Любовник королевы - Филиппа Грегори

– Идем со мной, – мгновенно согласилась Елизавета, подавая ему руку. – Уведи меня от лишних глаз.

У Елизаветы пылали руки. Их жар Сесил ощущал даже сквозь бархат своего рукава.

«Бедняжка так испугалась за этого Дадли, что даже вспотела. Получается, все у них зашло гораздо дальше, чем я думал. До самых пределов безумия запретной любви».

Сесил постарался придать своему лицу непринужденное выражение и успокоить бурлящие мысли. Придворные учтиво расступались, освобождая им проход. Он мельком увидел Фрэнсиса и Екатерину Ноллис. Их дочь жеманно беседовала с молодым Уолтером Деверо. Невдалеке от них стояла Мэри Сидни. Братья Бэконы были увлечены разговором с дядей королевы, герцогом Норфолкским. Помимо них внимательный взгляд Сесила подметил нескольких людей из свиты испанского посла, шесть или семь провинциальных аристократов и пару лондонских торговцев, приглашенных сюда кем-то из придворных. Все как всегда, ничего подозрительного, никаких признаков опасности.

Уильям вывел королеву на галерею. Пусть и относительное, но уединение. По крайней мере, здесь никто не увидит ее бледного, перекошенного ужасом лица.

– Сесил, ну кому он так помешал?

– Многим, ваше величество, – стараясь говорить как можно мягче и нейтральнее, ответил тот. – Сэр Роберт никогда не говорил вам, что у него есть враги?

– Только однажды. Да, лишь раз он признался мне, что окружен врагами. Я тогда подумала… что он имел в виду обыкновенных завистников.

– Сэр Роберт, наверное, полагает, что знает всех своих недругов. Увы, о половине их он даже не догадывается, – мрачно проговорил Сесил. – Католики винят его за перемены в церкви. Испанцы считают, что вы в него влюблены и выйдете за их эрцгерцога только тогда, когда он умрет. Французы ненавидят его со времен битвы при Сен-Кантене. Английский парламент видит в нем главную помеху, отвлекающую вас от занятий государственными делами. Добавьте к этому ненависть знати. Многие, начиная с герцога Норфолкского и до благодушного Арунделя, дорого заплатили бы, только бы увидеть его мертвым. Кто-то завидует вашей любви к сэру Роберту, другие считают ваши отношения скандальными и порочащими положение королевы.

– Я не верю, что все так плохо.

– Ваше величество, не хочу убаюкивать вас ложными надеждами. К сожалению, дела действительно обстоят ужасно. Сэр Роберт – самый ненавидимый в Англии человек. Что еще хуже, вас считают находящейся под его безраздельным влиянием. Я денно и нощно прослеживал все нити возможных заговоров против вас, но что касается его… – Сесил на секунду умолк и скорбно покачал головой. – Даже не знаю, как мне уберечь этого достойного человека.

Лицо Елизаветы приобрело цвет ее белых кружев. Пальцы впились в рукав камзола главного советника.

– Призрак, надо приставить к нему охрану. Выделить столько гвардейцев, сколько понадобится. Слышишь? Ты обязательно должен выявить главных зачинщиков и арестовать их. Нечего жалеть подобных субъектов! Пусть повисят на дыбе и назовут своих сообщников. Не останавливайся ни перед чем. Это не просьба, а приказ. Они смелы в своих гостиных. Посмотрим, куда денется их отвага в Тауэре, когда ими займутся палачи. Никого не пощажу!

– Вы готовы подвергнуть пыткам вашего дядю? – удивленно воскликнул Сесил. – Вам придется отправить в Тауэр половину английских лордов. Ваше величество, Дадли ненавидят во всех слоях общества. Только вы да еще полдюжины человек из его ближайшего окружения способны терпеть сэра Роберта.

– Неправда, Призрак. Его любят, – прошептала Елизавета.

– Только родня и те, кому он платит, – с заметным пренебрежением возразил Сесил.

– А ты? – спросила она, упираясь в него тяжелым взглядом. – Ты же не питаешь к нему ненависти, Призрак? Ты должен быть ему другом хотя бы ради меня. Тебе известно, как много он значит для твоей королевы. Он единственный, кто принес радость в мою жизнь, и должен быть уверен в твоей дружбе. Если ты любишь меня, то относись так же и к нему.

– Я был и остаюсь его другом, – лаконично ответил Сесил, мысленно добавив: «Я не настолько глуп, чтобы давать повод тебе или ему думать по-иному».

Елизавета содрогнулась всем телом. Чувствовалось, что она готова разрыдаться от отчаяния.

– Мы должны уберечь его. Я не смогу жить, если… Призрак, придумай что-нибудь. Как мы можем обезопасить сэра Роберта?

– Вы сделаете это, если прекратите оказывать ему чрезмерное внимание.

– Ты что говоришь? Ты еще предложи мне прогнать его!

«Осторожно! – предостерег себя Сесил. – Будь последователен».

– Ваше величество, позвольте мне быть с вами предельно откровенным. Возможно, вы мечтаете выйти за него замуж, но сделать это не можете. Сэр Роберт – женатый человек. Его супруга отличается безупречным поведением. Никто не сказал о ней ни одного худого слова. Сэр Роберт может быть вам не более чем другом. Если вы хотите спасти его жизнь, отдалите от себя этого человека. Пусть он останется вашим любезным придворным, королевским шталмейстером, но не более того.

– Отдалить его? – переспросила королева.

Видя ее осунувшееся, изможденное лицо, Сесил подумал, что, пожалуй, перегнул палку. Но идти на попятную было поздно, а главное – это вызвало бы подозрения Елизаветы.

– Пусть он на время уедет от двора. Навестит жену, поживет дома. Улягутся сплетни вокруг его имени. А вы сосредоточитесь на Шотландии и на обороне нашей страны. Танцуйте с другими мужчинами. Освободитесь от него.

– Освободиться от него? – повторила она.

Сесил пожалел ее. Принцесса, с детских лет мечтавшая стать королевой. Черт бы побрал этого Дадли!

– Ваше величество, эти отношения заведут вас в тупик, и больше никуда. Он женатый человек и не может расстаться со своей супругой без веской причины. Вам никак нельзя узаконить его развод, иначе поднимется новая волна недовольства и все начнут говорить, что вы потакаете своей любовной страсти. Поймите, сэр Роберт никогда не сможет на вас жениться. Вы вольны его обожать, но это чувство всегда будет носить оттенок позора. Вы с ним не можете быть ни супругами, ни любовниками. Никто не должен видеть, что вы испытываете к нему желание. Если, не дай Господь, поднимется новая волна слухов и сплетен, это может стоить вам не только трона, но и жизни.

– Не привыкать! – взвилась Елизавета. – Мне с самого рождения что-то угрожало!

– Но это может стоить жизни и ему, – поспешно добавил Сесил. – Королева вправе проявлять щедрость к своим придворным, но по отношению к нему она перешла всякие пределы. Вы проявляете ее открыто, словно дразните остальных, а по сути, подписываете ему смертный приговор.

– Ты все равно его защитишь, – упрямо заявила Елизавета.

– Я не в состоянии уберечь его от ваших друзей и родственников, – спокойно возразил Сесил. – Это можете сделать лишь вы. Я только что рассказал, как именно. Выбор за вами.

Елизавета вновь схватила Сесила за рукав и почти простонала: