Роми Шнайдер. История жизни и любви - Гарена Краснова

Женщиной-ребёнком, капризной, непостоянной, находящейся в плену неосознанных эмоций, — такой предстала героиня Бардо на экране. Её отношения с обществом складывались напряженно, и она со своей стороны платила ему тем же. В узких джинсах, облегающих мальчишеские бёдра, в растянутом пуловере, скрывающем все признаки женственности, она казалась школьницей, неизвестно как оказавшейся среди взрослых людей. Впечатление усиливалось копной белокурых волос, ниспадающих в беспорядке на лицо и плечи, полудетской гримаской, выделяющей пухлые, чувственные губы.

Экранный образ Роми Шнайдер в тот период времени являл собой нечто прямо противоположное имиджу Брижит. Если французская звезда была эгоцентричной, погружённой в сиюминутные ситуации, прихоти и капризы, то героиня Роми Шнайдер, напротив, стремилась к контакту с миром. Она постоянно кого-то спасала, защищала, поддерживала. Сама её жизнь имела смысл лишь в альтруистическом отношении к реальности. В фильме «Последний человек» она выступала в защиту управляющего отелем, которого новые владельцы сделали смотрителем туалета. В «Робинзоне» благодаря её героическим усилиям старый писатель обретал примирение со своим сыном и королем. В фильме «Скамполо» она приводила к победе талантливого архитектора, автора гениального проекта, и т. п. Там, где Бардо следовала голосу собственных чувств, Шнайдер храбро сражалась за счастье и благополучие других людей. Этот самоотверженный характер нашел отражение и во внешнем облике героинь Роми Шнайдер. Тщательно уложенные короткие волосы. Открытый взгляд серых глаз. Широкая приветливая улыбка, жизнерадостный смех, энергичные манеры. Аккуратные платья, открытые ровно настолько, чтобы зритель мог рассмотреть крепкую шею героини, и не более того…

Если Роми по ходу действия приходилось целовать своего партнера, то она по-детски вытягивала губы и закрывала глаза.

Вполне естественно, что в своём первом парижском фильме Роми пыталась подражать французской актрисе. И это особенно ясно чувствуется в сцене посещения кабачка в Латинском квартале. Брижит Бардо в фильме «И Бог создал женщину» отплясывала модный в те годы буги-вуги так, что он служил вызовом окружающим, исповедью бунтующей души.

Тот же танец в исполнении Роми Шнайдер был выражением её энергичного, задорного характера. Она могла самозабвенно танцевать без устали ночи напролет.

В «Монпти» Роми Шнайдер впервые появилась в брючках, конечно не столь облегающих, как джинсы Брижит, но всё же дающих некоторое представление о линиях ее фигуры. Однако апофеозом раскрепощения стала сцена, в которой Роми предстаёт перед зрителями обнажённой, вернее, полуобнажённой. Зная, что нищий художник не может нанять натурщицу, Анни-Клер отважно согласилась позировать ему. Повернувшись к любимому спиной, она начинает медленно стягивать платье. Появляется хрупкое девичье плечо, спина, нежный изгиб бёдер, но, испугавшись собственной храбрости, Анни-Клер спасается паническим бегством. Сходные чувства испытывала и юная актриса. Она попросила членов съемочной группы, за исключением режиссера и оператора, выйти из павильона.

В 1974 году Роми и Брижит встретились на курорте Сан-Тропе. Роми с интересом наблюдала за кумиром своей юности. «Несчастная Брижит, несчастнее её нет никого на этом побережье. Все стараются посмотреть на живую Бардо. Ей же не остается ничего иного, как показывать любопытствующим язык. Брижит — симпатичный человек. Но между нами мало общего. Спать без разбору с кем попало я не могу. Она была совсем молодой, когда господин Вадим взял её в оборот. Ей сейчас сорок лет, а она до сих пор не научилась плавать»[14], — записывает Роми по горячим следам знакомства с Бардо. Как ясно следует из этой записи, различие созданных ими героинь было не только внешним, но и внутренним.

Пересматривая фильм «Монпти» сегодня, нельзя не поразиться его целомудренности. Однако, как писали критики той поры, зрители отказались принять его «раскованную сексуальную мораль». Лента почти не имела рекламы и прошла незамеченной, оставшись в тени сладостного творения Маришки, в котором намёк на физическую близость героев выражался кадром воркующих голубков.

