Королева у власти - Хлоя Пеньяранда

увидеть говорившего. Но в зеркалах не отражался никто, кроме нее, и когда она снова повернулась, то застыла на месте.

На сей раз одно из отражений не двигалось вместе с ней.

Оно лукаво улыбалось, зная, что она все поняла. Но как только Фейт моргнула, на нее снова смотрело ее собственное испуганное лицо, повторявшее каждое движение.

Что бы это ни было, оно жило в зеркалах и запугивало жертву собственным образом.

– Умница, – пропел голос.

Глаза Фейт метались между бесформенными осколками стекла.

– Покажись. – Ее голос дрогнул, выдавая утраченную уверенность.

Ее собственное отражение издевательски смеялось над ней. И она неустанно сканировала зеркала в ожидании, что кто-то не повторит ее следующее движение. Пульс участился от этой навязчивой идеи.

И вдруг, повернувшись направо, она заметила злобную ухмылку на лице. Ее лице.

– Я здесь, – сказало оно. Голос прозвучал слева от нее, и она резко обернулась, замечая непохожее на остальные отражение. – Я – твое прошлое. – Затем спереди: – Я – твое настоящее. – И наконец, где-то над головой: – Я – твое будущее.

Ужас закрался глубоко в душу, и тело начала бить крупная дрожь.

– Я не боюсь себя.

Снова искренний смех жутковато разнесся по комнате.

– Лгунья.

– Что ты такое?

Двойник перед ней склонил голову:

– Я Отражение, хранитель знаний и драгоценностей, путешественник по мирам. Могу показать, если хочешь. – Отражение протянуло ладонь, но хитрая улыбка выдавала западню.

Фейт вздрогнула. Позволить заманить себя в глубины зеркал, не оставив никаких следов физического существования, которые могли бы объяснить ее исчезновение, – сложно было представить более горькую участь.

– Отражение это твое занятие. Но как тебя зовут?

Создание опустило руку и пристально оглядело ее, посылая по телу волну мурашек.

– До чего же ты любопытная малышка, – сказало оно. – Имя несет в себе опасность и силу. Если назовешь свое, я отвечу тебе.

Фейт слегка нахмурила бровь:

– Оно тебе уже известно.

Отражение лукаво улыбнулось:

– Но я хочу его услышать.

Не в настроении продолжать подобные игры, она ответила:

– Фейт Аклин.

Смех отражался от зеркал. Каждое отражение насмехалось над ней. И, несмотря на страх, ее охватило недовольство.

Когда хохот прекратился, оно снова выпрямилось, золотые глаза сверкали темным восторгом и изумлением.

– Какая судьба выпала тебе, дитя мое. Тысячелетия приходят и уходят, так и не увидев такой души, которая обладает силой бросить вызов злу, дух, способный изменять сердца, и сердце, способное двигать горы. Конечно, если только ты осмелишься прыгнуть и поверишь, что способна летать вместе с фениксом.

– Что это значит? – крикнула Фейт, волоски на коже встали дыбом.

– Это значит, что тебе еще многому предстоит научиться, золотоглазое дитя. Кому от рождения даны крылья, нечего делать в клетке.

Фейт пристально посмотрела в эти глаза. Ее глаза. Потрясенная до глубины души.

– У меня нет имени, Фейт. Я просто… есть. Не спеши так быстро предлагать то, что нельзя вернуть.

На секунду бдительность Фейт ослабла, сменившись здравым смыслом. Возможно, было глупо верить, что у Отражения есть хоть капля достоинства, но поскольку оно говорило через ее образ, ей казалось, что слова были порождением собственного разума. Она покачала головой, выходя из транса, в который медленно погружалась, неуверенная, была ли это уловка Отражения или ее собственные размышления. И напомнила себе, что пришла сюда с определенной целью.

– Скажи мне, где руина.

Отражение шагнуло вперед, указывая на землю.

– Тебе это известно. В моих зеркалах много ценностей. Но тем, кто осмеливается странствовать, открывается не то, чего они хотят, а то, в чем нуждаются. Хотя ничто не дается даром. У всего есть цена, как ты прекрасно знаешь.

– Чего ты хочешь? – потребовала ответа Фейт, ожидание начинало раздражать.

На ее лице в отражении снова заиграла коварная улыбка.

– Это не то, что ты можешь мне дать. Напротив, я должен дать это тебе.

Фейт застыла от дурного предчувствия.

– Дать мне… что?

Отражение склонило голову, весело разглядывая ее.

– Единственный способ выйти отсюда с руиной, это принять мои знания. О мрачном будущем, которое еще не наступило.

Фейт моргнула. Сделка не казалась такой уж суровой. Хотя демон продолжал злорадствовать.

– Я согласна, – ответила она, пока в ней не заговорил здравый смысл.

Уголки его рта изогнулись в хищном восторге:

– Не стоило так торопиться, наследница Марвеллас. Люди и фейри доводили себя до безумия, а некоторые и до смерти, получив подобные знания.

Мысль о том, что ей откроется нечто настолько жуткое, способное привести к таким крайним мерам, потрясла до глубины души. Но выбора не было. Она не могла уйти без руины.

– Скажи мне, – потребовала она, желая поскорее покончить с этим.

Оно отвело от нее взгляд и прошло вдоль края зеркала.

– Что ж, хорошо.

Золото встретилось с золотом, и ее отражение выпрямилось, улыбка испарилась. Фейт готовилась к тому, чтобы услышать об уготованной ей печальной участи; думала, что сможет выдержать проклятье знаний, какими бы ужасными они ни были.

Но ничто не могло подготовить ее к следующим словам.

– В твоем стремлении остановить короля Хай-Фэрроу один из близких поплатится жизнью.

Она покачнулась под тяжестью пророчества и отступила на шаг. Тело пронзил холод, и она перестала дышать, снова и снова прокручивая непостижимые слова в голове. Незабвенное знание, которое сокрушило дух, как физическая боль в груди. Она вынесла бы все остальное. Любая боль, любая пытка, любое несчастье, если только дело не касалось друзей.

Фейт медленно покачала головой.

– Будущее изменчиво, – выдохнула она, отрицая услышанное.

– Путь может измениться, но изменение судьбы привело бы к ужасным последствиям.

– Ты ошибаешься, – прошипела Фейт, отказываясь поверить, что сбудутся ее худшие страхи. Но ответ не убедил даже ее саму, и по щекам уже текли слезы, когда она подумала о каждом родном человеке. Даже о Рейлане. Она не могла подпустить его. Ведь если оттолкнет генерала, то лишится возможного близкого друга. А значит, над ним не нависнет смертельная опасность.

Она вся дрожала, когда снова посмотрела в зеркала. Мысли не давали ей покоя, и она осмелилась спросить:

– Кто?

– Этого я сказать не могу.

Отражение отказалось снова принимать ее облик, и Фейт закричала от душераздирающей боли в каждое зеркало. А потом спросила, давясь рыданиями:

– В этом будет моя вина?

Отражение молчало, и Фейт почувствовала, как в горле зарождается новый крик. Но потом оно все же ответило:

– Многие будут виноваты.

Это не исключало ее участия, и Фейт не выдержала. Она упала на колени перед шкатулкой и взяла ее в руки, мельком взглянув на свое отражение. Оно осталось стоять.

В порыве гнева она вскочила на ноги и швырнула шкатулку