ЧОП "ЗАРЯ" - Евгений Александрович Гарцевич

у заднего выхода к полу привинтили деревянный ящик и стояло две небольших канистры.

Мне досталось место в салоне, на жесткой деревянной лавке напротив работяг. Несмотря на грозный вид, ни одаренными, ни охотниками они не были – просто гастарбайтеры из той самой Авдеевки, подрабатывающие в усадьбе деда.

Захар познакомил нас и провел небольшой инструктаж. Упростил его до: на рожон не лезем, с ума не сходим, прикрываем молодого барина. Про не лезть мне повторили дополнительно и сказали держаться рядом с Гидеоном. На мой взгляд, Колун с Вилами выглядели посерьезней, но я лишь кивнул, не отрывая глаз от лесной дороги.

Гидеон, несмотря на состояние, вел быстро, но аккуратно. Крепко обхватил мерцающий камень и медленно шевелил пальцами, когда машина притормаживала или набирала скорость. Грунтовая дорога петляла по лесу, периодически открывая вид на небольшие полянки. Довольно часто попадались следы пожара, не так чтобы стеной пламя прошло, а локальные пятна, как от дурных туристических стоянок.

Мы проскочили мимо нескольких домов, на первый взгляд заброшенных, хотя в паре мест вился дымок из труб. В остальном лес шел сплошняком, наш обычный смешанный из средней полосы России. Дубы, березки, сосны и осины, много орешника – в голове пронеслось: я узнал, что у меня есть огромная семья, бла-бла-бла, это все мое родное.

Я понял, что действительно родное. Все вокруг, сама ситуация, сосредоточенные суровые мужики передо мной, взволнованный Захар, который спорил с водителем, чесночный запах, смешанный с машинным маслом, даже странная осиновая бита в моих руках – все это казалось таким привычным и родным, будто я действительно дома.

На перекрестке заметили удаляющуюся машину. Старичок «Форд» годов этак тридцатых того мира, откуда я только недавно выпилился. Но шел бодро, блестел новеньким хромированным бампером, а по звуку так вообще электромотор там под капотом. Надо будет разобраться с местным автопромом, фиг знает куда здесь свернули технологии, когда магия появилась.

Гидеон посигналил и притормозил, раздумывая не свернуть ли в погоню, но Захар покачал головой и легонько подтолкнул его под руку, мол, забей, ехать надо.

– Граф Кузьмин, – управляющий повернулся ко мне, показывая на удаляющуюся тачку, – Сосед. Захаживал иногда к Гордею на рюмочку да посплетничать.

– Да, мразота он, – негромко сказал Гидеон, – По-любому знает, гнида, что в Авдеевке беда, да и нас видел. Мог бы и помочь.

Дальше ехали молча. Я пытался узнать, что нас ждет, и Захар стал накидывать варианты. Вот только для меня это в лучшем случае были слова из сказок и фэнтези. Криптид, стржига, токолош, гуль, Енисейский дьявол – и прочая ересь, от которой бледнел Колун, а Вилы покрылся испариной и до хруста в костяшках сжал свой трезубец.

Авдеевка открылась внезапно, мы выехали на пригорок и уткнулись в перекошенный грузовик, у которого два старика пытались поменять колесо. Вокруг плотной массой, под цепким взглядом розовощекой девчонки-пионерки, сгрудился филиал местного детского сада. Нет, галстука у нее не было, зато был тот самый взгляд – быстрее, выше, сильнее и полная решимость охранять мелюзгу от любой угрозы.

Колун разглядел своих пацанов и, получив молчаливое согласие Захара, остался помогать с колесом, а наш поредевший отряд двинулся дальше.

С пригорка открылся неплохой вид – деревня как на ладони. Дорога, идя чуть наискосок, делила деревню на две части и упиралась в небольшую церквушку. Я насчитал около двадцати домов с одной стороны и три десятка с другой. Похоже, все, кроме детей, сейчас собрались в церкви, навалили вокруг заграждений – куски забора, перевернутые телеги и теперь жались поближе к входу, над которым светил чугунный фонарь.

Очень похожий на те, что были в усадьбе, только крупнее и пламя какое-то неестественное. Во-первых, было белого цвета, а во-вторых, не дрожало на ветру, хотя он периодически задувал довольно сильно.

На пороге церкви стоял священник, в привычном для меня образе, а не то что Гидеон – ряса, борода, крест на пузе. В руках у него дымилось кадило, которым он махал в сторону леса. Я навис через сиденье, схватив Захара за плечо, и уставился на то, куда смотрел священник.

Туман. Грязно-серое пятно с зелеными переливами шириной в два дома с огородами очень медленно выползало из леса.

– Млять, зеленка, – Гидеон сплюнул в окошко, – Захар, не говнись, отдай флягу, а? На сухую слишком нервно будет.

– И когда это ты интересно высохнуть успел? – управляющий недовольно крякнул, но полез за пазуху, – Рули к Марушкиной кузне, огородами пройдем, может, успеем еще.

Сначала Захар вытащил очень короткий обрез двустволки, прям огрызок, а потом уже небольшую стальную флягу, которая тут же исчезла в руке Гидеона. Он ловко скрутил крышку большим пальцем, выдохнул и опустошил фляжку. Даже капли последние стряхнул на высунутый язык.

– Бррр! Что по патронам?

– Плохо, осталось всего три штуки, – Захар покосился на меня, – С серебром только один и два зажигательных. Ну и обычных полпачки, но толку от них все равно мало.

– Хреново, – вздохнул священник, а потом вдруг резко дал по тормозам.

«Буханка» встала, как вкопанная на самой границе с туманом. Разреженная серая муть, как рассветная дымка на реке, поднялась на уровень лобового стекла и начала обволакивать машину по бокам. Меня вмяло в жесткую спинку, а сзади еще и навалился сосед, чуть не продырявим меня вилами. Но возмутиться я не успел.

– Пацан, – Гидеон развернулся в сторону салона и протянул руку, – Держи, огневик. Я Гордею обещал, что сохраню для тебя. Эта отца твоего.

Я взял в руки стальной прямоугольник очень сильно напоминавший зажигалку «Зиппо». Только не блестящий новодел с картинками, а добротную увесистую и явно раритетную вещицу. Потемневшее от старости серебро, гравировка по кругу – на основании крест, окруженный выпуклыми черепами, на крышке какие-то крючковатые символы, то ли руны, то ли что-то староцерковное. Несмотря на неровную поверхность, в руку легла, как родная, будто песочный мячик-антистресс сжал.

Я легонько подтолкнул крышку и с щелчком, как у классического “Зиппо”, зажигалка открылась. Внутри тоже все стандартное – обгоревший фитиль в стальной перфорированной защите, крупное колесико над кремнем.

В нос ударил горький, но приятный запах из детства – полынь. Бабушка его везде развешивала, говорила, что от злых духов убережет. И бутылочка абсента у нас всегда дома была припрятана.

Я захлопнул крышку и повертел зажигалку в руках. Там, где обычно выбивают логотип ZIPPO, было незнакомое мне клеймо в виде двух треугольников. А сбоку, на всю высоту надпись: FIAT IUSTITIA, RUAT CAELUM.

– Это что? – я посмотрел на Гидеона.

– Да свершится справедливость, даже если