Свидетель века. Бен Ференц – защитник мира и последний живой участник Нюрнбергских процессов - Филипп Гут

Бен отправил письмо в Военное министерство в Вашингтоне, в котором сообщил, что лучше всего он проявил бы себя в военной разведке. Он свободно говорил на французском – наряду с венгерским, идишем, немецким и испанским, – и полагал, что его могут забросить в тыл противника во Францию. Однако армейская бюрократия не учла его пожеланий. Ответ был неутешительным: чтобы служить в разведке, необходимо не менее пятнадцати лет являться гражданином США, а Ференц получил гражданство только в 1933 году. Остальные варианты отпадали один за другим. В воздушный десант его не взяли, потому что из-за небольшого веса он, скорее всего, кружился бы в воздухе вместе с парашютом, вместо того чтобы приземлиться на землю. Он не мог служить военным пилотом, поскольку при росте примерно 150 сантиметров не доставал до педалей самолета. В конце концов его направили в 115-й зенитный артиллерийский батальон, входивший в состав 3-й армии США под командованием генерала Джорджа Паттона, в отделение снабжения на должность переписчика на печатной машинке.

Однако пока до этого было далеко, ожидание растянулось на неопределенное время. Бен блестяще выдержал экзамен по уголовному праву и получил стипендию. Поэтому декан Джеймс М. Лэндис направил в отдел призыва письмо с просьбой дать перспективному студенту отсрочку до окончания семестра. Когда семестр закончился, Бен упаковал свои вещи и отправился домой. Он был готов к тому, что его призовут в любой момент. Однако ничего не происходило. Мама уговаривала его продолжить учебу: «Когда ты понадобишься, тебя позовут». Так что после каникул Бен вернулся в Гарвард. Его призвали спустя два года, и он успел в ускоренном темпе завершить учебу. В этот период все его мысли были только об армии: «Я не был милитаристом, но всей душой стремился разделить с остальными эту долю. Мысль о том, что другие рисковали своими жизнями, пока я сидел дома, была невыносима».

Весной 1943 года его наконец призвали на службу. Все, что он пережил при боевой подготовке к чрезвычайным ситуациям и затем на фронте на «Европейском театре», как американцы называли европейский театр военных действий, детально задокументировано. Помимо «Историй», об этом повествуют его военные дневники, письма Гертруде и официальные документы. «Подходящее время, чтобы начать военную карьеру, записывая свои наблюдения», – такой была первая запись в дневнике, датированная 8 сентября 1943 года. Бен решил вести дневник, потому что близко к сердцу принимал события, свидетелем которых оказался, и впоследствии не раз перечитывал свои записи.

Подготовку к боям на фронте батальон проходил на базах в США, таких как Кэмп-Дэвис (Северная Каролина), Форт-Пикетт (Вирджиния) и Форт-Дикс (Нью-Джерси). Рутинные задачи не требовали особых усилий, и Бен не мог отделаться от чувства, что его способности не востребованы. В конце войны он принял участие в раскрытии военных преступлений и таким образом нашел свое предназначение. Очевидно, солдат с дипломом Гарварда вызывал комплекс неполноценности у офицеров. Армейское начальство отклонило просьбу о его переводе в другое подразделение и заявление о приеме в офицерскую школу. Поначалу Бен оставался простым солдатом, позднее был произведен в капралы и закончил военную карьеру в звании сержанта. Свои тревоги и разочарования Бен доверял дневнику. «Армия слишком велика и занята для того, чтобы обращаться с солдатами как с людьми», – записал он однажды.

Для укрепления боевого духа солдатам показывали многосерийный фильм известного режиссера Фрэнка Капры «Почему мы сражаемся». Позднее он вышел в прокат в кинотеатрах. Семь серий, смонтированные из документальной кинохроники, раскрывали тему «свободный мир против рабства». Когда на экране показывали страдания и разрушения в Европе, Бен не мог сдержать слезы. В кинозале было много чернокожих солдат, и Бену хотелось знать, как они к этому относятся. «Я спрашивал себя, продолжат ли они бороться за свою свободу потом, когда война будет выиграна», – писал он в дневнике. Он был потрясен «беспримерными жертвами» советских людей. Если мир будет спасен ради демократии, то в первую очередь за это нужно благодарить «народ России», писал он 2 декабря 1943 года, когда его батальон готовился к посадке на корабль.

