Колыбельная пустыни - Игорь Владимирович Мамай

Я не видел кто, но в дом точно зашли, некто огромный и тяжелый, под его шагами, визжала, не выдерживая вес новоприбывшего гостя.

— Ох, это ты, помоги не вынести его на улицу, пусть проветрится. — Словно сквозь сон раздался голос Й-шары, и некто огромный с лёгкостью положил меня на плечо. Кажется, я уснул, потому что, не помню как меня вынесли на улицу, а именно свежий глоток уличного воздуха привёл меня в чувство, а огромная собачья морда, отрезвила меня, внимательно следя за мной желтыми, суровыми глазами. Я не смог бы закричать, даже если очень бы захотел, от страха забылось даже как дышать.

— Живой. — Раздался довольный грубый голос, и голова поднялась надо мной так высоко, что казалось вот-вот, заденет высокий навес. — Ну раз ты живой, то я пойду промочу горло с дороги.

— Иди. — Справа, прозвучал, знакомый протяжный голос, а затем понесло едким дымом.

Я повернулся с немым вопросом, указав на огромную фигуру, вскользнувшую в дверной проём. Филиймирийка неспешно потягивая дым из трубки, ответила.

— Его зовут Акела, он кенокефал. — Продолжая потягивать дым из трубки, Й-шара добавила. — Значит, совсем ничего не помнишь и не мудрено. Тебе повезло, что после такого ты ещё жив остался.

— После такого, ты это о ритуале? — Филиймирийка кивнула в ответ. — Так что там произошло?

— Точно не скажу, но точно ничего хорошего. Скорее всего, ты не, тот, кем кажешься и даже не тот, кем был до этого ритуала. Все эти книги, что лежали возле тебя, содержат в себя проклятое знание. — Закончив потягивать дым, Й-шара, выбила тлеющие остатки из трубки.

— Книги?! Подожди, я не говорил тебе о них, так это что, ты и правда залезла мне в голову и это мне не показалось. — Я прибывал в шоке от возможностей этой филиймирийки, вот уж и правда, первое впечатление не обмануло, не знаю, кто она, но если она даст ответы на все мои вопросы, то и вторжение в голову, можно потерпеть.

— Должно быть ты сейчас думаешь, что я тебе дам ответы на все твои вопросы. Но это не так, мне бы и самой хотелось узнать, кто передо мной сидит. — Й-шара задрала голову, уставившись на парные луны.

— Они такие красивые, а я даже ничего о них не знаю, расскажешь?

— А от чего нет, это дети великой Баст, её котята, которых проклял злой бог, Аппоп. Её котята не выжили, и убитая горем мать, построила в небе, гробницы им, и раз в год, Баст навещает своих детей, прошло уже много тысячелетий, а горе великой богини, всё так же велико, и всякий раз, когда она их навещает, не в силах сдержать слёз. Вот так и начинается сезон дождей. — Рассказывала Й-шара, не отвлекаясь на меня.

— А может ты еще, что-нибудь расскажешь? — История конечно красивая, но ни каких образов из прошлого, что меня очень сильно раздосадовало.

— Что, не понравилось? — Филиймерийка бросила на меня косой взгляд.

— Не то что бы, просто некоторые истории отзываются во мне и оставляют образы, в виде воспоминаний. Можешь мне рассказать о себе что-нибудь?

— Могу, — Й-шара, набила трубку сушеными листьями, и подкурила огнём из пальца. — Там, в твоём видении, была одна занятная книжка, никак не относящаяся к магии, а что самое странное, это дневник одного моего знакомого. Эти строки я узнаю где угодно, понимаю, что спрашивать с тебя бесполезно, откуда ты её взял. Но она напомнила мне, с чего всё началось. Достаточно давно, пока горячая, юнная кровь, гуляла по моим жилам, я прогуливала урок моего дяди, спрятавшийсь в раскидистой кроне дерева, и читая одну замечательную книгу, что выкрала у дяди на днях. Как сейчас помню, что там было, постараюсь дословно тебе передать, может, что и всплывёт в голове, твоей.