Египетские ночи - Барбара Картленд

– Вы намерены долго пробыть в Каире? – полюбопытствовал Тейлор.

– Это во многом зависит от мисс Таверель, – ответила Лидия.

– Таверель! – воскликнул Тейлор. – Я сначала не разобрал имя вашей спутницы. Она имеет какое-то отношение к Маргарет Таверель, жене Джеральда Карлтона?

– Она ее дочь.

– О боже! Падчерица Джеральда. Невероятно! Он, несомненно, будет…

Майор Тейлор не договорил, будто опасаясь, что его слова могут показаться Лидии бестактными.

– Простите, что вы хотели сказать? – уточнила Лидия, сгорая от любопытства.

– Я просто до крайней степени удивлен, только и всего, – ушел от ответа Тейлор.

Теперь он смотрел на Лидию с новым интересом.

– Вы знакомы с мистером Карлтоном и его женой? – в свою очередь спросила Лидия.

– Живя в Каире, нельзя не знать Джеральда Карлтона, – последовал ответ. Спустя секунду майор Тейлор добавил: – Представить себе не могу, что вы станете новыми членами этого семейства.

– Почему бы и нет? – довольно резко спросила Лидия. Несмотря на невинный характер его слов, в них слышалось что-то пугающее, что-то недосказанное.

– О чем вы тут беседуете? – неожиданно вмешалась в разговор Энн.

– Оказывается, майор Тейлор знаком с твоей матерью и отчимом, – объяснила Лидия.

– О, как здорово! – воскликнула та. – Прошу вас, расскажите о них. Я их совершенно не знаю. Полагаю, Лидия уже поведала вам мою историю.

– Не знаете? – удивился Тейлор и посмотрел на Лидию, а затем снова на Энн. – Пожалуй, это будет настоящий сюрприз.

– Дом или мои родители? – уточнила Энн. – Или и то и другое?

Майор Тейлор рассмеялся.

– Наверное, я просто неудачно выразился, – сказал он. – Вот уж для кого это будет настоящим сюрпризом, так это, разумеется, для Джеральда. Готов биться об заклад, он знать не знает, что к нему направляются такие очаровательные особы.

Энн обменялась с ним еще парой фраз и вернулась к Ангусу Гендерсону. Лидию же услышанное заставило задуматься.

«Что бы это могло значить? – спрашивала она себя. – Что такого особенного в Джеральде Карлтоне?»

Гарольд Тейлор вел необычную жизнь, которая лишь усугубляла его замкнутость, если не сказать нелюдимость.

Но подобно тому, как красота некоторых женщин с годами становится интересней, чем в молодости, так и возраст майора Тейлора добавил ему мягкости и обаяния, каким он в юности не отличался.

Не исключено, что в ближайшие пять лет он будет командовать полком, в котором служит. И младшие по званию офицеры, и рядовые с радостью отнеслись бы к его повышению в чине, поскольку искренне в него верили, тем более что в последнее время резкий характер майора заметно смягчился, а сам он стал более сдержанным.

Женщины всегда играли в его жизни второстепенную роль, хотя многие из них были бы счастливы, прояви он к ним интерес. В Индии знакомые майора заключали пари, кто станет его первой избранницей, но все неизменно проигрывали.

Замкнутость Тейлора была обманчива, подобно рыцарским доспехам, скрывала истинную суть его натуры. Мало кому удавалось понять, что за внешней холодностью скрывается застенчивость школьника.

Сложившееся годами отношение майора к женщинам заставляло его искать идеал, ту, что сочетала бы в своем характере и материнскую доброту, которой он сам никогда не знал, и лелеемую в мужских мечтах нежность супруги.

Ночью, после того как Тейлор познакомился с Лидией, всю дорогу до Марселя он лежал в купе в спальном вагона, думая о ней и том доме, куда она направляется, и никак не мог уснуть.

Лидия также не сомкнула глаз. Дверь, соединявшая ее купе с купе Энн, была открыта, и ей было видно, что спутница спит под стук колес сном младенца.

– Я отлично сплю в поезде, – сообщила Энн, пока они раздевались.

– Тебе везет, – позавидовала Лидия.

– Наверное, благодаря чистой совести, – пошутила Энн и рассмеялась.

Лежа в постели и безуспешно пытаясь уснуть, Лидия задумалась о том, насколько чиста совесть ее юной спутницы.

Что Энн на самом деле думает о жизни, о самой себе, об авантюре, в которую втянула ее как свою компаньонку, о встрече с матерью, которую не видела с детства?

Ей снова вспомнился майор Тейлор и то, как он искренне удивился, узнав, что новые знакомые едут в гости в дом Джеральда Карлтона.

Спустя какое-то время ее все-таки сморил сон, но она ежечасно просыпалась. И всякий раз перед глазами вставало темное купе железнодорожного вагона, который, стуча колесами, то мчался с пугающей скоростью сквозь ночную тьму, то дергался при подъезде к очередной станции.

Наконец она забылась глубоким, тяжелым сном и пробудилась лишь на рассвете.

Через час они будут в Марселе. Энн уже проснулась и, отдернув занавеску и набросив на плечи теплый халат, сидя смотрела в вагонное окно.

«Какая она юная и свежая», – подумала Лидия, глядя на нее, и даже почувствовала к этой взбалмошной девчонке необъяснимую, трогательную нежность. Ей так хотелось надеяться, что на долю Энн никогда не выпадет таких страданий, которые изведала она.

Неожиданно Лидия поймала себя на мысли, что впервые за последние годы по-настоящему вырвалась на свободу.

Почувствовав на себе ее взгляд, Энн повернула голову и улыбнулась.

– Как спалось? – поинтересовалась она.

– Почти не сомкнула глаз, – призналась Лидия, – но это не удивительно. Большинство людей плохо спит в поезде.

– Тут жутко холодно, – заявила Энн. – И ни единого лучика солнца!

– В Каире солнца будет хоть отбавляй, – заверила ее Лидия.

– В Каире! – эхом повторила Энн. – Да, наверное. Знаешь, Лидия, мне всегда хотелось побывать в Египте. Мне почему-то кажется, что в предыдущей жизни я была египтянкой.

Лидия рассмеялась.

– Но ты же абсолютно на нее не похожа! – воскликнула она.

– Все равно, – упорствовала Энн. – Я чувствую духовную близость с этой страной и ее народом. Не могу объяснить, но вот увидишь, как только я окажусь там, у меня сразу возникнет чувство, что я уже когда-то ходила по этой древней земле.

– Ну, если оно возникнет, – продолжила Лидия, не переставая улыбаться, – ты наверняка будешь считать, что была фараоном или его супругой. Я еще ни разу никого не встречала, кто помнил бы себя в прошлой жизни уборщицей или крестьянином. Все, разумеется, были исключительно царями, царицами или владыками Земли!

– Какая ты ужасная зануда! – надула губки Энн. – Если я узнаю себя в одной из древних усыпальниц, тебе я этого не скажу!

– Если ты была рабыней, работавшей на строительстве пирамиды, у тебя точно не было усыпальницы, – парировала Лидия.