Королева у власти - Хлоя Пеньяранда

обратила на него никакого внимания, проходя внутрь, но теперь, когда она оказалась здесь, у нее начинали сдавать нервы.

– Могу я спросить, что это за место и зачем мы здесь? – произнес Рейлан, осматривая храм с некоторой опаской.

Она тоже огляделась, начиная уставать от повторяющегося вида.

– Это храм Света, – просто ответила она, словно говорила об обычной рыночной лавочке. – Так случилось, что у меня есть дела с великим Духом Жизни.

Генерал посмотрел на нее как на сумасшедшую, и Фейт усмехнулась. Она ожидала именно такой реакции и не винила его за это. Он и не подозревал, что скрывается за ее словами.

Фейт шагнула в пугающий круг света и крепко сжала рукоять меча обеими руками, пока луч не прошел сквозь Рискиллиас.

– Что ты делаешь? – Рейлан шагнул ближе. Но прежде чем успел решить, стоит ли входить в залитый солнцем круг, она лукаво улыбнулась:

– Увидимся на другой стороне.

Луч встретился с идентичным камнем на стене, и вырвавшееся сияние скрыло широко раскрытые глаза генерала. Фейт опустила меч и небрежно оперлась на него, ожидая появления Духа.

Но на сей раз перед ней предстала не Ориелис.

Фейт тут же выпрямилась, ошеломленно уставившись на светящийся силуэт. И задрожала, когда вместо светловолосой красавицы…

Увидела маму, тепло улыбающуюся ей.

– Это правда ты? – не веря, прошептала она.

Призрак матери кивнул, и Фейт тихо охнула.

– Моя дорогая девочка, – грустно произнесла она. – У нас мало времени.

Фейт так много хотела спросить и рассказать. Столько слов осталось невысказанными с того дня, как маму жестоко похитили. Все это разом нахлынуло на нее, и она слегка покачнулась от множества мыслей.

– Я так горжусь женщиной, которой ты стала, – продолжила мама.

По щеке Фейт скатилась безмолвная слеза.

– Я не знаю, что делаю, – призналась она. Эмоции переполняли, и Фейт так отчаянно хотелось излить все свои переживания, которыми она делилась бы с мамой все эти годы, будь та жива.

Мама шагнула вперед, Фейт едва удержалась, чтобы не упасть в объятия призрака.

– Ты на верном пути, – ласково подбодрила она.

Фейт всхлипнула:

– Я так сильно скучаю по тебе… И мне так жаль…

– Тебе не о чем сожалеть. Это я была неправа. Мне не стоило ограждать тебя от твоей судьбы. Мир нуждается в тебе, Фейт, но ты не одна. И никогда не будешь.

Фейт покачала головой:

– Я никого не могу уберечь.

– Мне жаль, что такая участь выпала на твою долю. Я пыталась предотвратить это, но боюсь, только больше навредила тебе. Я лишила тебя отца и никогда не прощу себе этого. Из-за меня вы оба столько потеряли.

У Фейт внутри все сжалось.

– Мой отец? – выдохнула она, не в состоянии подготовиться к тому, что сейчас услышит.

Мамино лицо стало грустным.

– Он хороший и благородный мужчина, и мы горячо любили друг друга. Мой собственный эгоизм и предубеждения в конечном счете разлучили нас и разрушили те отношения, которые могли бы у тебя быть. И здесь, в загробной жизни, я желаю лишь, чтобы у тебя был шанс восстановить их.

У Фейт перехватило дыхание от этого откровения. Мама подтвердила, что он жив, и успокоила ее терзания по поводу того, что он мог оказаться полной противоположностью описанного ею портрета.

– Где он? – осмелилась спросить она.

Призрак улыбнулся:

– Ты родилась в Хай-Фэрроу, но всегда будешь парить с фениксом.

Фейт нахмурилась, собираясь расспросить о значении загадки, но не смогла этого сделать, когда мама продолжила:

– Мне жаль, что у нас так мало времени, Фейт. Сомнения в Духе Жизни привели тебя сюда, как и меня когда-то. И я здесь, чтобы сказать тебе, она на нашей стороне. Верь ей так же, как самым близким друзьям. Найди руину храма.

Фигура матери начала растворяться в свете, и Фейт охватила паника.

– Подожди! Этого мало! – взмолилась она, отчаянно желая побыть с ней еще хотя бы несколько секунд.

– Я всегда рядом. Не стоит бояться.

– Но я боюсь, – выдавила она, когда горло болезненно сжалось.

Мама грустно улыбнулась:

– Ты храбрая, Фейт.

Слова раздались словно эхо, когда ее образ начал тускнеть.

Угасать по краям.

И наконец исчез.

По щеке скатилась слеза, пока она не моргая смотрела на то место, где стояла мама. Разум цеплялся за видение даже после того, как она полностью исчезла. Фейт представила себе ее мягкие черты лица, каштановые волнистые волосы, стройную фигуру. Даже когда круг света упал и глаза заболели от внезапной темноты, Фейт не моргнула.

Золотистые глаза заглянули в темно-синие. Потрясенный Рейлан обеспокоенно уставился на нее, стоя у символа Ориелис. Но ее мысли были далеко, и она даже не заметила, как генерал осторожно шагнул навстречу. Ей словно было девять. Каменные стены храма исчезли, и Фейт оказалась в лесу, таком темном и пугающем. Тишина заполнила разум. Тишина в ожидании крика матери. Ее забрали у нее тогда, и вот это случилось снова.

Прежде чем этот леденящий душу звук, который она никогда не забудет, проник в сознание…

Мозолистые ладони обхватили ее лицо, и Фейт резко подняла голову.

– Что случилось, Фейт? – голос Рейлана стал четким, на лице читалась тревога, пока он пристально изучал ее.

Фейт отступила на шаг, и его руки опустились. Она сдержала рыдание, вернувшись в реальность, и подсознательно потерла грудь от нарастающей боли, как будто швы на старой, глубокой ране вот-вот лопнут от новой волны непомерного горя.

Но боль означала, что все было по-настоящему. Фейт видела маму. Она была в загробном мире. Это даровало освобождение, в котором она так отчаянно нуждалась, но в то же время стало мучительным открытием. Все эти годы она надеялась, глубоко в душе, что мама жива, поскольку не видела ее смерти – не в полном смысле этого слова.

Пытаясь подобрать слова для ответа Рейлану, она повернулась и, заметив возвышение позади него, медленно направилась туда. И провела дрожащими пальцами по дыре, в которой должна была находиться руина. Рейлан последовал за ней, но молчал, просто наблюдая.

Фейт глубоко вздохнула. Вдох носом, выдох ртом. Она повторяла этот прием до тех пор, пока не почувствовала себя в состоянии объяснить все, что могла, генералу, который терпеливо ждал.

– Она умерла. – Ее лицо исказилось от боли. – Она правда умерла.

Каким-то образом Рейлан точно знал, кого она имела в виду.

– Ты видела свою мать, – произнес он так тихо и ласково.

Ей удалось лишь кивнуть. Она не могла даже посмотреть на него, уставившись на печальный темный камень и сосредоточившись на его шероховатой текстуре, чтобы отвлечься от слез, с которыми боролась.