Свидетель века. Бен Ференц – защитник мира и последний живой участник Нюрнбергских процессов - Филипп Гут

«Самым ученым» из своих профессоров Бен называет Роско Паунда, который начинал карьеру как ботаник, а завершил – как влиятельнейший правовед. Британская энциклопедия причисляет пятитомную «Юриспруденцию» Паунда (1959) к «самым фундаментальным юридическим произведениям XX века». Его теория «социологической юриспруденции» призывала юристов адаптировать унаследованные правовые традиции к современным социальным условиям. «Право в действии» нашло применение в обосновании законов «Нового курса» Франклина Д. Рузвельта. Ответом президента на мировой экономический кризис стали грандиозные экономические и социальные реформы. Бен восхищался Паундом: «Его умение классифицировать знания по юридическим системам и поразительная память были поистине феноменальными». Когда Бен учился, столь уважаемый им профессор был пожилым человеком и почти ничего не видел. «Когда он читал свои записи, он был нудным. Но как философ права он был несравненным и интереснейшим человеком». Фуллер, Чафи и Паунд поставили Бену высшие оценки. «Я был благодарен им как великим учителям. Они также дали мне уверенность в том, что с помощью своего ума я смогу сравняться с лучшими из лучших», – писал Ференц.

Для Бена учеба в Гарварде «была огромным шансом чего-то достичь» и вместе с тем «каторжным трудом». Его средств едва хватало на еду. Рядом со Школой права находился отель «Коммандер». По воскресеньям в буфете отеля предлагали поздний завтрак по системе шведского стола. За 50 центов можно было взять «все, что вы сможете съесть», и Бен каждый раз пользовался этой возможностью. Чтобы как-то дотянуть до воскресенья, он устроился помощником официанта в кафетерий Школы богословия[13] в Гарвардском университете. Он убирал со столов, и за это ему разрешали угощаться остатками блюд. Бен вспоминает: «Я был им так благодарен, что годы спустя отправил немного денег, чтобы оплатить обеды, съеденные бедным студентом Школы права». С тех пор теологи включили его в рассылку своих религиозных и конфессиональных бюллетеней. И Бен всегда их читает. Он уверен: «Пища для ума иногда важнее пищи для желудка».

Спартанский образ жизни располагал к уединению. Большинство студентов Гарварда происходило из старинных и состоятельных семей. «Их имена начинались инициалами и заканчивались римскими цифрами, они носили носки в ромбик и мягкие кожаные туфли, состояли в братствах, где распивали коктейли, а по воскресеньям катались на плоскодонках по реке Чарльз», – рассказывал Ференц. Из окон своей каморки Бен видел, что некоторые однокурсники ездят на шикарных красных кабриолетах. Если он хотел поехать домой, то ему приходилось добираться автостопом. Социальные различия его не беспокоили. «Я никому не завидовал, – писал Ференц. – Я был доволен, потому что у меня был выбор и возможности». Бен взял все от образования, которое предоставлял один из лучших в мире университетов. Его страсть к чтению только усилилась: «Моим представлением о рае было затеряться в книгохранилищах Гарвардской школы права». В книгах таких выдающихся судей и ученых-правоведов, как Бенджамин Н. Кардозо, Биллингс Лернед Хэнд и Оливер Уэнделл Холмс – младший, он открыл для себя «новый мир». Много лет спустя, когда Бен вернулся из Германии в Нью-Йорк, он основал свою первую адвокатскую контору и повесил над письменным столом портреты этих «вдохновляющих юридических гигантов». Однажды посетитель заметил, что великая тройка смотрит на него свысока, а Бен возразил: «Нет, это я смотрю на них снизу вверх».

