Вероломный бог - Кэмерон Джонстон

и деловито рвала куски из растерзанного брюха чайки. Я недобро взглянул на неразборчивое послание, жирно намалеванное на стене башни красной краской: «Живодер придет за тобой».

Сквозь открытые ворота надвратной башни я увидел, как зевающие стражи поднялись со скамеек и взяли алебарды, чтобы преградить путь. К ним присоединился нюхач из Арканума, смотревшийся весьма величественно в мантии, украшенной мистическими символами. Залог успеха в тонком искусстве внушения: если кто-то верит, что твоя сила подействует на него, то под влиянием самовнушения, скорее всего, так и случится. Есть разница между ребенком, размахивающим морковкой, и человеком, одетым как маг Арканума, тычущим тебе в лицо палочкой из светящегося кристалла. Один из них надует тебя с гораздо большей вероятностью, чем другой.

Чтобы опередить лорда Задницу, пришлось протискиваться сквозь толпу. В итоге я оказался третьим в очереди, не видя смысла вставать первым и привлекать к себе внимание, да и в любом случае эта честь всегда принадлежала магам. Пиромант помахал перед стражниками пергаментом с восковой печатью Арканума и проследовал к нюхачу. Пока документы проверяли, они обменивались любезностями. Нюхач осмотрел его в поисках следов неизвестной или опасной магии, а затем махнул рукой, пропуская. Формально такой проверке подлежали все, включая архимага, главу империи. Слишком опасно впускать в город кровавых колдунов или развращенных магией. Любого незарегистрированного Одаренного арестуют и предадут суду Арканума, если у него при себе не будет дипломатических бумаг из других земель. Я прекрасно представлял, что ожидает мага-изгоя вроде меня, если я буду обнаружен.

Следующий в очереди молодой оборванец взбесился, не желая платить пошлину за проход. Стражи не стали его слушать и велели убираться обратно в доки, искать себе работу, если нет денег.

Вдруг задрожала земля, дома заскрипели, загрохотали засовы дверей и решеток башни. Стражи уставились на стену, с которой сыпались пыль и каменная крошка. Через мгновение все закончилось, но оборванец впереди меня воспользовался моментом и бросился бежать к Нищенским воротам.

Когда этот невежественный болван проскочил мимо нюхача, я поморщился. Стражи даже не попытались его остановить. Нюхач вздохнул и нажал на кристалл активации, вставленный в кольцо на указательном пальце. Когда юнец пробежал под каменной аркой, вырезанные на ней защитные знаки вспыхнули красным.

Короткий вскрик, и на землю упало дымящееся тело, лохмотья и волосы сгорели дотла. Похмельный страж с ворчанием оттащил почерневшие останки и пинком отшвырнул в сторону, для пущей убедительности смачно плюнув на них. Корвун на башне бросил чайку и наклонил голову, приглядываясь к свежему мясу.

Настала моя очередь предстать перед стражами. Я заламывал руки и изо всех сил старался выглядеть напуганным и жалким.

– Как хорошо снова оказаться на твердой земле, господа, – сказал я, шмыгая и утирая нос. Я схватил стража за руку и крепко пожал ее, вложив в ладонь свою последнюю серебряную монету, и та исчезла в его кармане с ловкостью, которой не постыдился бы любой карманник или уличный фокусник.

– Я к родне приехал, – сказал я. – Надеюсь, меня возьмут работать в кузнице после… после…

Мои глаза стали стеклянными и отрешенными.

– Что за семья? – спросил страж, прищурившись и изучая мой дорогой зеленый плащ. – Может, я их знаю. Не Стеффана кузница?

Я помотал головой. Насколько мне известно, в Сетарисе нет никакой кузницы Стеффана. Старый трюк.

– Я родня Старому Карти, он живет у… Болотного моста, так вроде называется.

Страж хмыкнул:

– Что ж, удачи тебе тогда. Старый Карти – злющий старый хрыч.

Я кивнул и льстиво улыбнулся. Рваные шрамы на лице не скрыть, но я изо всех сил старался играть роль бесхребетного, скучного торговца, а на многих беженцах тоже были шрамы и раны, хотя и более свежие. Во многих смыслах шрамы были даже лучшей маскировкой, чем дорогой плащ, – против тех, кто знал меня в лицо десять лет назад. Я заранее избавился от своей драной сумы, чтобы не вызвать подозрений в контрабанде, и оставил лишь кошель с монетами, шулерские игральные кости, засунутые в переднюю часть штанов, и набор отмычек в сапоге – самое необходимое.

Я заплатил пошлину, нацарапал в списке прибывших «Домосед», и меня пропустили.

– Если тебе нужно к Болотному мосту, – сказал страж, – сверни направо, у Моряцкого шпиля и иди по Рыбачьей дороге. На твоем месте я бы не заходил в переулки сразу за шпилем, дружище, уж больно хорошо ты одет. В последнее время там шатается всякий сброд, они тебя быстро приметят.

– Благодарю, страж.

Сунуть им какую-то мелочь всегда кстати. Очень полезно для моих целей.

Нюхач был молод, его лицо не было лишено возраста, как у некоторых магов, а еще сохраняло детскую пухлость, поэтому я не боялся, что он меня узнает. Работа его совершенно не интересовала, на что я и рассчитывал. Не считая особого таланта улавливать уникальные ароматы магии, нюхачи немногим лучше уличных фокусников и ведуний.

Их основные задачи – выявлять Одаренных детей, находить различные магические повреждения и, самое главное, следы мерзкого кровавого колдовства. Нюхач сжег бы свой Дар или лишился разума, если бы попытался открыться силе, которую может направить через себя полноценный маг, их магическое искусство сродни игре малыша на музыкальном инструменте по сравнению с мастером-бардом. Даже если бы у них была сила, они не чувствовали ритма магии и не могли придать ей форму, необходимую для исполнения воли. Тупые орудия Арканума, однако эффективные.

Торчать у Нищенских ворот, где никогда не случалось ничего интересного, отнюдь не работа мечты для нюхача. Я не посмел использовать Дар, чтобы заставить нюхача пропустить меня – даже если бы получилось помешать ему поднять тревогу, он почует мою магию у себя в голове, а в Сетарисе никогда не знаешь, кто еще может наблюдать.

Нюхач уже собрался поднять руки, чтобы искать на мне следы магии, как я послал мысленный приказ, который привел в действие маленький сюрприз в кошеле лорда Задницы. Позади меня в воздухе вспыхнула магия, мощная и густая, незаметная обывателям. Глаза нюхача округлились, переметнулись с меня на лорда Задницу, после чего нюхач махнул мне рукой и пронесся мимо, приняв меня за обычного купчишку, как я и хотел.

– Именем Ночной стервы, берегись! Одаренный! – заорал он.

От лорда Задницы воняло магией куда сильнее, чем от меня, и его легко было принять за источник, по крайней мере, на ближайшие минуты, пока запах не рассеется. Никакого вреда, кроме сломанных костей, синяков и нескольких часов болезненного допроса с пристрастием.

Распаленный за несколько дней моего подтравливания благородный глупец взорвался и приказал своим приспешникам обнажить мечи. Беженцы с