой. Зрелище было потрясающее.

– Привет! – Грейс изо всех сил пыталась не показывать своей радости, но голос ее выдавал. – С возвращением.

Она протянула Максу пакет с кофе и маффином и… только сейчас заметила, ка́к он смотрит на нее.

Его глаза казались почти черными. Красивый шоколадно-коричневый оттенок исчез, сменившись обсидиановой чернотой. У него дергался подбородок. Губы были плотно сомкнуты. Таким она видела Макса всего один раз: перед тем, как он тогда напился в баре.

Руки Грейс медленно опустились. Она больше не улыбалась.

– Макс, с тобой все нормально?

У него дрогнул кадык.

– Абсолютно.

Слово резануло по Грейс непривычным холодом. Она вздрогнула. Макс был не только хмур. Чувствовалось, он здорово рассержен. Злость так и лезла из него.

– По-моему, у тебя что-то случилось, – возразила Грейс, пытаясь не поддаваться отчаянию.

От его короткого смешка повеяло нескрываемым сарказмом. Макс провел рукой по подбородку. Вторая вцепилась в дверную ручку, сжав ее до белизны костяшек.

– Чего ты хочешь?

У Грейс перехватило дыхание. Макс еще никогда не говорил с ней в таком тоне.

– Как понимать твои слова?

– А так и понимать. Чего ты хочешь? Зачем пришла?

Его ноздри сердито раздувались. Глаза метали искры.

Грейс была настолько удивлена переменой, случившейся с Максом, что даже не рассердилась сама.

– Я пришла, потому что… хотела тебя видеть и… отдать тебе кофе с маффином. Я бы пришла раньше, но я не знала, что вы вернулись.

– Вернулись… как видишь.

Недоумение Грейс начало сменяться раздражением.

– Да что с тобой, Макс? Что произошло?

Макс тяжело вздохнул. Он смотрел не на нее, а сквозь нее.

– Ничего. Слушай, у меня тут дел полно. Потом увидимся, ладно?

– Макс, подожди…

Он молча закрыл дверь, щелкнув замком. Грейс снова постучала, окликая его по имени. Ответа не было.

Грейс не знала, долго ли она простояла в пустом коридоре, оцепенев от растерянности и непонимания. Наконец она преодолела оцепенение. Оставив пакет с кофе и маффином у двери, Грейс вернулась домой, забралась в кровать и плотно стиснула губы, не позволяя себе разреветься.

Вспышка молнии осветила спальню. Грейс перевернулась на другой бок. Дождь не ослабевал. Он стучал с такой силой, что, казалось, по стеклам бьют не водные струи, а мелкие камешки. Небеса рычали и жаловались, словно и у них были основания злиться на жизнь. У Грейс таких оснований хватало. Снова вернулась влажная жара, от которой не спасает никакой душ. Проходит несколько минут, и одежда приклеивается к коже, как застежка-липучка. Грейс подозревала, что гроза обрушила на землю еще не всю свою злость и стоит ждать худшего. С вечера ей удалось заснуть, но эти чертовы громыхания разбудили ее, и теперь все попытки вернуть сон были напрасны. Грейс лежала с закрытыми глазами. Свет молний проникал и под веки, и с каждой вспышкой перед ней вставало обозленное лицо Макса.

Она до сих пор не могла понять его поведения. Почему он отмахивался от нее, как от назойливой мухи? Почему хлестал словами и смотрел с нескрываемым презрением? А ведь она шла к нему, готовая броситься в объятия и остаться в них навсегда. Уязвленное чувство собственного достоинства напоминало о себе, но Грейс решила дойти до самого дна, даже если это будет стоить ей жизни.

Днем она послала Максу два сообщения, прося позвонить ей или прийти на разговор. Ответа не было. Серые точки на дисплее мобильника не показывались, хотя она знала, что он прочел ее эсэмэски. Макс подчеркнуто ее игнорировал, и это задевало за живое. Грейс слишком верила в их стремительно развивающиеся отношения, чтобы отступить, не доискиваясь причин. В ушах и сейчас звучал его вопрос: «Чего ты хочешь?» У нее перехватывало дыхание. Сказать ей такое после всего, через что они вместе про шли, зная, через что прошла она до встречи с ним! Это было жестоко, но должна же его жестокость иметь какую-то причину. Неизвестность – вот что больнее всего ранило ее.

– Идиот, – прошептала Грейс, обращаясь к стенам спальни.

Гром бурно согласился с ней.

Прошло несколько минут. Грейс вдруг показалось, что в шуме дождя и ветра она расслышала еще какой-то звук. Звук, похожий на стук или даже на лязг ключа. Грейс замерла, потом протянула руку, включив ночник на прикроватном столике. К счастью, лампочка послушно зажглась, разогнав темноту спальни.

Скрипнула половица.

Грейс застыла от ужаса и могла лишь смотреть, как поворачивается дверная ручка. У нее имелись средства самозащиты: бейсбольная бита под кроватью, а в сейфе – подаренный Каем револьвер. Но ей было не шевельнуться.

– Не входите! – на удивление твердым голосом крикнула она. – У меня револьвер. Я буду стре…

– Это я.

Грейс едва не упала в обморок, когда дверь все-таки открылась и в спальню вошел промокший до нитки Макс. На ладони у него лежал ключ, взятый из потайного места.

– Не стреляй!

– Черт тебя побери! – заорала Грейс.

Встав на колени, она по очереди швырнула в Макса три подушки. Первая ударила его в лицо.

– Ты меня до смерти напугал? Ты о чем думал? Или все твои извилины остались в Филадельфии?

Макс выставил вперед руки, защищаясь от новой серии бросков.

– Я думал, мне нужно с тобой поговорить.

– В два часа ночи?

– Да, в эти долбаные два часа ночи! Я спать не мог.

Он говорил резко. Чувствовалось, причина его злости на Грейс еще не исчезла. Когда последняя подушка очутилась на полу, Макс выпрямился и встал, уперев в Грейс сердитые глаза. Раньше она бы сжалась в комок от страха. Но сейчас ее кровь была полна адреналина. Грейс ощущала себя невероятно смелой.

Оглядев Макса с ног до головы, она заметила, что его спортивные штаны по колено измазаны грязью. Кроссовки выглядели не лучше.