Как найти мужа на День всех влюбленных - Алена Юрьевна Савченкова

другие… приоритеты.

– Тоже лишь лекции в голове?

Я вспомнила Эрнестины кожаные штаны:

– Можно и так сказать.

– Что ж, надеюсь, в следующий раз ты отправишься туда со своим Фелицием. Или с Чарли, – заметила тетя, подставляя щеку для поцелуя. – Без разницы с кем из них – девушка твоего возраста и положения не должна ходить по театрам с подругой.

– Да, тетушка.

– А ужин? – спохватилась она.

– Простите, тетя, но в это время уже начнется представление.

В дни посещения театров обычно ужинают после представления.

Вот это ее серьезно огорчило.

– Мало того что бросаешь меня ради зрелища, так еще и оставляешь без компании за ужином?

Я тоже огорчилась, осознав, что слишком нарушаю привычный уклад жизни тети.

– Вы могли бы пригласить леди Евгению…

– Она всего полчаса назад ушла с нашего пятичасового чая. К тому же леди Евгения наверняка предпочтет ужинать с семьей. – Тетя умолкла, что-то прикидывая. – Позови Марию. Она отлично играет в вист и знает все сплетни в городе. Но если ты кому-нибудь проболтаешься о том, что я ужинаю со служанкой, я голову с тебя сниму!

– Буду нема, как дворецкий во время званого обеда, – приложила я палец к губам и поднялась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок.

Сидя перед трюмо и расчесывая волосы, я впервые задумалась над словами маменьки о своей прическе, которую не меняла последние пять лет. Мои пышные темные волосы лежали на плечах, контрастируя с белизной нижней сорочки.

Выдвинув ящик, достала шпильки и попыталась соорудить одну из тех причесок, что видела недавно в журнале мод Белатрисы. Получилось не совсем так, но я осталась довольна результатом. Платье я также выбрала новое, которое еще никуда не успела надеть. Оно было слишком нарядным, чтобы отправиться в нем на «лекции», то есть на работу.

Спустившись на первый этаж и пожелав приятного вечера тете, которая в этот момент спорила с Марией о правилах сервировки столовых приборов, я покинула дом.

Когда я приблизилась к парку, до меня донеслись звуки музыки. Через главный вход сплошным потоком шли парочки и группы посетителей. Кто-то из них наверняка просто для прогулки, но часть, судя по нарядам, как и я, явились на представление.

– Вы удивляете меня, – раздалось за спиной.

Повернувшись, я увидела Орфея собственной персоной. На нем был вечерний костюм, и еще от него пахло свежим приятным парфюмом. В свете газовых фонарей серебром блеснула маска.

– И чем же?

– Смелостью. Или безрассудством. Я был уверен, что вы откажетесь от своей затеи, а то и вовсе передумаете продолжать со мной знакомство.

– Скорее, этого можно было бы ожидать от вас. Это ведь вам по душе простые и скромные женщины, которые ведут себя более… женственно.

– Я не говорил, что вы неженственная, – возразил он, предлагая мне локоть.

– Но ваши эталоны другие, – заметила я, взяв его под руку.

– Другие, и поэтому между нами определенная договоренность.

– Да, лишь договоренность. О дружбе.

Он внимательно посмотрел на меня, но ничего не ответил.

– Это должно быть где-то в глубине, – произнес Орфей, когда мы вошли в парк.

– Значит, вы еще не были на этом представлении?

– Нет, и, скорее всего, не побывал бы, если бы не вы.

– Не любите новое?

– Я люблю новое. Просто оно должно быть привычным.

Мы двинулись на звуки музыки и наконец вышли на ровный участок, где были возведены подмостки. Кто-то из гостей уже сидел за столиками, а некоторые рискнули устроиться на расстеленных на земле покрывалах, как на пикнике.

Какое-то время над поляной витали оживленные разговоры.

– Вам принести что-нибудь перекусить? – осведомился Орфей, указав на стол, где предлагали напитки и продукцию, в большинстве своем имевшую форму сердца.

Я качнула головой:

– Я не голодна.

Мало того что я была не голодна, так еще и ощутила нарастающее волнение, осознав, что собираюсь сделать.

– Тогда возьму только напитки.

Он ненадолго отлучился и вернулся с бокалом, в котором был горячий шоколад, и с чашкой кофе.

Мы устроились за одним из столиков под нависающими ветвями дерева. Бокал он протянул мне, а чашку пододвинул к себе.

– Так что вы слышали об этой труппе? – осведомилась я, осторожно размешивая напиток, на поверхности которого пряностями было нарисовано сердечко.

