Город под кожей - Джофф Николсон

Зак понятия не имел, что делать дальше. Он испугался, что они простоят здесь до утра, ничего не говоря, никогда уже не расцепятся, не в силах принять какое-либо решение, но тут заметил помятый «Кадиллак» цвета «синий металлик», остановившийся чуть ниже по улице. А может быть, он стоял там все это время? Автомобиль прокатился метров сто и замер прямо перед магазином.

Водитель в потрепанной кожаной куртке сначала открыл пассажирскую дверцу и только потом вышел. Он быстро и целеустремленно направился к женщине, крепко схватил ее за руку, другой обнял за талию и усадил в машину. Никакого насилия или даже грубости, тем не менее сопротивление казалось бесполезным. Женщина и не пыталась сопротивляться. Как только она оказалась в машине, водитель захлопнул дверцу, посмотрел вокруг и перехватил напряженный взгляд Зака. Продавец отвел глаза в сторону, чтобы не провоцировать незнакомца, неуклюже пытаясь сделать вид, что рассматривает витрину магазина. Он не отважился взглянуть на водителя второй раз и дождался, пока тот сел в «Кадиллак» и уехал.

Зак так и остался стоять на пороге наедине со множеством сомнений и тревог. Все произошло очень быстро. Что означала эта сцена? А татуировка на спине женщины – действительно ли это карта? Быть может, карту показали ему не случайно? Если так, то зачем? Мысленный образ уже начал таять – возможно, к лучшему. Кто этот тип с машиной? Опекун? Бойфренд? Похититель? Зак заинтригованно посмотрел в направлении, куда уехал автомобиль, понимая в то же время, что ничего не увидит, по крайней мере ничего такого, что помогло бы сделать какие-никакие выводы. Он не сразу заметил, что рядом с ним кто-то стоит.

Это была девушка примерно его возраста или моложе. Высокая, немного нескладная, в хорошей форме, на лице – стальная решимость и в то же время недоумение. Одежда – с чужого плеча, мужская куртка слишком большого размера, мешковатые брюки, берцы, крупные черные глаза выглядывают из-за очков в черепаховой оправе. В облике что-то противоречило ее имиджу, как будто бы она старалась выдавать себя за эрудированную хипстершу, кем на самом деле не являлась. Девушка сидела на велосипеде. Зак не мог определиться, чем его считать – старой рухлядью или стильным ретро. С ее плеча свисал солидного вида фотоаппарат.

– Ты тоже видел? – спросила девушка.

– Видел. Но не уверен, что именно, – честно признался Зак.

– Но женщину и ее спину ты заметил?

– Да, – ответил Зак. – Как такое не заметить.

Девушка с отстраненным любопытством взглянула на витрину магазина.

– Давно он здесь?

– Порядочно.

– Странно. Я раньше его не замечала.

Заку это вовсе не показалось странным. У людей, не интересующихся картографией, не было повода обращать внимание на «Утопиум».

– Заходи, если хочешь, – предложил он. – Посмотришь, что есть внутри.

Зак и сам не знал, зачем пригласил незнакомку. Ничто в облике девушки не выдавало потенциальную клиентку, ее реакция на предложение только закрепила этот вывод – сделав полушаг к входной двери, она заколебалась, сунула нос внутрь магазина и слегка передернула плечами.

– Нет уж, спасибо, – сказала она. – Меня от этого места оторопь берет.

Проводив взглядом фигуру на велосипеде, Зак так и не понял, что именно его задело в ответе незнакомки.

Наконец магазин можно было закрыть и пойти погулять по окрестностям. Зак часто так делал. В городе царил полный разброд: его одновременно строили и сносили; меняя облик, разрушали характер. Вероятно, подобное происходило во всех городах, но здесь были свои отличия – великие перемены затевались во имя возрождения и обновления, государственных и частных починов, культурного и коммерческого ренессанса. Увы, почти ничего не доводилось до конца. Проекты то и дело зависали, сметы проедались либо цеплялись за подводные камни планирования. Одни здания оставались недостроенными, другие – недоразрушенными; город, казалось, охватил болезненный страх перед завершенностью.

Куда бы ни пошел Зак, ему везде попадались объезды, перегороженные тротуары, прикрывающие дыры в мостовой стальные щиты, выполняющие запрещенные маневры грузовики чудовищных размеров. Все улицы были либо перекрыты, либо сужены до одной полосы. Сама ткань города была растерзана – и на поверхности, и под землей. Одним из блистательных престижных проектов считалось расширение подземки – прокладка новой, Платиновой линии, призванной соединить деловой центр с трущобами на северной окраине. Никто не находил в этом проекте пользы. Работы вызывали периодические подземные сотрясения – в твердых слоях почвы прорубали новые туннели. Толчки внушали Заку подспудную тревогу и ощущение недоброго предзнаменования.

Зак шел и размышлял об увиденном, пытаясь найти в нем какой-либо смысл. Сцена смущала, но на величайшую загадку мира все же не тянула. Странные женщины садятся в странные машины странных мужчин и ярким днем, и темной ночью. Люди делают себе всяческие непонятные татуировки. Многие влачат неопределенное, бессмысленное существование. Наверное, и не стоит искать во всем этом резона. Наверняка через день-два инцидент выветрится из памяти. С девушкой в черепаховых очках дело обстояло сложнее: ее, как Зак уже понял, быстро выбросить из головы не получится.

Первое задание оказалось элементарным. Любой дурак справился бы. Впрочем, возможно, так и было задумано: ему дали шанс доказать, что он не любой дурак. Билли понимал: настоящие испытания и сложности впереди.

Ему позвонили, и густой, низкий, немного манерный незнакомый голос произнес: «Я звоню от мистера Вроблески. Он решил предложить вам работу».

Как и ожидалось, Билли Мур не сказал: «Передайте мистеру Вроблески, что я нашел другую работу». Вместо этого он спросил:

– А мистер Вроблески сам не мог позвонить?

Голос ответил:

– Мог, но в этом нет нужды.

– Тогда с кем я разговариваю?

– Меня зовут Аким.

– Ага. Мойщик машин?

– Мыть машины – одна из моих второстепенных обязанностей.

Билли Мур решил не напоминать Акиму о том, что «Кадиллак» тот помыл хреново.

– Вот как? Есть и другие?

– Ясное дело. Поэтому я и звоню – передать время и место, где найти женщину, которую надо доставить мистеру Вроблески.

– Ладно, – сказал Билли. – Тогда приступим к делу.

Поначалу он сомневался, сможет ли опознать ту, что нужно, но это оказалось наименьшей заботой. Ему сообщили, что объект живет на улице, имеет татуировку, похожую на татуировку Лорел, и все-таки Билли не ожидал, что найти женщину будет так легко. Тем более он не мог себе представить, что та будет разгуливать по улицам голой. Разглядев, в каком она состоянии, Билли расхотел сажать ее в свою машину. «Кадиллак» – хоть и помятый снаружи – был его вотчиной. Тряпки на женщине грязные и наверняка воняют. Такая запросто может наблевать, нассать или запачкать обшивку кровью. Могла заартачиться, засучить ногами, закричать – придется, чего доброго, тащить волоком или надавать по ушам. Опять же опасения не сбылись: Билли попросту подвел женщину к машине, и та без разговоров в нее села. Да, чересчур все просто.