На волнах оригами. Музыкальный приворот - Анна Джейн

– До уровня моего, как ты выразилась, братика тебе не дорасти, сладкая, – проговорила, едва сдерживая ярость, Алина. – Ты ведь знаешь, кто он? – вновь на ухо сказала она врагине.

Та знала – один из музыкантов «На краю».

– Моя Катя доросла до такого уровня, – нашла, что сказать, Нина.

– Твоя Катя слишком много на себя берет, – процедила сквозь зубы Лескова. – Начиная с факта своего существования, заканчивая ее последней детской проделкой. Или это ты ей подсказала? Думаешь, я не знаю? – вдруг хрипло спросила она.

– О чем ты, собачка?

– О ее плане. Глупо. Но глупость и иллюзии – девиз твоей Катеньки. Научи ее, ты ведь умная девочка, – ухмыльнулась Алина, и ледяные глаза ее все же стали таять – она вдруг крепко схватила Нинку за волосы – со стороны казалось, что она просто запустила в них руку, но Журавлю стало больно, и она крепко сжала пальцами тонкое запястье Алины – как потом оказалось, до синяка. Да и ногтями впиться в нежную кожу не забыла.

Еще бы несколько секунд – и они бы набросились друг на друга, забыв обо всем на свете, как их внезапно прервали.

– Какие девушки! – раздался над ними громкий, хорошо поставленный мужской голос. – Гоша, сюда! Дамы, расскажите, как вам в клубе? Можно взять у вас интервью?

Поскольку смотрелись обе девушки потрясающе, немудрено было, что к ним подкатили два типа: один представительный, с микрофоном, второй – невзрачный, с профессиональной видеокамерой на плече.

– MBS, Алексей Лукашевич, – представился молодой мужчина, сверкая белозубой улыбкой. – «Клубная жизнь» – программа о лучших ночных клубах России, ближнего и дальнего зарубежья.

И Нина, и Алина о такой передаче по популярному музыкальному каналу слышали. Более того, знали, что она пользуется большой популярностью. Ведущие делали обзоры на самые классные или же, напротив, самые жуткие клубы, и в программе вперемежку мелькали кадры то с отрывами на лучших танцполах, известными диджеями и тематическими вечеринками, то с грубым персоналом, ужасной музыкой и клиентами, находящимися в состоянии алкогольного или даже наркотического опьянения. Попадать в программу с дракой ни Алине, ни Нинке совершенно не хотелось – позора не оберешься. И обе барышни мигом остыли.

– Не хочу, – бросила Алина и гордо удалилась со свитой, шепнув Журавлю:

– Туалет, через десять минут.

В планы Нины светиться в какой-то там передаче не входило – вдруг увидит отец и поймет, как она проводит свободное время, а потому она принялась очаровывать Алексея, вскоре и забывшего, зачем он сюда пришел. Когда Лукашевич опомнился, девушки уже и след простыл.

– Ну, ты и идиот, – проскрипел оператор. – Упустил таких цыпочек. Обе в кадре смотрелись бы шикарно.

– Отвяжись, – косо глянул на него ведущий, придя в себя и всматриваясь в пеструю танцующую толпу.

Клуб ему категорически не нравился своей вторичностью, но деньги за пиар уже были заплачены, более того, на них уже был куплен последний навороченный смартфон одной крайне известной компании – так что обратно не отдашь. Как хвалить это провинциальное убожество, завсегдатай лучших ночных заведений столицы представлял с трудом, хотя сие местечко, судя по всему, пользовалось популярностью – взять хотя бы толпу на входе.

«С нее и начну, – решил про себя Лукашевич. – Пусть расскажут, зачем в этот клоповник лезут».

А порядком заинтригованная Нина в это время шагала в туалет, мечтая о том, что сейчас разобьет этой наглой Лесковой куцее личико. По дороге она выпила еще один коктейльчик, отчего злость в ее крови увеличилась втрое.

– С дороги, – оттолкнула она плечом какую-то девицу и зашла в туалет.

Алина уже ждала ее – без подружек, что Журавля несколько удивило. В кабинках они, что ли, спрятались, чтобы выскочить и напугать ее? Вот же тупые курвы. И Нинка покрепче сжала в руке миниатюрный перцовый баллончик, который, если понадобится, она собиралась пустить в дело.

– Так что ты там пиликала, скрипка моя однострунная? – уже совсем другим голосом спросила Нина, входя в пустой светлый туалет, в котором по сравнению с танцполом была благословенная тишина – лишь негромко играла музыка. Алина, стоящая у раковины, даже и не посмотрела на соперницу – взгляд ее был направлен в глаза собственному отражению в большом прямоугольном зеркале.

– Передай подруге, что еще есть время все исправить, – сказала она. – Пусть оставит Дракона. И я обещаю, что забуду о ней.

В ее голосе не было сарказма, усмешек или иронии. Одно лишь только обещание и серьезность, и блондинке это не понравилось.

– Лескова, ты понимаешь, что больная? – прямо спросила Нина. – Тропинин тебя бросил. Выбрал ее. Тебе не кажется, что все претензии – к нему, а не к моей подруге?

– Она выбрала за него, – Алина глядела в глаза своему неподвижному отражению. – И забрала Антона. Он глупый. Решил, что это любовь, – Лескова замолчала, стиснув зубы. В глазах ее, как звезды на черном небе, сияла ярость. – Только это не любовь, Журавль. Это большое заблуждение.

Ниночка приподняла и без того высокую бровь.

– Да у тебя диагноз, Лескова. Антонофриния. Честно – не понимаю, что вы нашли в этом белобрысом выродке. Певец-то он, может, и хороший, – словно забыла Ниночка, как сама убивалась по нему, – а вот человек – дрянь. Мне тебя даже жалко, милая. Сколько лет вы встречались? Около пяти? Теперь понятно, почему ты стала поехавшей, – усмехнулась она. – После стольких лет рядом с этим двуличным вантузом.

– Не говори о нем, Журавль, – предупредила Лескова с тихой угрозой. – И Катеньке не забудь сказать, чтобы готовилась к ответу.

Она, наконец, перевела глаза с отражения на Нину. Их взгляды встретились.

– Твоя Катенька – его очередная игрушка. На месяц, два или на год. В твоих интересах защитить ее. Мне надо вернуть Дракона. Тебе – помочь подружке. После Дракона сложно прийти в себя, – прошептала Алина, и Нинке стало не по себе. – Справиться ли Катенька с этим?

– Как ты заботишься о моих друзьях… Я растрогана. Стоп, Лескова. Ты мне предлагаешь сделку?

Алина улыбнулась уголками губ.

– Не заставляй меня думать, – ухмыльнулась Нина.

– А ты не так безнадежна. Да. Сделку.

– О'кей. Ты пытаешься рассказывать о своей невероятной настоящей любви к Тропинину. Я бы, может, и поверила, но ведь в похудении тебе помогали оба братика, – подмигнула Ниночка, используя информацию о Кирилле, которую узнала от Радовой. – Кто из них лучше: Антон или Кирилл? Или Кирилл заменяет тебе Антона? – в голосе Нины слышался яд.

Ответа Нина не получила – Алина с размаху ударила ее по щеке.

– Не смей говорить обо мне своим грязным языком, – прошипела Лескова.

Кажется, Журавль только этого и ждала. Она молнией бросилась на Алину, ударив по скуле и вцепляясь в волосы, и повалила ее на кафельный холодный пол. Лескова, впрочем, не испугалась, и уже в ее пальцах виднелись белые волосы.