Вероломный бог - Кэмерон Джонстон

прибывших в город, они глазели на большие дома и готические шпили, а на стенах и крышах замерцали сказочные огоньки, раскрашивая все вокруг в хоровод красного, розового, зеленого и голубого по прихоти господ из благородных домов. Очень красиво, но я видел это бесчисленное количество раз и знал, сколько золота тратит знать на эти магические безделушки.

Новое заведение Чарры находилось в большом здании из прекрасного серого камня, с изящным орнаментом и витыми колоннами, в окружении небольшого ухоженного сада. Сегодня вечером Элуннай была почти полной, ее рассыпанные по небу слезы сверкали как алмазы. Серебристый свет делал сад просто неземным – из почвы поднимались сотни лунных цветов, их прозрачные бутоны раскрывались, и лепестки мягко сияли, купаясь в свете Элуннай. Должно быть, этот маленький оазис безмятежности обошелся в целое состояние, потому что выглядел он волшебнее всех искусственных чудес, украшающих особняки знати на скале выше.

Чарра явно высоко взлетела.

По обе стороны от главного входа стояли воинственного вида рыжие близнецы с короткими шеями и торчащими бородами, как будто состоящие из одних мышц и синеватых татуировок. Скрестив волосатые руки на кожаных жилетах, они уставились на меня. Я заметил деревянные рукояти булав, выглядывающие из стриженых кубиков живой изгороди поблизости. Эти двое были вооружены до зубов, насколько дозволено в нижнем городе. Я сразу понял, что они опытные бойцы: шрамы от порезов на руках, твердая осанка, оценивающий взгляд. В свое время они проломили не одну голову.

От Чарры я ничего другого и не ожидал, она всегда умела находить таланты. Ха! И, насколько я знаю Чарру, задачи близнецов не ограничиваются охраной двери.

Мое залатанное тряпье не по размеру явно не произвело на них впечатления. Вероятно, я выглядел как размазня-южанин, которому больше подходят сточные канавы, чем высококлассный бордель. И все же я знал, как разобраться с горцами, будучи и сам наполовину горцем.

Расправив плечи, чтобы выглядеть солиднее, я шагнул к ним, остановился на расстоянии вытянутой руки и кивнул.

– Как жизнь, ребята? Я пришел повидаться с Чаррой.

Оба окинули меня взглядом с головы до пят, ну да, в основном сверху вниз. Тот, что справа, ухмыльнулся.

– Правда, что ль? – сказал он, дыхнув ароматом виски. – А с какой стати ей с тобой встречаться, слизняк?

Татуировка, поднимающаяся сбоку по шее, показывала, что он из северо-восточных кланов. Я заулыбался, вспомнив верное слово.

– Эй, повежливее, деревенщина!

Он моргнул и переглянулся с братом. Вот как следует обращаться с горцами – хохмить и выставляться. Я покачал головой и произнес:

– И кстати, я…

Его кулак врезался мне в живот и приподнял над землей. Лишившись воздуха в легких, я рухнул и никак не мог вздохнуть, а живот скрутила такая боль, словно меня пнула лошадь. Вот ублюдки. Они слишком долго прожили в Сетарисе, переняли привычки местных, а я был слишком самонадеян.

Покачиваясь, я побрел к изгороди и, сложившись пополам, проблевался на рукоять его булавы, только чтобы позлить урода.

– Ах ты, мерзкий негодник! – взревел он, схватив меня за шиворот.

Я попытался заговорить, глотая воздух, и пока он занес кулак, чтобы врезать мне по морде, сумел вставить несколько слов.

– Проворные здесь кролики.

Его лицо скривилось в смятении.

– Чего?

– Алый снег?

– Что за…

Этого оказалось достаточно, чтобы сбить его с толку, зародить сомнения – так легче проникнуть в голову. Мне не выбраться из этой передряги целым и невредимым, если не применить капельку магии, и я не позволю таким, как они, встать у меня на пути. Я открыл свой Дар – совсем чуть-чуть. Контакт с кожей делал работу с магией намного безопаснее и проще. Я проник в его разум и порылся в воспоминаниях в поисках большого мешка с золотом в центре. Это было несложно: каждая его мысль была слегка искажена туманом выпитого спиртного.

Ага, вот и она. Мерзкий паршивец.

Рука на моем затылке скрючилась от боли, как будто в нее воткнули нож. Горец с шипением отдернул ее. Сжимающий мою грудь стальной обруч немного ослаб. Я схватился за пульсирующий болью живот.

– Я знаю твою тайну, Невин, – рявкнул я, подняв бровь. – Как там Фенелла? Ей понравилось, да? Вся потекла рядом с тобой, правда? А разве не твой брат столько лет сходил по ней с ума?

Невин побледнел. Глаза обоих близнецов округлились от ужаса. Моя стрела попала в яблочко. Грант потрясенно уставился на брата. А потом его глаза наполнились яростью.

– Ах ты, лживый ублюдок! – взревел второй близнец, бросившись на Невина, и врезал тому по физиономии мясистым кулаком.

Пока близнецы катались по земле, мутузя друг друга, я похромал к входу и толкнул плечом тяжелую дубовую дверь. Когда я проник внутрь, тоненько звякнул колокольчик, и дверь захлопнулась за моей спиной.

Прихожая была наполнена ароматами экзотических специй и дорогих масел, коврами и мебелью на самый изысканный вкус. На секунду я закрыл глаза, пытаясь отогнать боль, объявив своему телу, что она ему чужая. Боль слегка притупилась.

По коридору мне навстречу плыла девушка с серебряным подносом и кубком, ее соски почти просвечивали под шелковой блузкой, а через разрез на длинной юбке виднелось бронзовое бедро. Здесь не было старых беззубых потаскух с вонючим дыханием. Да и я не евнух, это очевидно.

Ее взгляд скользнул по моим обноскам, теперь вдобавок заляпанным рвотой. Девушка нахмурилась.

Я подмигнул ей:

– Ох, как же приятно снова находиться здесь. – Я одернул мешковатую рубаху. – М-да, в следующий раз надо придумать маскировку получше. Это вино, милашка? – Никто не откажется от дармовой выпивки, и, стремясь избавиться от мерзкого вкуса во рту, я схватил с подноса кубок и глотнул, прежде чем она успела возразить. Ничего похожего на ставшие привычными помои. Ни единого намека на уксус. – Хозяйка сегодня вечером дома?

Похоже, вопрос ей не понравился.

– Госпожа Чарра здесь, милорд, но она занята.

Входная дверь затряслась от крепкого удара. С другой стороны донеслись приглушенные стоны и ругательства. Похоже, братья сцепились всерьез.

Я устало вздохнул:

– Увы, работа важнее удовольствий. Я здесь по делам Арканума.

На мгновение она скептически уставилась на меня, а потом кивнула:

– Да, милорд. Я немедленно доложу.

Не встречаясь со мной взглядом, она развернулась и ушла.

Сжав руки за спиной, я разглядывал картины на стенах и фреску на потолке, пока не услышал стук каблуков по камню. Когда я обернулся, передо мной стояла девушка с серьезным лицом, высокая и темнокожая, с коротко стриженными черными волосами. Было ей не больше восемнадцати весен, но темные глаза смотрели с редким для