Соперницы - Джессика Мэннинг

Теофил промолчал, но Леон понял, что у него будет возможность расквитаться за свою жену.

Ждать им пришлось недолго. Уже минут через десять тишину ночи пронзил залихватский свист. После этого появились и фигуры на освещенной месяцем дороге. Бошемэн жестами дал понять своим спутникам, чтобы они ждали до последнего и не стреляли без его сигнала.

А беглые каторжники напевали лихую ирландскую песню, не догадываясь о своей участи. Они не ждали не то что засады, они даже не оглядывались назад, абсолютно уверенные в своей безопасности.

Незаметно подойдя к преступникам поближе, трое мстителей подняли оружие. Раздался залп, и наступила смертельная тишина.

Анриетта посмотрела на небо с ожиданием.

– Что за погода стоит, а? – обратилась она к Сеси. – На небе ни облачка, если, конечно, не считать вон то маленькое белое пятнышко на горизонте.

– И не говорите, мадам.

Две женщины подняли бадью с водой и опорожнили ее на очередную клумбу. Затем посадили в землю саженцы различных цветов. Их повсюду сопровождала обезьянка Малыш. Алиса не смогла взять с собой обезьянку, и животное осталось на попечение Сеси.

– Такой жары я что-то даже и не припомню, – сказала Анриетта, разгибая спину. – Я надеялась, что хотя бы в сентябре будет посвежее и пойдут дожди. Не представляю, как сад переживет такую погоду.

– Растения все переживут. Один хороший дождь, и все в порядке, вот увидите, мадам.

– Ах, знала бы ты, Сеси, как приятно снова работать в саду. Александр всегда говорил, что это непристойное занятие для жены солидного человека. Все, что приносило мне удовольствие, было для него непристойным занятием.

Анриетта не смогла сдержать улыбку, когда вспомнила свои последние дни в Саль-д'Ор. Ровно через двенадцать часов после спешного отъезда Алисы и Блеза она выпустила мужа из овощной ямы. После чего потребовала и получила купчую на Сеси и заявила герцогу, что уезжает жить в поместье Вильнев и забирает Сеси с собой. Она планировала вести хозяйство своего фамильного поместья и не собиралась терпеть никакого вмешательства со стороны Дювалона. Более того, она предупредила его, что если он покажется ей на глаза на ее земле, то она прострелит ему ноги. А если он попытается как-либо вредить ей или помешает вести хозяйство, то устроит такой скандал, которого Новый Орлеан еще не знал. И еще Анриетта заявила мужу, что знает практически обо всех его изменах, включая самую последнюю с Вербеной Шевро. Она не стала говорить ему о продаже Лилиан и Азби, умолчала и о том, что забрала, а точнее, попросту выкрала документы на плантацию Вильнев. Впрочем, он вскорости и сам об этом узнает.

Две женщины услышали шум приближающейся кареты. Улыбка сошла с лица Анриетты.

– Сеси, принеси-ка мне винтовку из дома.

Но молодые глаза Сеси разглядели приближающийся транспорт.

– Нет, мадам, это не герцог, это капитан Калабозо.

Анриетта автоматически пригладила руками волосы и скинула передник, под которым было простое хлопковое платье.

– Боже мой, я, наверное, ужасно выгляжу.

– Ну что вы, мадам, конечно, нет. Последние дни вы выглядите просто замечательно.

Калабозо спрыгнул на землю прежде, чем карета остановилась. Он размахивал конвертом, почти бегом направляясь к Анриетте.

– Письмо. Письмо от Алисы, – кричал он. – Из Канады!

Капитан высказал Анриетте комплимент по поводу ее внешности и передал письмо.

– Она послала его мне, чтобы быть наверняка уверенной, что вы прочтете его, мадам.

– Пойдемте на веранду, и я прочту его вслух, – сказала Анриетта. – Не желаете чего-нибудь выпить, капитан?

– Холодной воды, если можно.

– Может быть, что-нибудь покрепче?

– Ах нет, спасибо, но я больше не пью.

– Сеси, милочка, будь столь любезна, принеси капитану воду со льдом. Я не начну читать без тебя.

Сеси убежала за водой, а Анриетта и Бартоломи рука об руку пошли на веранду.

– Как у тебя дела, Анриетта? – спросил капитан.

– Просто замечательно, Бартоломи. Думаю, мне нравится жить одной. Я ем когда хочу, что хочу, одеваюсь, как мне нравится. А самое главное – мне не приходится быть радушной хозяйкой, принимая гостей, которых я даже не знаю и до которых мне нет ни малейшего дела.

– Надеюсь, я не вхожу в их число, Анриетта?

– Конечно, нет, Бартоломи, ну что за глупости. Ты мой старинный и лучший друг. Так было и будет всегда, и ты всегда желанный гость в моем доме.

– Спасибо. Не хочу совать свой нос в твои дела, но… тебе хватает денег? Все же ты зависела от герцога.

– Если мне не хватит денег, то у меня полон дом всякого дорогостоящего хлама. До смерти мне хватит, – сказала она весело.

Вернулась Сеси с высоким бокалом воды. Анриетта села на ступеньку веранды, а Бартоломи и служанка устроились по обе стороны от нее. Анриетта внимательно посмотрела на конверт.

– Из Канады, – сказала она восторженно, затем разорвала конверт, достала письмо дрожащей от возбуждения рукой и стала читать вслух:

Дорогая мамочка!

Прости, что не написала тебе сразу по приезде. Нам так много нужно было сделать! Не знаю даже, с чего и начать. На следующей неделе я обязательно пошлю тебе длинное письмо со всеми подробностями нашей новой жизни. Я вообще постараюсь побольше писать тебе, чтобы ты не скучала. Самое главное, что мы добрались до места без всяких неприятностей и достаточно быстро в основном благодаря помощи капитана Калабозо, он нам все очень подробно разъяснил.

Пароход, на который месье Калабозо нас посадил, шел вверх по Миссисипи, минуя Мемфис – что за чудесный город, но об этом я расскажу тебе в другом письме, – мы высадились в небольшом городке Кейп-Джирардо. Там мы пересели на другой пароход, не такой большой и быстрый, но тоже вполне респектабельный, и поплыли вверх по реке Огайо. В Луисвилле мы сошли и дальше путешествовали на перекладных. Сначала мы добрались до Индианаполиса, а оттуда до самого Детройта. После этого нам пришлось нанять проводников из индейцев, которые помогли нам добраться до канадской границы и дальше, минуя Гамильтон и Торонто, до маленького городка Оуэн-Саунд на берегу озера Гурон. Мама, таких озер я никогда в жизни не видела, большое, словно море, но мелкое и полное рыбы.

Мы смогли купить небольшой надел земли за вполне скромную сумму денег у старого канадского охотника, которому очень хотелось на старости лет уехать на родину, во Францию. Земля эта на самом берегу озера, и вид просто чудесный. Дом небольшой, но в идеальном состоянии, и мы его просто обожаем. Главное, что дом теплый и просторный. Ты себе представить не можешь состояние Блеза, ведь он впервые в жизни владеет чем-то. Люди здесь разговаривают на французском, и относятся к нам дружелюбно. Многие из них полукровки, с индейской кровью, наверное, поэтому они относятся к нам с пониманием, в отличие от многих людей, которых нам довелось повстречать на пути. Мы работаем изо дня в день не покладая рук, готовясь к зиме, а зимы здесь, как нам говорили, бывают очень суровые. Мы рыбачим, охотимся и заготавливаем столько дров, сколько наши рабы никогда не рубят для производства сахара.