Умерла — поберегись! - Ким Харрисон

— У меня всего минутка. Давайте-ка взглянем на ваши амулеты, — послышался твердый голос хранителя времени.

Я обернулась и увидела маленького человечка, который щурился на солнце.

— Рон, — тихо проговорила я, а он устремился вперед, его просторные серые одежды смотрелись не лучше Барнабасова плаща — то есть совершенно не подходили для жары. Я взглянула в сторону школы, надеясь, что никто меня не увидит с этой парочкой. И без того считают странной. Прошло уже полгода, а я по-прежнему за новенькую. Может, стоит одеваться попроще? И вдобавок пурпурные волосы — таких тут ни у кого нет.

Хронос — для краткости Рон — выглядел как чародей и Махатма Ганди одновременно, ходил в облачении, как у мастера боевых искусств, а его карие глаза, по-моему, видели сквозь стены. Брови его выгорели на солнце и стали совсем светлыми, кожа смуглая, жесткие вьющиеся волосы — темные. Он был ниже меня ростом, но впечатление производил внушительное. Наверное, из-за голоса, неожиданно глубокого. Слова он выговаривал с приятной отчетливостью, словно сказать нужно многое, но времени на это очень мало.

Двигался Рон быстро, амулет позволял ему проникать в потоки времени, поэтому он не старился — хотя хранители времени, в отличие от жнецов, по некой причине были людьми. Так что спрашивать о его возрасте было бессмысленно. Благодаря своей способности читать время и управлять им он помогал светлым жнецам. Это он отправлял Барнабаса в «командировки» — предотвращать срезание душ.

Рон бросил мрачный взгляд на небо, протянул руку и нетерпеливо пошевелил пальцами, чтобы я поскорее дала ему камень:

— Мэдисон?

— Рон, мой амулет… — начала я и сжала висящий на кожаном ремешке камень.

— Да, знаю. С этим я разберусь, — пробормотал он, взял мой камень в ладони, и они на мгновение исчезли. По коже головы пробежала дрожь — и все. — Ты когда успела покраситься? — Вскользь спросил Рон, его проницательный взгляд был устремлен мимо меня.

— После того бала. Рон…

Но он уже стоял перед светлым жнецом, властно протянув руку. Барнабас, возвышавшийся над маленьким старичком явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Барнабас… — в голосе Рона прозвучало предостережение — или обвинение.

Жнец, похоже, тоже уловил эту интонацию: не подходя ближе, снял амулет с шеи и протянул начальнику. Без камня Барнабас не мог сотворить меч и вообще терял многие свои способности. Я без своего превратилась бы в призрак.

— Сэр, — начал Барнабас. Амулет принял тот же оттенок, как тогда в лодке, и жнецу, казалось, стало не по себе; а камень уже вновь сделался матово-черным. — Насчет амулета Мэдисон…

— С ним я все уладил, — оборвал Рон, возвращая Барнабасу камень.

Тот надел простой ремешок на шею и заправил амулет под футболку.

— Темная жница узнала его.

— Знаю! Потому я и здесь! — рявкнул Рон, Уперев руки в бока и сверля Барнабаса взглядом снизу вверх. Я огорченно опустила глаза. — Вас обоих узнали. На первом же предотвращении, куда ты ее взял. Что случилось?

Ну вот, у Барнабаса опять из-за меня неприятности.

— Извините меня, — сокрушенно сказала я, и Барнабас поднял голову. — Это я предложила. — Тут же затараторила я. Может, если я возьму вину на себя, Барнабас даст мне еще один шанс? Теперь я знаю, что у каждой ауры свое звучание, это меняет дело. Вдруг нам все-таки удастся освоить соприкосновение мыслями? — Барнабас не хотел меня брать, пока мы не научимся соприкасаться мыслями, но я его убедила, что в этом нет ничего страшного. А потом я познакомилась со Сьюзан. И ни за что бы не позволила жнице убить ее. Все так быстро произошло…

— Прекрати! — взревел Рон, и я прямо подпрыгнула. Он вытаращился на Барнабаса, а тот… неужели съежился от страха? — Ты сказал мне, что она умеет соприкасаться мыслями! — Загремел старичок, и я просто оторопела. — Так это ложь? Мой жнец солгал мне?

— Э-э, я… — запнулся Барнабас и попятился, когда Рон надвинулся на него, стараясь заглянуть в лицо. — Я не врал! — Выкрикнул он. — Это ты так решил, когда я сказал, что она готова. А она и в самом деле готова.

Он думает, я готова? Хотя мы не можем даже соприкоснуться мыслями?

— Ты знал, что я не разрешу взять ее с собой, пока не научится, — глаза Рона сузились. — Из-за этого пятерым пришлось изменять воспоминания. Пятерым!

Недолгий восторг от того, что Барнабас посчитал меня готовой, улетучился. Уж лучше бы держала рот на замке. А то прямо как щенок — вот вам сюрприз на коврике. Кошмар.

— Сколько ни занимайся, Мэдисон не сможет соприкасаться со мной мыслями, — возразил Барнабас, краснея. — Дело не в ней, а в амулете!

— Господь всемогущий! — прервал его Рон, простер руку к небесам и отвернулся. — Этого я от серафимов утаить не могу. Представляешь, какой шум поднимется?! Ты просто уделял ей мало времени. Соприкасаться мыслями — это тебе не «раз» и готово! Надо долго учиться.

Барнабас сдвинул брови:

— Я не говорю, что у нее не выйдет. Но только не со мной. Сэр, — он взглянул на меня, — срезать душу должна была темная жница Накита. Она узнала амулет Мэдисон. Он принадлежал Кайросу!

Хранитель времени будто окаменел. Смятение сменилось изумлением. Поймав его взгляд, Устремленный на мой амулет, я решительно сжала камень в кулаке, да так, что серебряный шнурок впился в шею. Он мой. Я заявила свои права на него, и никому не забрать его без боя. Даже Кайросу, кем бы он там ни был.

— Камень Кайроса? — прошептал Рон и, заметив, что мне страшно, отвел взгляд.

— Да, а если он у нее, — сказал Барнабас, — тогда, может быть…

— Тс-с… — Рон не дал ему договорить, и жнец осекся. — Я знал, что это не обычный камень, как у всех жнецов, но что это амулет Кайроса… Ты уверен? Накита так и сказала?

Барнабас стоял, не шелохнувшись:

— Я был там, сэр.

А еще Накита сказала, что я принадлежу им, и мне теперь от этого прямо-таки чудесно. Я просто хочу стать такой, как раньше, пребывать в счастливом неведении относительно жнецов, хранителей времени и черных крыльев. Может, если не обращать внимания, все это исчезнет?

Рон искоса поглядывал на нас, его напряженная поза выдавала недоверие. Он махнул рукой в ту сторону, где кончалась тень.

— Иди, Барнабас, посмотри за небом.

Жнец молча ступил на границу света и тени и устремил взгляд ввысь. Меня пробрала дрожь. В один миг все переменилось — из-за Кайроса.

— Кто такой Кайрос? — спросила я, обращаясь к Рону.

— Он занимает такой же пост, как я, — Рон тревожно поглядывал из тени дерева на жаркую стоянку. — Светлые жнецы, темные жнецы. Светлый хранитель времени, темный хранитель времени. Не думала же ты, что я единственный? Все в мире пребывает в равновесии, и Кайрос — мой противовес. Он смотрит, как нити времени сплетаются в возможные варианты будущего, и посылает темных жнецов пожинать человеческие души до срока. Я трачу больше времени на то, чтобы предугадать его замыслы, чем на всю остальную работу.