Бен немного разнообразил свой досуг, когда его избрали в Совет студентов-наставников. Он помогал студентам младших курсов освоить методы исследований и написания юридических аннотаций. Вскоре Бен нашел федеральную программу, которая предоставляла небольшие стипендии помощникам преподавателей, и сразу предложил свои услуги профессору Паунду. «Я часто видел его в библиотеке, когда он в бейсболке с зеленым козырьком склонялся над старым текстом. Я предложил ему находить и читать для него книги или выполнять другую полезную работу». Великий ученый вежливо отказался. Он объяснил, что невозможно «взять знания из одной головы и вложить в другую». Тогда Бен обратился с предложением к профессору Шелдону Глюку, преподававшему криминологию. Исследования подростковой преступности принесли профессору Глюку и его жене Элеоноре международную известность. Бен верил в свой шанс, и это было именно то направление, которым он хотел заниматься. Он сообщил профессору, что помощнику не нужно платить, потому что ему полагается стипендия по федеральной программе. Бен получил работу.

Это был поворотный момент в его судьбе. Профессор занимался не только подростковой преступностью, но и военными преступлениями нацистского режима. Он работал над исследованием, которое было опубликовано в 1944 году, еще до конца войны, под названием «Военные преступники. Их преследование и наказание». Бен получил первое задание – написать резюме к каждой книге Гарвардской библиотеки, в которой рассмотрены военные преступления. На базе этих исследований уже в 1946 году Глюк издаст труд «Нюрнбергский процесс и агрессивная война». Когда Бен приступил к обязанностям ассистента, он даже не предполагал, что эта работа определит дальнейший ход его жизни.

Утром 7 декабря 1941 года Америка испытала шок. В 8:00 по местному времени японская императорская военно-морская авиация совершила внезапное нападение на военно-морскую базу США Пёрл-Харбор на Гавайях. Последствия атаки, обрушившейся на американцев словно из ниоткуда, были разорительными и широкомасштабными. Большая часть кораблей и более 160 самолетов были уничтожены. Линкор «Аризона» затонул вместе с моряками, находившимися под палубой. При нападении погибло более 2400 американских военнослужащих. До этого момента Соединенные Штаты пребывали в уверенности, что находятся далеко от войны, бушевавшей в Европе. Британский премьер-министр Уинстон Черчилль напрасно добивался активной военной поддержки США в борьбе с гитлеровской Германией. Президент Рузвельт колебался. Закон о ленд-лизе от 18 февраля 1941 года, по крайней мере, позволял ему оказывать косвенную помощь союзникам. В первую очередь стратегические материалы поставляли в Великобританию и Советский Союз. Теперь с этим срединным положением США – одна нога здесь, другая там – было покончено. На следующий день после нападения на Пёрл-Харбор Америка объявила войну Японии. Вскоре державы «оси» Германия и Италия, союзники Японии, отправили в Вашингтон официальную ноту об объявлении войны – так региональный конфликт перерос во Вторую мировую войну, охватившую континенты. Вовлечение США изменило не только ход боевых действий, но и мировой облик. Теперь Германскому рейху противостояли два могущественных врага – Советский Союз на востоке и Соединенные Штаты на западе. Именно этим государствам после победы союзников было суждено стать глобальными сверхдержавами и оказать влияние на реорганизацию Европы.

В это судьбоносное воскресенье 7 декабря 1941 года Бен находился в Кембридже (штат Массачусетс). Он сидел за столом в своей маленькой квартирке в мансарде, которую делил с однокурсником по Гарвардской школе права. Затаив дыхание, они слушали радио – передавали сообщение о воздушном налете на Пёрл-Харбор. Студенты со всего университета стекались на площадь Гарвард-Ярд, в исторический центр кампуса, чтобы выразить солидарность и поддержку правительству. «Каждый, кого я встречал, был готов пойти в армию и защищать нашу страну», – вспоминает Ференц. Того же хотел и Бен. Он не знал, что это решение надолго изменит его жизнь. Отныне его карьера, предполагавшая должность адвоката в Нью-Йорке или научные исследования, будет тесно связана с Германией и ее драматичной историей. Пёрл-Харбор стал поворотным моментом и в мировой истории, и в судьбе Бена Ференца.