Следующий фильм с участием Роми Шнайдер — «Скамполо» — возвращал зрителям любимую героиню в ореоле непорочной чистоты и добродетели.

Случайно или намеренно, эта героиня тоже была сиротой, тоже зарабатывала кусок хлеба тяжким трудом и тоже любила художника, вернее, талантливого архитектора, стоящего на решительном повороте своей судьбы. Но эта сирота не мучилась вопросом, остаться ей или нет на ночь в комнате любимого, и получала свой первый поцелуй одновременно с предложением руки и сердца.

«Скамполо» поставил один из рутенёров западногерманского кино, Альфред Вайденманн. Его сюжет так же банален и одиозен, как почти всё, что создавалось на западногерманской «фабрике грёз» в 50-е годы. Единственная придумка авторов состоит в том, что героиню зовут Скамполо, что в переводе с итальянского означает «остаток». Такое странное имя, как объясняют зрителям авторы, было дано героине потому, что она является остатком некогда многочисленной семьи. Так вот, эта бедная девушка-сирота влюбляется в архитектора Роберто Косту, который готовит на конкурс гениальный архитектурный проект. Видя, как остро Роберто нуждается в деньгах, Скамполо разбивает свою копилку, набитую медяками, и передает будущей знаменитости все свои сбережения. Но не только. Ей удается пробиться к самому министру и вырвать для любимого первую премию. Взволнованный Коста просит девушку выйти за него замуж.

Фабула этой нехитрой развлекательной ленты трещит под напором энергичного характера Скамполо. Босоногая, в потертой юбчонке, с шутками и прибаутками, она преподносит иностранцам достопримечательности маленького островка в Неаполитанском заливе. Пожилые туристы не могут оторвать глаз от её задорного личика, лучезарной улыбки и готовы часами слушать её нежный, воркующий голосок. Никто из них не догадывается, как печальна жизнь этой весёлой, добродушной девочки. Ведь у неё даже нет постоянного пристанища, только небольшая лодка, стоящая на приколе в заливе. Но Скамполо не унывает и в конце концов устраивает свою судьбу.

Едва съёмки «Скамполо» закончились, Роми с матерью полетела в США. Американцы купили «Юность королевы» и выпустили в американский прокат под названием «История Вики». Премьера состоялась сразу в четырёхстах городах, фильм имел большой успех.

Это была скорее туристическая поездка, чем деловой визит. Роми побывала в Нью-Йорке, Калифорнии, посетила несколько голливудских студий, Диснейленд и была представлена Уолту Диснею. В Америке её встречали так, словно она была правящей английской королевой, а не заезжей провинциальной звёздочкой. Ей были предоставлены лучшие апартаменты самых дорогих американских отелей. С утра до вечера её допрашивали интервьюеры, следовали по пятам фоторепортёры, смеша своим постоянным требованием приподнять выше юбку и показать ноги. Привычка американских журналистов многократно преувеличивать происходящее озадачила её. «Луэлла Парсонс написала, что я получаю от моих поклонников три тысячи писем в день. Что за ерунда! Ведь я сказала ей, что обычно приходит около 600 писем в день»[15], — с возмущением записывает воспитанница католических монахинь. Однако другой пассаж Парсонс очень польстил самолюбию молодой актрисы, и она с удовольствием переписала его в свой дневник: «Двадцатилетняя Роми выглядит на шестнадцать лет, но у неё головка тридцатипятилетней женщины»[16]. Одним словом, мать и дочь возвращались домой в твёрдой уверенности, что будущее Роми в Америке обеспечено. Действительно, вскоре она была вызвана на пробы. И вот здесь в жизни немецкой актрисы, выросшей в атмосфере всеобщего поклонения и обожания, три года назад провозглашённой лучшей актрисой своей страны, произошло нечто катастрофическое. Она не смогла выдержать экзамен, устроенный американскими продюсерами. Этот казус Роми перенесла болезненно, тем более что от неё не требовалось ничего сверхъестественного — пройтись перед камерой и сказать несколько фраз по-английски. Пустяковая задача для актрисы, успевшей сняться в одиннадцати фильмах! Пережитое фиаско наложило отпечаток на всю последующую жизнь Роми Шнайдер в искусстве.