Комната 15 - Чарльз Харрис

– Я не могу вспомнить, как это произошло.

Он искоса смотрит на меня.

– Вы потеряли сознание?

– Этого я также не помню.

Медбрат равнодушно стучит по клавиатуре. Тем не менее теперь, после того как высказался, я ощущаю облегчение. Медбрат спрашивает, помню ли я сегодняшнее число. Я говорю: «Февраль 2010 года», и жду, что он назовет меня сумасшедшим, но медбрат лишь делает какую-то запись и спрашивает, когда я в последний раз обращался к врачу. Я искренне отвечаю, что болею редко. На моей памяти, последний раз в больнице я лежал в детстве.

Медбрат изучает порезы, протирает их ватой, и я чувствую жжение от медицинского спирта.

– Я слышал, на улице снег, – говорит он. – Он еще идет?

– Да.

– Ну вот. Придя на работу, я больше не имею возможности выглянуть на улицу. Черт, три года не было снега, и вот сейчас я здесь и не могу на него посмотреть… Снегопад сильный?

Он печатает какое-то секретное послание. Тук-тук, тук-тук на клавиатуре кодом Морзе. Тире, тире, тире, точка, точка, точка, тире, тире, тире. Что он там пишет про меня?

Медбрат осторожно ощупывает мне ребра и спрашивает, где больно. Мои ребра? Кому какое дело до моих ребер? Он переворачивает мои руки ладонями вверх и видит кровь, которую мне не удалось до конца оттереть.

– Кто я? – наконец спрашивает он.

– Вы – медбрат в приемном отделении. – Я торжествую, ответив правильно.

– А где мы находимся? Вы помните название больницы?

Я его помнил. Помнил всего несколько минут назад, ясно как никогда, но, к моему ужасу, оно выскользнуло у меня из памяти. И провалилось в болото у меня в сознании. Я решаю рискнуть и наугад называю одну из самых больших больниц в районе. Я прав? Медбрат никак не комментирует мой ответ. Вместо этого он достает из ящика ватный тампон и протирает рану у меня за левым ухом. Какое же это облегчение – когда тобой наконец занимаются… Медбрат встает и достает с полки бланк.

– У вас здесь есть знакомые? Родственники? Коллеги по работе?

– А что?

– Так, сэр, сохраняйте спокойствие. Вам нужна помощь. Люди, которые о вас позаботятся.

– Я совершенно спокоен. Просто не хочу никого вмешивать. Скажите мне, что не так?

– Вам нужно подождать и показаться врачу. Возможно, он захочет сделать томограмму, а может быть, и нет. – Он что-то царапает в бланке, склонив голову над столом, словно нищенствующий монах.

– И долго это займет?

– Есть определенный порядок, сэр.

– Какая бы ни была проблема, скажите сейчас. Дайте мне какую-нибудь таблетку или что там еще. Покончим с этим поскорее.

Медбрат пожимает плечами.

– Всем приходится ждать.

Он вырывает три копии, белую, розовую и синюю, и кладет их в разные папки.

– И мне нужно расследовать убийство. – Это не совсем так, но я устал и не выдержу еще полтора часа ожидания в приемном отделении.

– Вы расследуете убийство и у вас провалы в памяти?

– Убита медсестра. Ваша коллега.

Медбрат смотрит на меня.

– Ждите здесь, – говорит он и выходит.

Я остаюсь в кабинете.

Через какое-то время медбрат возвращается. Он подводит меня к кабинке, просит подождать и наполовину задергивает зеленую пластиковую занавеску. В кабинке стул и каталка с матрасом. Я сажусь на каталку и жду, убеждая себя сохранять спокойствие.

Вообще-то мне становится лучше. Я в этом уверен. Здорово я себя напугал, да? Но все это позади. Я помню многое – а со временем вспомню и остальное. Даже головная боль потихоньку проходит.

Я сижу здесь и сквозь щель в занавесках вижу ряды одинаковых кабинок, похожих на душевые кабинки или исповедальни. Сам я англиканин, но меня всегда грела мысль католических исповедей. Кто-то снимает с тебя все твои грехи и снова делает тебя благочестивым человеком, и всё за несколько простеньких наказаний…

Через несколько минут я снова пытаюсь позвонить Лоре – и снова попадаю на автоответчик. Я уже собираюсь оставить ей еще одно сообщение, но тут звонит мой рабочий телефон. Это Джерри.

– Здорово тебе досталось, дружище, – говорит он. Как же хорошо его услышать, хотя его прокуренный голос звучит устало. – Норрис доложил, что вид у тебя был дерьмовый. Половина участка считает, что ты напился или разбил свою машину. Или и то и другое сразу.

Пусть Джерри Гарднер мой начальник, но он также и мой наставник. Он стал протеже Пола, как только окончил полицейский колледж, а отец мой тогда был детективом-сержантом. Сколько я себя помню, Джерри приходил к нам домой, чтобы посмотреть футбол или просто поговорить. Он спрашивал мое мнение по всем вопросам, от женщин до политики и юриспруденции, а я отвечал на его вопросы со всей серьезностью, не имевшей под собой абсолютно никаких оснований. Впоследствии именно Джерри посоветовал Полу заткнуться, когда тот попытался отговорить меня от работы в полиции. Это тот человек, который меня всегда прикроет.

– Со мной всё в порядке, – отвечаю я, счищая грязь с рукава. – Никаких проблем. – Пусть я полностью ему доверяю, но не собираюсь признаваться своему начальнику в том, что у меня проблемы с памятью. Услышав на заднем плане смех, меняю тему: – Ты в пивной?

– Я на работе. А ты не ответил на мой вопрос.

На самом деле это был не столько вопрос, сколько пересказ сплетен в участке, но я все равно отвечаю.

– Нет, я не сидел за рулем и не пил. Трезв, как стеклышко, – говорю я и с облегчением слышу его смешок. – Кстати, Джерри, у Иззи все хорошо? Я звонил ей недавно, после того как не смог связаться с тобой. Мне показалось, она была на взводе.

– У Иззи всё в порядке. – Похоже, Джерри собирается добавить еще что-то, но вместо этого говорит: – Упасть при осмотре места преступления… Это не лучший карьерный ход, Росс.

– Я ни к чему не притронулся. Ни к чему важному, только задел столик. Я напишу подробный отчет.

– Ты не напишешь ни слова, твою мать, как и все остальные. Я переговорил с Норрисом и Райаном. Этого не было… Впрочем, – с теплом произносит он, – о своем будущем ты можешь не беспокоиться. Люди сказали мне, что в пятницу ты очень мило побеседовал с помощником комиссара.

Значит, похоже, сообщение у меня на телефоне было правдой: я действительно встречался с большим боссом. Это похоже на краткую вспышку света в пугающем мраке. Еще одна крошечная крупица информации. Джерри прикрывает трубку ладонью и говорит кому-то пару слов. Я решаю рискнуть.

– И что еще сказали «люди»?

– Помощнику комиссара Сиддики понравились твои мысли, – усмехнувшись, говорит Джерри. – Отлично сработано. Не знаю уж, что ты там ему сказал, но у тебя получилось. Начальству нужны умные и честолюбивые энтузиасты, Росс. Скотленд-Ярду отчаянно требуются толковые полицейские, разбирающиеся в политике. А когда ты получишь новое кресло, я буду рад иметь друга в высших сферах.