– Какая-то странствующая. Говорят, они скоро уедут, так что мы с вами успели вовремя.

Уедут – это мне на руку. Если я найду здесь того, кто мне нужен, то потом и концы в воду – никто и никогда после Дня всех влюбленных не услышит о Фелиции.

– И часто вы ходите в театры? – продолжила я.

– Нет, – отозвался Орфей, жадно отпив из чашки. – Был несколько раз по просьбе своей младшей сестры.

– У вас есть младшая сестра?

– Да.

– И у меня.

– Младшая?

– Четыре.

Он оторвал взгляд от пустующей пока сцены.

– Четыре сестры?

Внезапно я поняла, что сболтнула лишнего.

– Теперь я понимаю, – медленно произнес Орфей, вытягивая ноги. – Четыре младшие сестры, вы пятая и старшая и вам срочно нужен муж.

– Но не любой, – резче, чем хотела, ответила я.

– Это не мое дело, – чуть приподнял ладонь Орфей.

Я промолчала, чувствуя себя одновременно и смущенной, и слегка рассерженной.

– Начинается, – произнес он, указывая на сцену, где появился человек с бородой из мочалки и в одеянии, напоминающем хламиду.

Я приготовилась смотреть. Выступающий актер был смугл. У него был крупный, с горбинкой нос, красиво очерченный рот, сочного цвета губы и ямочка на подбородке, обнаружившаяся, когда борода приподнялась от ветра. Он явно знал, что неотразим, и красовался перед юными барышнями, не забывая громовым голосом произносить свою речь.

Продекламировав вступление, в котором рассказал о судьбе влюбленных, разлученных злым роком, он пригласил зрителей смотреть представление. Оно оказалось занятным, хоть и непривычным. Возможно, из-за того, что актеры были иностранцами и использовали другие, отличные от наших театральные приемы. Но погрузиться в действо полностью мне не давали мысли: я ведь пришла сюда в первую очередь искать среди них будущего Фелиция.

– Как вам? – спросил Орфей, когда один из героев направил на соперника выкрашенный серебристой краской меч под визг предмета спора – полной матроны средних лет в парике с мелкими девичьими кудряшками.

– Весьма… эмоциональная нация.

Он кивнул.

Тут первый возлюбленный, которого играл актер, читавший вступление, пронзил соперника мечом, и тот упал, зажав его под мышкой. Герой поставил ногу ему на грудь и гордо оглядел собравшихся, не забывая подмигивать барышням.

В этот момент я внимательнее к нему пригляделась. Из всех сегодняшних претендентов он больше всего подходил на роль Фелиция: поведением и внешностью. К тому же его акцент был почти незаметен.

Пьеса закончилась, и раздались аплодисменты, к которым присоединились и мы.

– Что вы задумали? – спросил Орфей, посмотрев на меня.

– Хочу познакомиться вон с тем джентльменом.

– Думаю, это не составит труда.

Мы поднялись. Остальные зрители тоже начали расходиться. Кто-то решил углубиться в аллеи, где зажглись фонари, кто-то направился к выходу. Мы же прошли к задрапированной тканями перегородке, за которой слышалась эмоциональная иностранная речь, похожая на перебранку.

Я постучала по гипсовой колонне, служившей частью декораций, и из-за занавеса выглянула та самая роковая красотка. Вблизи ее кудряшки отливали рыжиной.

– Вам что-то нужно, леди? – каркающим голосом спросила она, коверкая слова.

– Да, я хотела бы лично выразить свое восхищение тому, кто сыграл сегодня Алабелло.

– Родриго! – крикнула та, отвернувшись. – К тебе снова дама.

Интересно… Родриго – точно так же звали кавалера женщины с «Вечера сердец». И, по ее словам, он тоже был смуглым.

Родриго появился с самодовольной улыбкой, стирая полотенцем грим с лица. Впрочем, улыбка быстро исчезла при виде Орфея.

– Чем могу быть полезен? – поклонился он, сделав витиеватый жест.

– Я хотела бы поговорить с вами об одном… деле.

Покосившись на Орфея, он сделал приглашающий жест.

– Тогда прошу в мою гримерную.

Гримерной оказался закуток за ширмой, где стояло зеркало со сколом и несколько стульев. Родриго убрал с одного из них ящик с красками, смахнул невидимые пылинки и предложил мне сесть. Орфей остался стоять за ширмой, так что не мог слышать наших приглушенных голосов.

– Итак, леди, чем могу служить? – повторил Родриго, устроив сцепленные в замок пальцы на колене.

– У меня к вам деловое предложение. Хочу нанять вас сыграть одну роль.

Родриго оживился:

– В каком же театре?

– Это будет