Зимняя сказка для одинокого мужчины - Мануэлла

спросил- констатировал факт мужчина, нежно проводя кончиками пальцев по ее щеке. Казалось, ему очень не хочется ее отпускать. Даже на минуту. Глупое сердце забилось, едва не выпрыгивая из груди- она чувствовала то же самое, глядя на его такое по-мужски красивое лицо, внушительную фигуру. Такой огромный зверь, а готов, мурлыкая, склониться у ее ног, стоит лишь улыбнуться.

— Я правда не помню- уклоняясь от его рук, спрятала глаза, чтобы не прочел в них откровенную ложь.

— Хорошо- улыбнулся- иди- разблокировал дверь- Я посмотрю, как зайдешь. И еще- он достал ворох купюр- это тебе за заказ, на который не доехала.

Встретив ее недоверчивый взгляд, добавил:

— Только за заказ.

Эля резко дернула дверь, чтобы не успел вновь заблокировать, почти выпав из машины. Богатая сволочь! " Только за заказ"- ну конечно, за заказ же всегда платили в долларах, да еще такие деньжищи! Считает себя обязанным заплатить за… за… Прижав руки к пылающим щекам, нервно затеребила скрипучую задвижку на покосившихся воротах. Бросившись к дому, боялась даже оглянуться назад- казалось, он дышит в спину, настигая её. Дрожащей рукой попыталась найти ключ глубоких карманах сказочного наряд и едва не упала внутрь дома, привалившись к двери- та была как всегда открыта- папа! Сколько себя помнила, Эля как могла боролась с его " открытостью миру"- то калитку не запрет, то- дом. Но отец лишь смеялся в ответ, отвечая, что тому, кто захочет к ним влезть, нужно лишь чихнуть- и калитка вместе с дверью упадут сами. Да и что с них взять, кроме анализов?

В доме было тихо, даже отцовский храп не нарушал тишину- значит, сегодня остался у кого-то из " состаканников", как он называл тех, у кого сегодня выпивал. Согнувшись в три погибели, чтобы не дай Бог не быть замеченной в окне, рысью промчалась в свою комнату, заперев хлипкую дверь. Прижав руку к бешено стучащему сердцу, присела на корточки у подконника, выглядывая, где ее мучитель. Машина так и стояла у калитки, темный мужской силуэт смотрел, казалось, прямо на нее- в отблесках фар было непонятно. Перебираясь вприсядку, словно утка, доковыляла до кровати. Лишь бы не зашёл.

Лежа тихо, словно мышка, прислушивалась. Через несколько минут звук отъезжающего от ворот автомобиля, как ни странно, не принёс облегчения. Уехал! Со злости ударила кулаком подушку- и слезы вновь сами собой хлынули из глаз. Ну и хорошо, уехал! Она ведь именно этого хотела!? Именно этого!? Тогда отчего же так больно в груди?

Нервы, изрядно вымотанные этим сумасшедшим вечером, дали о себе знать- сквозь слёзы прорывался горький смех. Вот тебе и " особенная"- столько лет Эля берегла девственность, хотя бы этим отличаясь от сверстниц. Сначала ее дразнили и высмеивали, потом с интересом ждали, ну когда же " Снежная королева", как прозвали ее на курсе, расстанется с невинностью, и даже делали ставки на срок, через который это произойдёт. А потом зауважали за то, что отстаивала свое мнение, и отстали, перекинувшись на другие, не менее " интересные" события в жизни универа. Теперь если у однокурсников и заходила речь о ней, то только в шутку: " Да скорее Элька с девственностью расстанется, чем Семенов нам зачёт поставит"/ " Да там покрытие стойкое, как наша Элька". И всё ради чего?! Ради того, чтобы словно обезумевшее животное наброситься на совершенно незнакомого мужчину? Отговорку, что пришла на ум из однажды прочитанного учебника по психологии " испытав сильный эмоциональный стресс, либо находясь на грани жизни и смерти, люди склонны искать жизнеутверждающую силу в любом положительном ее ключе, в том числе и занятии сексом" совесть сразу отвергла- не так сильно она была напугана пожаром, да и тот был относительно небольшим, больше испугал дым. Благодарность спасителю? Вот это уже ближе к истине. Но о настоящей причине боялась даже подумать.

Сбросив с ног сапожки, залезла в одежде на кровать, укрывшись покрывалом. Долгое время просто лежала, закрыв глаза и отгоняя любые мысли. Сон никак не приходил, а так хотелось провалиться в небытие хотя бы на мновение, остановив бессмысленное самокопание.

Тишина

Дмитрий:

Всю дорогу ее образ безмолвно сопровождал меня. Услышь я такую байду от одного из приятелей- записал бы в каблуки, не раздумывая. А сейчас, стоило только вспомнить, как ее золотистая макушка мелькала среди горшков с цветами в окне, выглядывая, уехал ли я — губы сами собой растягивались в улыбке. Глупенькая. Как ребенок, ей Богу. И такое тепло разлилось внутри, что хотелось петь. Вот дам ей ночь " на успокоиться", а завтра номер пробью- наберу. Хотя, нет, приеду. Еле остановил себя от того, чтобы развернуться и поехать обратно. Завтра, Забельский! Завтра! А ещё себя хорошим рыбаком считал- надо дать рыбке чуток побарахтаться на крючке. Все равно ей никуда от меня не деться. Это умозаключение граничило с признанием. Признанием ее власти надо мной, всего того, во что после жены я боялся ввязываться. Но стоило вспомнить ее робкую улыбку- и опаленные крылья надежды начинали слабо трепыхаться в попытке взлететь.

Снегурочка моя. Мой личный подарок под Новый год.

Снегопад усилился, мокрыми хлопьями опускаясь на стекла, дворники, не успевающие очищать лобовое, просто развозили жидкую снежную кашу из одной стороны в другую. Но я словно стал другим человеком- это не только не раздражало, но и пресловутое предновогоднее настроение появилось.

Окрылённый, прибавил громкости радио, подпевая песне, отбивая ритм пальцами о руль. Краем глаза увидел что-то блестящее на сиденье рядом- маленькая шпилька, украшенная камнями- стекляшками. Я видел пару таких в ее волосах, когда сажал в машину у будки охраны. Жалкой крохотной блесткой выделялась вещица моей горе-Золушки на черной коже сиденья. Наклонился, чтобы взять ее, бережно хранить как осознание реальности этого вечера. Я куплю ей сотню таких, с настоящими камнями, которых она заслуживает. Выпрямившись, я едва не задел невесть откуда взявшуюся на пустынной дороге мужскую фигуру. Пошатываясь, мужчина полоумными глазами, точно напуганная сова, моргал в ярком свете фар, замерев на середине дороги. Я резко крутанул руль вправо, машину повело. Словно в замедленном немом кино все кувырком пронеслось перед глазами. Извилистая заснеженная дорога, безумный хоровод кружащихся в воздухе снежинок, в безмолвном танце оседающих на землю, пронзающая боль во