Сталин и разведка накануне войны - Арсен Мартиросян

Проведший тщательный анализ предвоенных планов Жукова уважаемый коллега О.Ю. Козинкин отметил в этой связи, что «похоже, Сталина к декабрю 40-го никак не могли убедить в необходимости нашего ответного флангового удара из КОВО по не основным силам врага…»{306}. Принципиально солидаризируясь с его мнением, все-таки чуточку подправлю коллегу. Необходимо было более рельефно показать, что и к декабрю 1940 года вояки так и не смогли убедить Сталина в том, что супостаты будут наносить главный удар на юго-восточном (для нас юго-западном) направлении и соответственно сосредотачивают там свои основные силы, а, следовательно, и советское командование якобы должно адекватно сосредоточить в КОВО свои основные силы. Вот в такой уточненной формулировке все становится на свои места. Потому как в таком случае становится понятно, на кой хрен Жуков вместе с Пуркаевым изобразили на бумаге эту чертовщину. Потому что к середине декабря, а именно не позже этого срока и поступила в Генштаб анализируемая записка КОВО (помните, Василевский утверждал, что было приказано до 15 декабря доработать план отражения агрессии), у Тимошенко и Мерецкова не было никаких данных, которые подтверждали бы обоснованность их откровенно неуместного желания видеть главные силы супостатов и направление их главного удара на юго-восточном (для нас юго-западном) направлении. И для того чтобы их полностью неадекватные, даже с точки зрения элементарной логики бредовые пожелания получили бы поддержку у Сталина, проще говоря, ради того, чтобы убедить Иосифа Виссарионовича в не имевшей места быть «правильности» их прогноза, они затребовали у Жукова эту записку. В итоге получилось, что не только нарком обороны Тимошенко и начальник ГШ Мерецков так думают, но еще и командующий КОВО Жуков и его начальник штаба Пуркаев. Если уж совсем примитивно, то весьма незамысловатым чиновничьим приемом создали ситуацию двойной якобы убедительной аргументации.

НО ВЕДЬ СОВЕРШЕННО НА ПУСТОМ МЕСТЕ!!! ХУЖЕ ТОГО. СИЯ ЗАПИСКА ВКУПЕ С УТВЕРЖДЕНИЯМИ ТИМОШЕНКО И МЕРЕЦКОВА ЕСТЬ НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК ОТКРОВЕННАЯ ПОПЫТКА ВВЕСТИ ВЫСШЕЕ РУКОВОДСТВО ГОСУДАРСТВА В ЗАБЛУЖДЕНИЕ!

Еще раз напоминаю, что уже с лета 1940 г. в перебросках войск вермахта к западным границам СССР отчетливо было видно доминирование на направлениях ПрибОВО и ЗапОВО. Разведка пограничных войск НКВД СССР, а также разведка штабов трех основных приграничных особых военных округов подавали наверх интегральную информацию о том, как идет процесс сосредоточения германских войск и против каких округов заметна наибольшая активность. Кроме того, к середине декабря еще не был установлен даже сам факт утверждения Гитлером некоего плана агрессии, не говоря уже о том, что не было и никаких данных о предполагаемой сути замысла агрессии, в том числе и о трех направлениях ударов. С какого потолка возомнивший себя суперстратегом, но ни черта не смысливший в политике скорняк с тремя классами церковно-приходской школы взял такие данные, — не понять и сейчас! Ясно только одно. Благодаря этой записке Тимошенко смог выдвинуть кандидатуру Жукова на пост начальника ГШ, что, увы, и произошло уже в январе 1941 г.

Так вот, все это к следующему. Чуть позже оказалось, что даже не обладавший высоким интеллектом настоящего военного интеллектуала-полководца командующий ЗапОВО генерал Д.Г. Павлов еще в самом начале 1941 г. сообразил, что немедленное — по факту нападения — встречно-лобовое контрнаступление с плацдарма КОВО всерьез чревато крайне опасными негативными последствиями для ЗапОВО. Уважаемый коллега О. Козинкин разыскал на просторах Интернета очень интересный документ — явившуюся прямым ответом на записку Пуркаева (Жукова) записку Павлова, в которой говорилось: «1. Общая, военно-политическая обстановка и состав фронта приведены в начале записки…

Но не исключена возможность, что немцы, разгадав удар, наносимый Юго-западным фронтом, или по собственному плану, будут сосредотачивать главные силы южнее линии БРЕСТ, ДЕМ-БЛИН и Западный фронт будет иметь вспомогательную группировку. Поэтому основная операция фронта, в зависимости от складывающейся обстановки, может иметь ДВА варианта:

Первый — в случае, если противник сосредоточит главные силы в Восточной Пруссии против Северо-западного и Западного фронтов.

