Бассейн в гареме - Наталья Александрова

– Кто это? – с трудом разлепив губы, прохрипелГоша.

Он все еще не мог окончательно проснуться.

– Кто-кто – конь в пальто! – веселился голос втрубке. – Ты что же, друзей по утрам не узнаешь? Опять, мерзавчик, вчерарезвился? Ну, у тебя повод есть!

– Джек, ты, что ли? – Гоша наконец узнал Шмыгуна.Который хоть час?

– Да уже половина девятого. Все деловые люди уже наногах.

Мне сегодня можно попозже. Чего ты звонишь-то?

Ну, ловкач, ты меня удивил! Я думал, ты это так ляпнул,перед девками хвост распустил. А ты – и правда решил это сделать! Учти – я вделе!

О чем ты говоришь?

Ну, Гошка, я понимаю – лишние люди здесь ни к чему, но безменя тебе не обойтись. Имей в виду, тут многие серьезные люди могутзашевелиться.

– Да о чем ты говоришь-то? – в полный голосзакричал Фиолетов.

У него было такое впечатление, что он сходит с ума.Собеседник, кажется, не воспринимал его слов.

– Гошка, не перехитри самого себя. Я вчерашние газетычитал, радио слушал, новости смотрел, так что ты меня за дурака-то не держи.Ладно, ты прав, это разговор не телефонный, я к тебе приеду через час.

– Через два, – на всякий случай поправил Гоша ибросил трубку.

Встав под душ и понемногу сделав воду нестерпимо холодной,он наконец пришел в себя и понял, о чем говорил Шмыгун. Вчерашние газеты,радио, телевидение сообщали о краже картины из Эрмитажа. Клод Жибер, «Бассейн вгареме». И этот идиот Джек вообразил, что он, Гоша Фиолетов, причастен к этойкраже! Сумасшедший дом! Как ему такое могло прийти в голову!

Гоша вспомнил баню с девочками и понял, как.

Чего он только не наболтал по пьяному делу! Ничегоудивительного, что Джек сразу подумал о нем…

Растираясь жестким полотенцем и удовлетворенно покрякивая,он думал, что разубедить Шмыгуна будет непросто.

Наливая себе вторую чашку кофе, он вдруг понял, чторазубеждать его не нужно. Из Эрмитажа украли картину. Судя по обстоятельствамкражи, украл ее случайный человек, преступление не было заранее обдумано: КлодЖибер – не тот художник, ради которого сознательно пошли бы на такой риск.Смотрительница случайно ушла из зала, картина была не на сигнализации, какой-тогастролер снял веревочку, вырезал картину – и был таков. Вокруг кражи создаласьтакая шумиха, что вор не решится эту картину продавать… А вот Джек сразузаинтересовался, и у него наверняка уже есть покупатель. А если есть покупатель– значит, должен быть и продавец. Это при социализме спрос опережалпредложение, а у нас теперь – капитализм, и предложение уверенно опережаетспрос. Продавец всегда найдется, а раз так – почему бы этим продавцом не статьему, Гоше Фиолетову? Что, нет картины? Да он запросто найдет приличную копию,кому придет в голову проводить экспертизу? Ведь картина украдена прямо изЭрмитажа – какие еще нужны доказательства ее подлинности? Самое главное – он,Гоша, гораздо умнее и образованнее всей этой криминальной и полукриминальнойноворусской публики, так неужели он не сможет перехитрить их и получитьнастоящие, большие деньги!

Мысль о больших деньгах подействовала на него, как допинг наспортсмена, и когда пришел Джек, план уже окончательно созрел.

– Здорово, Аль Капоне недорезанный! – завопил Джекс порога.

Гоша повертел пальцем у виска, тщательно запер дверь и повелгостя на кухню.

– Во-первых, – начал он, наливая Шмыгунукофе, – ты долго думал, когда по телефону начал болтать?

– Ну извини, я ничего такого не сказал.

– А что если все наши телефоны теперь на прослушке? Нуладно, это отдельный разговор. А во-вторых, если хочешь быть в деле, найдистоящего покупателя.

– Вот это – серьезная тема, – кивнул Джек, –значит, картина у тебя?

– Нет, у римского императора Октавиана Августа!

– Ну, парень, ты даешь! – Джек довольно хохотнул. –А картина-то стоящая? Сколько с покупателя запрашивать?

– Вот тут, Джек, начинается самое интересное, –негромко сказал Гоша, отодвигаясь от стола, – начинается то, за что я тебядействительно возьму в долю. Дело в том, что картина эта – не Бог весть что,третий сорт, – увидев, как Джек скисает, Гоша продолжил: – Настоящиеценности охраняют посерьезнее, к ним просто так не подберешься. Но мы должныубедить покупателя в том, что предлагаем ему шедевр…

– По-русски говори, – вставил Джек.

– Предлагаем настоящую, реальную дорогую вещь. Ну этоне так уж трудно: ведь картина – прямо из Эрмитажа, там туфты не держат, этовсе знают. Нам теперь надо, чтобы кто-нибудь достаточно авторитетный заявил потелеку или еще где-нибудь, что эта мазня стоит, допустим, миллион баксов. Тогдау нас ее тысяч за триста запросто купят. Сумеешь ты такое организовать?

Джек смотрел на приятеля с уважительным изумлением:

– Ну, Гошка, ты голова! Здорово придумал! У Мусы коготолько нет – найдем какого-нибудь козла посолиднее, он за штуку зеленых все,что хочешь, скажет. Ну я всегда в тебя верил…

Гоша вдруг замер и присмотрелся к приятелю. Плутоватыеглазки Джека помимо его воли шныряли по углам.

– Эй, дружище! – Гоша слегка ударил ладонью постолу. – Ты что это задумал? Думаешь, у меня картина дома? И не надейся!Она очень надежно спрятана. Если ты рассчитываешь меня кинуть – лучше сразуотдохни от этой мысли! Запомни, хорошо запомни: картина у меня, и без меня увас ничего не получится. Это – моя операция, тебя, так и быть, возьму в долю,но уж обставить меня и не надейся. Я все продумал и не выпущу дело из-подконтроля!

– Что ты, что ты! – Джек сделал совершенно честныеглаза и даже вскочил со стула. – Что ты такое подумал? У меня и в мысляхтакого не было, за кого ты меня принимаешь? Это твоя тема, ты во всякихкартинках разбираешься как бы – что я, не понимаю? Конечно, у покупателя идоверия к тебе больше будет. Что ты, у меня и в мыслях не было тебя кидать!

– Ну смотри, – примирительно заговорилГоша, – возможно, мне и показалось, но ты свои глазки-то блудливыепритуши. И Мусе своему передай, чтобы и не пытался на меня наезжать.

Про себя Гоша подумал, что самое удачное в сложившейсяситуации – это как раз то, что картины у него нет, иначе ее либо украли бы,либо отняли. А так – попробуй, отними! – как было написано на вкусныхшоколадных конфетах советских времен. Нельзя украсть то, чего нет. А вотпродать – можно. Продажей того, чего нет, занимались и занимаются во всевремена тысячи преуспевающих бизнесменов. Продавали в прежние времена тысячитонн хлопка, существующего только на бумаге, миллионы тонн нефти,присутствующей только в отчетах, десятки тысяч шкурок соболя и норки,наличествующих только в накладных, – и из этих несуществующих шкурок шиливполне реальные шубы, из невидимого кирпича строили замечательные, абсолютновидимые и ощутимые особняки.