Девяностые. Том первый. - iwalain

несколько недель, проведённых на небольшом клочке суши в Тихом Океане. Моего брата, кстати, брали туда мелким, когда он был несознательным ребёнком. А меня - нет. Только в эти самые одиннадцать лет довелось там побывать. Надо исправить это недоразумение. Надо записать…

Записал. Кто там дальше? Бабушка и дедушка в деревне. Тут жирный ноль в плане моих планов. Деревня же. Конечно, там есть ещё и другие родственники, но учитывая, что я постараюсь туда не попадать, мне они пока не пригодятся. Потом, быть может, что-то можно будет вместе замутить. Но точно не в ближайшие годы.

Дальше. Дедушка и бабушка здесь, в городе.

Сейчас мы живём у них в квартире. Вид на бухту с балкона нашей комнаты просто замечательный. И на порт, в котором работает дедушка. Я любил здесь гулять в детстве. То есть теперь люблю, опять.

Невольно мои губы растянулись в улыбке.

Потрясающий город для ребёнка – Петропавловск-Камчатский. Он не богат привычными двадцать первому веку развлечениями. Скорее даже скуден в этом плане. Зато красив, зелен, и расположен на сопках. И лесом окружён, да…

Ладно, на этом с инвентаризацией пока закончу. Негусто, в общем-то. Ну, если не считать пассивок и знаний из прошлого-будущего…

Которыми необходимо срочно воспользоваться, дабы упрочнить положение семьи.

Ибо на носу «Благословенные Девяностые»! Развал Союза. Падение рубля.

Они уже близко.

И мне как-то надо убедить деда купить доллары.

Да-да, третий пункт плана по составлению Плана.

И выполнить его надо срочно. Ибо времени в обрез.

Блин!

Вот как это сделать?

Ммм… Ну же, мозг, думай!

Думай-думай-думай!

Придумал!

Нужно составить аналитику.

Финансовую аналитику.

Серьёзную финансовую аналитику.

И как-то заставить его в неё поверить.

Как? Ну, дед занимает руководящую должность в порту. То есть хоть какое-то понимание экономических процессов у него должно быть. То есть заходить нужно с точки зрения науки и бюрократии.

Ладно, звучит логично, записываем.

Теперь вернёмся ко второму пункту – к бизнесу. Точнее к мотивации деда этот самый бизнес сделать.

Хмм… Как замотивировать человека, выросшего в Союзе, ввязаться в рыночные отношения?

Ну… ммм… хмм…

О! Придумал! Нужно интерпретировать суть, спрятав её за иллюзией облечения в другие слова…

Заумно как-то, да?

Проще говоря – назвать всё несколько иными именами.

Вместо потоков денежных масс – ресурсопотоки…

Не, не звучит. Лучше – энергопотоки.

Вот, это мне больше нравится.

Вместо «создать бизнес» – «оседлать энергопотоки».

Вместо «нужны исполнители» – «создание новых рабочих мест в трудное для страны время».

Вместо захвата рынков – создание корпорации. Нет, мегакорпорации!

Угу, разогнался, блин, мой воспалённый разум! Транснациональную мегакорпорацию ему подавай!

Но, чёрт возьми, в том, чтобы не привязываться к одной конкретно взятой стране, рациональное зерно есть. А то помню я, как в нулевых олигархов раскулачивали. Да и потом их у нас в стране постоянно доили.

Ммм… Корпорация.

Чем она таким должна заниматься, чтобы, во-первых, войти в топ, а во-вторых… быть способной в этот топ войти за короткий срок? Ну и в-третьих – такая малость – иметь возможность в нужный момент дотянуться хотя бы до орбиты.

Надо думать.

Много думать.

И много анализировать.

Ведь мне, по сути, придётся поднимать всё с нуля.

И, что главное, у меня отсутствует первоначальный капитал…

А, значит, придётся начинать с малого. С торговли, видимо…

Эх, только бы удалось убедить деда во всё это влезть…

К вечеру я проклял всё.

Три с половиной десятка беснующихся дьяволят под присмотром пары постоянно занятых кем-то из них нянечек и вечноуставшей воспитательницы, далеко не всегда успевающих вовремя пресечь какое-нибудь опасное занятие подопечных.

Не то, чтобы они не старались, нет, наоборот. Однако весь мой будущий-прошлый опыт взаимодействия с детьми и взрослыми позволял подмечать многие неправильности их действий. Для начала – они могли бы не пытаться навязать всем детям постоянную общую занятость одним делом, а найти занятие для разных групп. Это позволило бы им оптимизировать своё внимание и, вовремя переключая активности детей, успевать следить за группами, находящимися в группе риска. Тьфу, тавтология! Вообще, это со временем понимают все взрослые, но обычно ближе годам к сорока-пятидесяти. Не зря ж пригляд за детьми в деревнях раньше поручался бабушкам.

Примерно это я и рассказал вечером двум замученным нянечкам. Отец задержался на работе, и я оставался одним из последних детей в здании, так что позволил себе побеседовать со взрослыми. Но от чего-то те восприняли слова четырёхлетнего ребёнка как критику в свой адрес. В итоге надо мной самую малость зло посмеялись. Ну, знаете, защитная реакция психики человека – когда подсознание понимает, что собеседник прав, но сознание отказывается это принимать по какой-то глупой причине. Например – из-за возраста.

Я на такую откровенную глупость и недальновидность обиделся и заявил, что в случае, если мою помощь от всего сердца принимают в штыки, то отказываюсь принимать в этом вертепе участие и требую свободы.

Естественно, меня послали. К родителям.

Пришлось согласиться, и пойти. Благо, увидел в окно, что отец уже подходил к садику. Ябедничать родителю на несправедливую глупость нянечек я не стал. Бессмысленно. В тот день, когда отец посчитает меня взрослым человеком, я буду уже за границей атмосферы Земли. Надеюсь. А то, как вспомню свою прошлую жизнь, так тоска берёт. Всю жизнь меня считали… неразумным ребёнком?.. скорее всего так. Несмотря на все мои способности и достижения. Ну и ладно, в итоге-то я смог с этим смириться. Так что нет, жаловаться – это не мой выбор. Но обиду затаил.

Спать ложился с отчётливой мыслью, что с детским садом надо кончать, и чем быстрее – тем лучше.

К чёрту детальную разведку! К чёрту тщательную подготовку!

Теперь только репрессии, только хардкор.

Завтра они познают всю силу разума человека двадцать первого верка!

Место лишения свободы покинул после послеобеденного сна. Едва нас вывели толпой на прогулку, незаметно отделился от группы, перелез с помощью урны через забор и отправился к отцу на работу. Идти было недалеко, так что через пятнадцать минут я уже обивал пороги институтского музея, упрашивая смотрительницу провести экскурсию. Хотя, упрашивая – неправильное слово. Упрашивать-то как раз и не пришлось. Милейшая старушка была рада такому