Кетодиета - Олена Исламкина

«Важнейшее дело – развивать у населения новые вкусы, создавать спрос на новые пищевые продукты. Нужно сделать томатный сок массовым народным напитком. Надо создать у населения привычку и вкус к полуфабрикатам, к сухим завтракам, концентратам, консервам. Эти, безупречной свежести, продукты высокопитательны и укрепляют здоровье, они не требуют большой затраты труда и времени для приготовления в домашних условиях вкусной и здоровой пищи», – вот микояновская установка из «Книги о вкусной и здоровой пище».

Просто погуглите иллюстрации книги: вместо привычных нам изображений приготовленной еды – борщ в банке, голубцы в консервах, суп-пюре гороховый в коробочке, мясная тушенка. Правда, надо признать, банки и коробки яркие и интересные. Одна только упаковка банки сгущенки, придуманная Ираидой Фоминой, достойна дизайнерского приза Red Dot. Приемщиком айдентики советской пищевой промышленности тоже был Микоян, человек, остававшийся у власти «от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича», но в значительной степени повлиявший на статистику инфарктов и других заболеваний в СССР.

«СССР в цифрах. Краткий статистический справочник» публиковал из года в год, сколько продуктов съедают советские граждане. Но Николай Дорин и Эдвард Беллинджер в работе 2005 года Climate Dependence and Food Problems in Russia 1900–1990: The Interaction of Climate and Agricultural Policy and Their Effect on Food Problems (Климатическая зависимость и продовольственные проблемы в России 1900–1990 гг.: взаимодействие климатической и сельскохозяйственной политики и их влияние на продовольственные проблемы) показывают, что государство сильно преувеличивало цифры потребления.

Поэтому, возможно, более честные и информативные данные будут… в отчете ЦРУ! Он охватывает период с 1928 по 1952 год. Из него мы узнаем, что потребление мяса падает аж на 24 процента, а молока – на все 52 процента. Зато сахара едят – внимание! – на 159 процентов больше. Картошки – на 42. Овощей – на 41 (хорошо это или плохо, мы не знаем, нет уточнений, о каких именно овощах речь). И – отличные новости – советские люди едят гораздо больше морепродуктов. В 1952 году на 1 1 1 процентов возрастает количество рыбы в рационе, по сравнению с 1928 г. В докладе говорится об увеличении производства обработанной пищи и полуфабрикатов. Наглядная иллюстрация успешности микояновских реформ.

По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), год от года растет и калорийность рациона советских граждан. Ничего удивительного. Сегодня мы знаем, что потребление высокоуглеводной пищи заставляет нас есть больше. С 1960 по 1975 год калорийность рациона возрастает с 3 100 до 3 400 килокалорий. В пределах 3 300–3 400 килокалорий он так и остается до 1993 года, когда происходит очень резкое снижение энергии, получаемой с пищей (привет, лихие 1990-е и зарплата плюшевыми игрушками!).

Благодаря Микояну Советский Союз, так же как и Америка, перешел от натуральных продуктов к рафинированным, стал употреблять больше сахаров, растительных масел. Певзнеров-ские установки задали антижировой тренд в питании, особенно лечебном. Его стараниями люди стали есть не по голоду, а по расписанию. А общее состояние сельского и животноводческого хозяйства и тяжелый период восстановления после войны привели к тому, что калорийность пищи оказалась важнее макронутриентов. Проще всего население огромной страны оказалось накормить хлебом, картошкой на кукурузном и подсолнечном масле, котлеткой из мякиша, манной кашей и киселем.

Что происходит при этом со здоровьем граждан СССР? Американский врач Ричард Купер в работе Rising Death Rate in Soviet Union («Рост смертности в Советском Союзе») говорит, что с 1960 по 1977 год смертность от сердечно-сосудистых заболеваний выросла с 36 до 41 процента, а вообще смертность – на 95 процентов! Безусловно, питание тут было не единственным, даже не главным фактором. Очевидно, что война не прибавила здоровья людям. Курили примерно все мужчины (они умирали от ССЗ в четыре раза чаще женщин), а единственной формой снятия стресса был алкоголь.

Статистику по ожирению и диабету в Советском Союзе в открытом доступе мне найти не удалось. Диагноз «ожирение» ставится, если объем талии у мужчины больше 102 сантиметров, у женщины – больше 88. Я еще застала немного трансляцию партийных съездов, где немолодые люди в костюмах утопали во вторых подбородках. Диабет был диагностирован у Хрущева и Горбачева. От болезни сердца умер Брежнев – весьма вероятно, и этого грузного человека в орденах не обошли стороной метаболические нарушения.

В 2017 году официальный диагноз «ожирение» был поставлен почти двум миллионам россиян – 1,3 процента населения страны. Реальные цифры гораздо выше. «Существует исследование, проводимое на указанную тему каждые пять лет (речь об «Эпидемиологии сердечно-сосудистых заболеваний в различных регионах России»). Так, по состоянию на 2013 год распространенность ожирения среди мужчин в возрасте от 25 до 64 лет составила 26,9 %, среди женщин в возрасте от 25 до 64 лет составила 30,8 %», – объясняет положение дел Минздрав. Всего избыточным весом страдает 60 процентов взрослого населения страны. Эндокринологический научный центр отмечает, что заболеваемость сахарным диабетом второго типа с 2000 по 2012 год росла в среднем на 6,84 процента в год.

Ситуация с детьми и подростками еще хуже, им все чаще ставится не только ожирение, но и сахарный диабет второго типа. В 2013-м в статье «Эффективная фармакотерапия», опубликованной в журнале «Эндокринология» (№ 4, 201 1), С. Евстафьева пишет, что, по статистике, «в России… заболеваемость ожирением составляет 436,9 на 10 тыс. детского населения, реальные же цифры, безусловно, гораздо выше».

При этом риторика официальных представителей Минздрава, модных диетологов и фитнес-тренеров будет сводиться к тому, что вам нужно просто лучше контролировать то, что вы едите, и больше двигаться. Как будто бы люди с лишним весом сознательно выбрали быть толстыми и просто ленятся. Накладывают себе вторую порцию со словами «Да здравствует боль в суставах!». Едят печенье и думают: «Мне так идет плохая кожа и кариес». Когда их раздувает, как шар, от «правильной еды», получают удовольствие от распирающего давления в кишечнике. И после месяца правильного питания обнаруживают себя ночью у холодильника, сметают из него все, упиваясь безволием, чувством вины и предвкушением утренних отеков.

Большинство полных людей не хотят быть полными. Сонливыми. Вялыми. Раздражительными. Они вовсе не обязательно мечтают быть фитоняшами. Но вот не пробивать каждый месяц новую дырку на ремне, а лучше начать двигаться по нему в обратном направлении – это было бы неплохо.

И главное, в этом нет нашей вины. Мы не виноваты в том, что бабушка, пережившая голодные годы, во главу угла ставила сытость внучков. В том, что в 1990-е, когда зарплату выдавали мукой и картошкой, мы питались одними только пирожками с картошкой (тру стори – моя). В том, что к семейным советским пищевым привычкам мы получили западное сахарное изобилие – «Ты не ты, когда голоден».

Это, кстати, очень точно подмеченное состояние. Человек на высокоуглеводном питании в состоянии голода – зверь. А голодный он практически всегда. Овсянка на завтрак – сахар крови поднимается и уже через пару часов падает, организм дает сигнал добыть еду. «Убить», но добыть. Возможно, поэтому в метро, в пробках, в ЖЭКе и поликлинике все такие злые?