Ранним утром 5 декабря в Нью-Йорке вместе с четырьмя тысячами других рвущихся в бой ребят Бен взошел на борт океанского лайнера «Стратнэйвер». Корабль британской судоходной компании Peninsular and Oriental Steam Navigation Company совершил свой первый рейс из Англии в Австралию в 1931 году. Девушки из Красного Креста раздавали «мальчикам» плиточный шоколад, пончики, кофе и улыбки. «Мы так стремительно отчалили от небольшой пристани, что ничего не успели почувствовать», – описывает Бен прощание с родным городом. Вместе с товарищами их разместили на нижней палубе. Каюта, заставленная столами, на четырнадцать дней стала их «домом». Днем солдаты ели и играли за столами, на них же спали. Условия были более чем скромные – «еда была ужасной, и кормили два раза в день», а офицеры в своих каютах на верхней палубе и просторной кают-компании жили «как короли».

В Северной Атлантике их конвой, сопровождаемый военными кораблями, атаковали немецкие подводные лодки. Военному эскорту удалось отразить атаку. Чтобы ввести немцев в заблуждение, капитан держался южного курса и конвой шел к Британским островам мимо Испании. 16 декабря «Стратнэйвер» бросил якорь в бухте Ливерпуля. На следующий день войска сошли на берег. Далее на «странных английских поездах» они поехали в Манчестер на место первого лагеря. Остановился 115-й батальон в прекрасном месте – в парке развлечений «Бельвью» к востоку от центра города. Бен сразу заметил, что в изнуренной войной Европе нравы свободнее, чем в США. В «Бельвью» было много девушек, преимущественно из низших слоев населения, которых «легко было подцепить». Он считал неслыханным базироваться «в сердце квартала красных фонарей». Однажды в выходной день, когда стемнело, девушка хотела соблазнить его прямо на улице у всех на виду, признавался он в дневнике. Они жили «словно в бесплатном публичном доме». Впрочем, «респектабельные» девушки Манчестера не хотели связываться с «янки». У таких парней, как Бен, была дилемма: девушки, которые были ему интересны, не хотели с ним знакомиться, а те, которые хотели, не интересовали его. Бен понимал, что с его нравственными убеждениями встретить «приятное женское общество» будет сродни чуду. Еще сильнее ему помешали бы частые письма от Гертруды, но почта тогда работала очень медленно. Прошло немного времени, и Бен все же познакомился с «умной девушкой», работавшей в телеграфном отделении. Он прозвал ее «девушкой с телеграфа». Девушка пригласила его в гости и познакомила со своей семьей. Когда 115-й батальон передислоцировался в окрестности Блэкпула, Бен еще раз встретил ее на этом известном курорте.

Боевая задача батальона сводилась к тому, чтобы готовиться к запланированному вторжению во Францию, при этом американцы зависели от британских начальников. В тот период армейская бюрократия доставляла Бену больше хлопот, чем враг. Его злило скудоумное начальство и расистские предрассудки в отношении темнокожих товарищей. Солдаты издевались над «черными бастардами», посмевшими выйти на танцплощадку и прикоснуться к белой девушке. Бен вступался за своих товарищей и объяснял сослуживцам, «что чернокожий в Европе рискует своей жизнью ради демократии». Возможно, тот факт, что они бок о бок сражаются за отечество, поможет когда-нибудь разрушить расовый барьер. Армейская структура построена на строгой иерархии – «звание дает привилегии» во всех отношениях, – но война всегда была великим уравнителем, дававшим мощный толчок к эмансипации. Об этом Бен также размышлял в своем дневнике.