При этом варианте правое крыло и центр фронта, учитывая, что у противника будет более, чем двойное превосходство в силах, перейдет к обороне, а сгусток сил создается на левом крыле фронта для наступательных действий с Юго-западным фронтом.

4-я Армия с частью сил 13-й Армии коротким, но сильным ударом в общем направлении Седлец, Радом будет содействовать Юго-западному фронту в окружении и уничтожении Сандомир, Люблинской группировки противника. Второй вариант. В случае, если до 20 дня мобилизации будет установлено, что главный удар немцев предполагается не со стороны Восточной Пруссии, а против Юго-западного фронта, то Западный фронт, при наличии двойного превосходства в силах, переходит в наступление всеми основными силами, исключая правофланговую [3-ю] Армию.

Если же превосходства не будет, а будет лишь относительное, наступательные задачи армий, кроме левофланговой, для которой задача остается той же, что и в первом варианте, будут решаться рядом последовательных частных ударов на участках, где у противника будут выявляться слабые места»{307}.

Коллега Козинкин далее отмечает, что «при этом Павлов … понимал, что если немцы не разгадав замысел Тимошенко — Мерецкова, главные силы выставят против ПрибОВО-ЗапОВО, то перевес у немцев над Павловым (и ПрибОВО. — A.M.)будет — двойной!»{308}

Но ведь супостаты, как уже было указано выше, разгадали, практически точно вычислив, что намерено делать советское командование. И потому активно наращивали свои главные силы аккурат против ПрибОВО и особенно ЗапОВО.

Едва ли в ГШ, куда были поданы обе записки, не обратили внимание на соображения Павлова. Но, обратив на них внимание, в сущности, нагло проигнорировали их. Потому что при этом у 4-й армии ЗапОВО под командованием Коробкова осталась, как то и было указано в «южном» варианте, обязанность еще и поспособствовать КОВО в случае его контрнаступления. Проще говоря, одной ногой и одной рукой эта армия должна была держать оборону, а другой ногой вместе с другой рукой еще и одновременно способствовать КОВО в его безумном немедленном — по факту нападения — встречно-лобовом контрнаступлении. Но в мире нет таких войск и армий, чтобы, стоя на одной ноге, одной же рукой держать жесткую оборону, а другой ногой вместе с другой рукой еще и немедленно нестись в парадоксально безответственное контрнаступление в помощь соседнему округу-фронту. В таком случае до катастрофы менее чем полшага. Проанализировав все это, коллега Козинкин сделал совершенно правильные два вывода:

1. Являющаяся ответом на записку из КОВО записка Павлова — анализ ответа последнего со стеклянной ясностью показывает, что в ГШ его специально ознакомили с запиской из КОВО и потребовали, чтобы он письменно дал свое видение последствий применения предлагавшегося командованием КОВО варианта, — в сущности, свидетельствует о том, что к январю 1941 г. «южный» вариант сугубо в контрнаступательной вариации по факту нападения уже был взят в высших руководящих кругах военного командования СССР, как говорится, за основу, не дожидаясь того, какое решение примет тот, кто и должен был выбрать, какой вариант отражения агрессии применять по мере готовности ОБОИХ, то есть Сталин! И все это при том, что от разведки еще не поступало никаких данных о том, где супостаты будут наносить свои удары. Единственное, что подтверждала разведка, так это то, что доминирование в сосредоточении войск вермахта происходит на направлениях ПрибОВО и ЗапОВО. Ведь с лета же и осени 1940 года подтверждала! Как уже отмечалось выше, в наше время даже гражданские лица и то это заметили!..