Лирик против вермахта - Руслан Ряфатевич Агишев

вечно спешащий, стоял едва не с разинутым ртом. Взглядом уткнулся в какую-то тетрадь. Натуральная каменная статуя.

Через какое-то время Веретенников «ожил». С хрустом разогнулся, почесал подбородок, что-то прогудел себе под нос. Словом, подал все признаки того, что он снова готов действовать.

- Да уж, Михаил, дал ты стране угля… не тележку, не вагон. Целый состав, не меньше, - он положил тетрадь под мышку и направился к двери. - Я должен срочно это показать Паше…, - еле слышно бормоча, мужчина открыл дверь и вышел из кабинета. - Немедленно… Нужно все показать Паше…

Этот самый Паша, к которому собрался Веретенников, для него был просто Пашей, давним товарищем, с которым они дружили с самого детства. Для остальных же он был Павлом Александровичем Смирновым, членом академии наук Советского Союза. Главное же в том, что этот товарищ возглавлял Совет по изучению производительных сил при академии наук, руководил специальной комиссией по мобилизации страны, совершенствованию размещения производительных сил и приведению их в соответствие с запросами оборонной промышленности. Если уж кто разбирался в вопросе повышения эффективности производства в Союзе, то это лишь он один. Короче, срочно к нему нужно ехать.

- Ну, Пашка, готовься

Веретенников в коридоре даже на бег переходил, так ему хотелось как можно скорее показать эту тетрадь товарищу.

- Давай, на Ленинский проспект, в академию наук, - залезая в машину, бросил директор водителю. - И поторопись.

Не смотря на кажущуюся пустоту московских улиц, по ним больно-то не разгонишься. Через каждый пол километра стоял пост с проверяющими - укрепленные мешками с песком пулеметные точки и три-четыре ежа из рельс. Приходилось то и дело останавливаться и показывать особый пропуск-вездеход.

В самой академии, к счастью, задержек никаких не было. Веретенников, вцепившись в заветную тетрадку, как коршун, буквально взлетел в здание по широкой лестнице, хлопнул высокой дверью и оказался внутри.

- Товарищ, вы не подскажете, где я могу найти академика Смирнова? - директор в нетерпении застыл около строго вахтера - деда, похоже помнившего о русско-турецких войнах конца XIX в. Весь седой, как лунь, он грозно оглядел вошедшего, внимательно изучил пропуск и лишь после этого внушительно кивнул. - На второй этаж, сразу налево?

Веретенников и взбирался по очередной лестнице. Пара поворотов, и вот он на месте.

- Паша!

- Игорь!

Обнялись с другом, хлопая друг друга по спинам. Улыбались, справлялись о здоровье, семьях, словно сто лет не виделись. Собственно, время военное, не знаешь, что завтра с тобой случится. А друг точно таким же, как и был, остался. Только седина чуть тронула черные волосы, лицо немного осунулось, еще сильнее выделяя скулы. Пожалуй, только глаза остались прежними – молодыми, задорными, с искринкой.

- Ты какими здесь судьбами? Сколько тебя знаю, вечно на своем заводе пропадаешь. Неужто за диссертацию решил взяться? - академик хитро подмигнул и показал на толстую тетрадку под мышкой у товарища. - Чего головой машешь? А с чем тогда пришел? Я только очень занят, дружище…

Веретенников все же всучил товарищу тетрадку, в которую тот нехотя заглянул. И, вдруг, как и сам директор пару часов назад, тоже «потерялся».

Вскоре они оба, два закадычных товарища, уже сидели рядом и в четыре глаза изучали записи. Причем делали это не просто живо, а даже излишне живо, громко, и даже с экспрессией. То и дело раздавались удивленные междометья, недоуменные хмыканья и фырканья. Видать, за живое взяло.

- Ты посмотри…

- Подожди, лучше вон на эту схему погляди…

- А с расчетами тогда что…

- Нет, ты видишь это?! Какие еще тридцать процентов роста? Здесь все сорок будут, а может и пятьдесят!

- Видишь, даже психологию сюда приплел, а, главное, и возразить нечего. Специальные тесты для диагностики…

- Это точно он написал? Этот твой Старинов тот самый? Ну. В Правде про него ведь писали?

- Он самый. А почерк точно его, можешь не сомневаться. Собственно, все это на моих глазах и происходило.

В один момент Смирнов замок. Причем сделал как-то неожиданно, словно что-то особенное случилось. Товарищ даже удивился.

- Паша, ты чего?

Академик не отвечал, смотря в одну точку, куда-то на потолок.

- Паша?! Паша! - протянул руку и начал тормошить его. - Тебе плохо?

Но Смирнов так же внезапно «ожил». Со смешком сбросил чужую руку с плеча.

- Станет тут плохо, когда тебе приносят эпохальную работу в сфере экономики и говорят, что ее написал какой-то мальчишка. Игорь, ты, правда, ничего не понял? - академик развернулся к товарищу и внимательно посмотрел на него. И взгляд у него в этот момент стал таким характерным, что Веретенникову стало совсем не по себе. - Знаешь, что это? - он положил ладонь на ту самую тетрадку. - Это же самая что ни на есть Сталинская премия… Конечно, здесь нужно немного руки приложить, но сам факт налицо.

У Веретенникова аж глаза округлились.

- Уверяю тебя, дружище. Здесь есть все - и полет фантазии, и смелая научная мысль, и, главное, полное подтверждение эмпирическими результатами всех высказанных идей. Игорь, давай, живо возвращайся назад и вези сюда этого самого Старинова! Даже ничего мне не говори! Нужно немедленно готовить заявку! Все это просто жизненно необходимо стране. Понимаешь меня? Эти идеи и методики архиважны для нас всех.

Его товарищи с растерянным видом поднялся со стула. Видно, до сих пор еще не верил, что нужно ехать за Стариновым и везти его в академию наук.

- Ты чего встал столбом? Беги давай!

***

Инсарский район, село…

Старинов-старший, как раз в правление колхоза зашел. Директор попросил его рессору на его машине поглядеть, а сам куда-то умчался. Вот Илье Степановичу и нужно было справиться, когда товарищ Салимов вернется.

- Вер, а когда товарищ Салимов назад обещался? - крикнул он с порога, увидев бухгалтера с бумагами у окна. - Мне бы рессору…

Но так вдруг замахала на него руками, как ветряная мельница лопастями. Того и гляди кузнеца ветром сдует.

- Степаныч, на ловца и зверь бежит! Ты как знал, что твой Мишка будет звонить! Ой, прости… Михаил Ильич, - женщина виновато потупилась. Недавний сорванец Мишка, сын