Вокруг света за 80 дней. Михаил Строгов - Жюль Верн

Снова появившись в большом салоне, джентльмен погрузился в «Морнингкроникл». Ачерез полчаса туда явились еще несколько членов Реформ-клуба, и у камина, где пылал огонь (топливом служил каменный уголь), собралась небольшая компания. Это пожаловали неизменные партнеры мистера Филеаса Фогга, помешанные, подобно ему, на игре в вист: инженер Эндрю Стюарт, банкиры Джон Сэлливен и Сэмюэль Фаллентэн, пивовар Томас Флэнеган, а еще Готье Ральф, один из администраторов Английского банка. Все они были людьми богатыми и почтенными даже среди членов этого клуба, куда входили крупнейшие промышленники и финансовые воротилы первой величины.

– Итак, Ральф, – поинтересовался Томас Флэнеган, – что слышно об этой краже?

– Ну, – отозвался Эндрю Стюарт, – банку этих денег больше не видать.

– Я же, напротив, полагаю, что мы найдем похитителя, – возразил Готье Ральф. – Полицейских инспекторов, весьма ловких ищеек, послали в Америку и Европу, во все главные порты. Они глаз не спустят с прибывающих и отбывающих. Этому господину будет трудно от них улизнуть.

– Значит, они располагают приметами вора? – спросил Эндрю Стюарт.

– Начнем с того, что это не вор, – серьезно заявил Готье Ральф.

– Позвольте, а кто же? Тип, стащивший пятьдесят пять тысяч фунтов в билетах Английского банка (1375000 франков), не вор?

– Нет, – подтвердил Готье Ральф.

– Стало быть, это проделал фабрикант? – усмехнулся Джон Сэлливен.

– Джентльмен, если верить «Морнинг кроникл».

Последнюю реплику подал не кто иной, как Филеас Фогг, чья голова как раз вынырнула из пухлой волны газетных листов, скопившихся перед ним. Он тут же не преминул поприветствовать своих коллег, и те раскланялись в ответ.

Событие, о котором шла речь, вызвавшее жаркие споры на страницах газет Соединенного королевства, произошло тремя днями раньше, 29 сентября. Пачка банкнот на огромную сумму – пятьдесят пять тысяч фунтов стерлингов – была похищена с конторки главного кассира Английского банка.

В ответ на вопросы тех, кто недоумевал, как подобная кража могла пройти незамеченной, заместитель управляющего Готье Ральф ограничился сообщением, что за всем не усмотришь: внимание кассира в тот момент было полностью занято – он регистрировал поступившую сумму в три шиллинга шесть пенсов.

Впрочем, здесь следует заметить (дабы прояснить ситуацию), что Bank of England, Английский банк, это замечательное учреждение, по всей видимости, чрезвычайно озабоченное тем, как бы не оскорбить достоинство публики, не имеет никакой стражи, никаких инвалидных команд, решеток и тех в помине нет! Золото, серебро, банковые билеты открыто разложены, отданы, так сказать, «на милость» первого встречного. Ведь нельзя же ставить под сомнение порядочность посетителя, кем бы он ни был. Один из наиболее внимательных наблюдателей английских нравов рассказывал даже такое: как-то раз он, оказавшись в одном из залов банка и любопытства ради вздумав рассмотреть поближе золотой слиток фунтов на семь-восемь, лежавший на столе у кассира, взял его, повертел, передал стоявшему рядом, тот – соседу, и слиток, кочуя таким образом из рук в руки, уплыл в темный коридор, а на свое место возвратился не раньше, чем через полчаса, причем кассир и глазом не моргнул.

Однако 29 сентября все происходило несколько иначе. Пачка банкнот так и не вернулась, и когда великолепные часы, расположенные над drawingoffice, комнатой, где оформляют серьезные деловые сделки, отбили пять ударов, возвещая об окончании работы, Английскому банку не оставалось ничего другого, как перенести пятьдесят пять тысяч фунтов из графы прибылей в графу убытков.

Когда факт похищения был надлежащим образом установлен, полицейские агенты, так называемые «детективы», из числа самых ловких, были разосланы в главные порты – Ливерпуль, Глазго, Гавр, Суэц, Бриндизи, Нью-Йорк и т. д., причем в случае успеха счастливчику обещали премию в две тысячи фунтов (что равноценно 50 000 франков) плюс пять процентов от возвращенной суммы. В ожидании дополнительных сведений, которыми должно было снабдить полицию незамедлительно начатое следствие, этим инспекторам поручили приглядываться самым дотошным образом ко всем путешественникам, прибывающим и отплывающим.

Так вот, согласно сообщению «Морнинг кроникл», имелись основания предполагать, что похититель не принадлежал ни к одному из криминальных сообществ Англии. В тот день, 29 сентября, в кассовом зале выплат, то есть на месте преступления, был замечен бродивший там хорошо одетый джентльмен с приличными, исполненными достоинства манерами. Расследование дало возможность установить его приметы достаточно точно, они без промедления были сообщены всем детективам Соединенного королевства и континента, и это внушало людям здравомыслящим, к числу которых принадлежал Готье Ральф, надежду на то, что вор не уйдет.

Надо полагать, для Лондона и Англии в целом все это находилось в центре внимания. Повсеместно вспыхивали споры о том, насколько вероятен в данном случае успех полиции, кто-то страстно выступал за, кто-то против. Не стоит удивляться тому, что и члены Реформ-клуба задались подобным вопросом, тем более, что в их кругу оказался заместитель управляющего банком.

Достопочтенный Готье Ральф и в мыслях не имел подвергать сомнению результаты поисков преступника, тем паче, что объявление о награде должно было изрядно повысить рвение и сметливость сыщиков. Однако его коллега Эндрю Стюарт отнюдь не разделял подобного оптимизма. Дискуссия продолжалась и тогда, когда джентльмены уже сидели за столом для виста, Стюарт напротив Флэнегана, Фаллентэн напротив Филеаса Фогга. Во время самой игры партнеры молчали, но прерванный разговор тем энергичнее возобновлялся между робберами.

– Я убежден, что на стороне вора больше шансов, он наверняка ловкач, каких мало! – сказал Эндрю Стюарт.

– Вот еще! – Ральф пренебрежительно хмыкнул. – Уже не осталось ни одной страны, куда он мог бы сбежать.

– Черта едва!

– Куда же ему, по-вашему, податься?

– Понятия не имею. – Эндрю Стюарт пожал плечами. – Но, что ни говорите, мир достаточно велик.

– Когда-то был велик, – буркнул Филеас Фогг себе под нос. – Снимите! – добавил он, протягивая колоду Томасу Флэнегану.

На время роббера спор затих. Но вскоре Эндрю Стюарт возобновил его.

– Что значит «когда-то»? – вполголоса переспросил он. – Не могла же планета случайно взять да и уменьшиться?

– Как сказать, – отозвался Готье Ральф. – Я разделяю мнение мистера Фогга. Земля стала меньше, поскольку теперь ее можно объехать вдесятеро быстрее, чем сто лет назад. В настоящем случае это ускорит розыски.

– Но также облегчит бегство похитителя!

– Ваш ход, мистер Стюарт! – напомнил Филеас Фогг.

Однако доводы оппонента не убедили въедливого Стюарта. Как только партия закончилась, он опять принялся за свое:

– Надо признать, что вы, мистер Ральф, нашли забавный способ доказательства того, что планета уменьшилась. Таким образом, если теперь действительно ее можно объехать за три месяца…