Исповедь соперницы - Симона Вилар
Шрифт:
Интервал:
— Но ведь наш отец даже не спешит дать Эдгару соизволение на постройку замка, — робко начала я, но только обозлила Роберта.
— А ты уже никак готова ему помочь, не так ли, Бэрт? Уж эти мне женщины! Стоило взглянуть на плащ крестоносца и смазливое лицо — и она уже забыла, что перед ней всего-навсего саксонская свинья.
— Э, потише, братец. Не забывай, что наш отец благоволит к англичанам-саксам и даже многих из них возвеличил. А его первой королевой была чистокровная саксонка.
— Тогда может и ты попросишься замуж за сакса? — зло прищурился Роберт.
Стоп! Здесь мне лучше пока промолчать. И не ответив брату, я пришпорила лошадь.
* * *
До турнира оставалось четыре дня и все это время я не имела никаких вестей об Эдгаре. Клара тоже где-то пропадала и я злилась на эту дуру из-за ее нерасторопности. Наконец, за день до турнира, она появилась. Грязная, в измятом платье. И где ее только валяли?
— Я больше не могу там появляться, — виновато сказала Клара. — Из желания услужить вам, госпожа, я даже сделала невозможное: переоделась монахом и пробралась на территорию комтурии, хотя вход туда женщинам строжайше воспрещен.
— И что ты узнала?
Клара улыбнулась.
— Для начала я отыскала человека сэра Эдгара по имени Симон. Он мастер каменщик и нанят в Париже. Сакс вознамерился строить замок, а этого самого Симона ему рекомендовал сам Сугерий. Симон недавно состоит в свите крестоносца Эдгара, но кое-что ему известно. В частности, что у Эдгара есть сын.
— Сын?
— Да, мадам. Я даже видела его. Коричневый, словно финик, малыш. Он прижит от сарацинки, с которой тамплиер сошелся в иерусалиме. И хотя ребенок рожден вне брака, сэр Эдгар окрестил его и нарек Адамом.
«Хорошо, что ребенок внебрачный, — подумала я. — Ибо, если я стану женой Эдгара, то желательно, чтобы мои дети все унаследовали».
Я впервые подумала о детях, как о чем-то обязательном в моей жизни. Признаюсь, детей я не выносила. Сама мысль, что однажды и мне придется произвести на свет нечто подобное, раздражала меня неимоверно. Однако то, что я так спокойно подумала об этом, когда речь касалась Эдгара, говорило о моих серьезных намерениях.
— Что еще?
Клара хитро улыбнулась.
— Еще я узнала, что этот красавчик-тамплиер очень богат. Он привез из святой земли целый обоз, в котором несколько возов с пряностями.
Ого! Пряности! Навьюченный пряностями мул делает человека богачом, а воз прянностей — это поистине княжеский размах!
— Но ведь тамплиеры так просто не упустят богатство из своих лап, — засомневалась я.
Клара пожала плечами.
— Я не могла толком разузнать что к чему. Господин Эдгар все время в разъездах. Симон пояснил, что тут все дело в неких векселях, но я не больно-то и поняла.
Куда этой дуре понять. Векселя — это слово всегда связывали с тамплиерами. Особые бумаги, по которым через ростовщические конторы можно получить деньги. О, я уже начала догадываться — все, что связано с Эдгаром Армстронгом, пахнет золотом. И если в эти дни он занимался векселями, которые сулят ему обогащение… Что ж, я готова многое простить ради этого. Ему — отныне значит и мне. Я так решила.
— Что еще?
Клара замялась.
— Это все. Симон прятал меня на сеновале, и мне пришлось не только беседовать с ним о сэре Эдгаре. Этот француз так хорош, так ласков и такой любовник…
— Ты, наглая девка, избавь меня от твоих омерзительных подробностей!
Клара даже вздрогнула. И уже скороговоркой поведала, как ее с любовником выследил некий Пенда, личный оруженосец Эдгара. И этот Пенда, оруженосец сэра Эдгара, и тут же вышвырнул Клару вон, при этом его грубость не знала границ…
— Короче!
— Госпожа, этот Пенда вывел меня за ворота комтурии и заявил, что пока его рыцарь не получил благословения гроссмейстера в темпле, чтобы снять плащ храмовника и вернуться в мир, он должен оставаться непогрешимым и блюсти три обета рыцарей Храма — бедности, целомудрия и послушания. И то, что среди его людей затесалась женщина… Пенда сказал, что репутацию его господина спасет лишь то, что самого рыцаря как раз не было в комтурии.
Я не могла больше слушать. Хохотала так, что у меня закололо в боку. Уж эти мне рыцари Храма — нет хуже лицемеров. Этот сакс должен быть непогрешим, в то время, как уже давно нарушил все обеты: бедности, так как везет домой целое состояние, целомудрия — так как прижил ребенка от сарацинки, и послушания — так как нарушил два первых пункта. Ну чтож, мне только нравилось, что он не святой. Терпеть не могу святош.
В тот вечер я выяснила, что в списках рыцарей участников турнира значится и несколько тамплиеров. А среди них и мой сакс.
* * *
Просто возмутительно, что женщинам запрещают присутствовать на рыцарских играх! Слава создателю, что мой отец не был столь косным снобом и позволял нам наблюдать за поединками со стены замка — так женщина вроде бы и в отдалении, но так как ристалище расположено сразу за стенами — все видно, как на ладони. И это правильно, ведь по сути дела, рыцари хотят покрасоваться именно перед нами — знатными дамами, недаром они просят у нас то шарф, то перчатку на счастье, а герольды, в случае победы, возвещают какой леди тот или иной рыцарь посвящает свою удачу.
В день открытия турнира, несмотря на то, что ночью подморозило, многие дамы собрались на зубчатой стене полюбоваться красочным ристалищем. Солнце высушило иней, небо было голубое, ясное. За оградой ристалище собралась целая толпа зевак. Среди них было и немало женщин простого сословия. Возмутительно, что простолюдинкам позволяют быть зрительницами, общаться с участниками, в то время, как нас вынуждают оставаться в отдалении. Якобы из заботы, как бы нас не взволновало зрелище полученных на турнире увечий. Если бы кто из нас опасался — не пришел бы. А так даже трусишка Элионора Блуаская явилась, вырядившись в новую кунью шубку.
Вскоре ко мне подошел мой верный Гуго Бигод, чтобы попросить талисман на счастье. Я не ответила ни да, ни нет. Пожелала ему удачи, но ни перчатки, ни шарфа он не получил, как не получил и мечтатель-трубадур Ральф де Брийар. Он не самый лучший воин среди моей свиты, хотя и чудесно поет. Ну и пусть лучше поет, чем рискует опорочить на турнире мой дар. Не достался приготовленный шарф и этому медведю Теофилю д'Амбрей. Он бесспорно первоклассный воин, но все одно — свой шарф я приберегла для кое-кого иного. Интересно можно ли давать подобную женскую деталь на турнире храмовнику?
Я сразу высмотрела Эдгара среди рыцарей. Он был в белом плаще тамплиера с красным восьмиконечным крестом. Его щит был каплевидной формы с богатой чеканкой, на полусогнутой руке он держал свой полированный шлем в форме желудя, а его волосы покрывал капюшон из сплетенных металлических колец. Со своего места я даже разглядела светлую прядь, ниспадающую на его лоб из-под капюшона, и неожиданно испытала волнение. Интересно подъедет ли он настолько близко к нам, чтобы я могла вручить ему свой подарок?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!