Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны - Дэниел Эллсберг

* * *

В конце знаменитого сатирического фильма 1964 г. «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу» Стэнли Кубрика появляется «машина Судного дня», которая в целях ядерного сдерживания должна автоматически уничтожить всех живущих на Земле в случае удара по Советскому Союзу. На беду человечества советское руководство вводит это средство сдерживания в действие до того, как о нем становится известно в мире, и теперь все зависит от безумного пилота американского B-52, который решил сбросить одну атомную бомбу без санкции президента.

Кубрик позаимствовал название, как, впрочем, и саму идею такой машины у моего бывшего коллеги Германа Кана, физика из корпорации RAND. В своей вышедшей в 1960 г. книге «О термоядерной войне» (On Thermonuclear War) и научно-популярных статьях 1961 г. Кан утверждал, что вполне мог бы сконструировать{27} такое устройство. На его создание потребуется не больше 10 лет, и оно будет сравнительно дешевым – одно из главных требований к системе сдерживания. По оценкам Кана, затраты должны быть ближе к $10, чем к $100 млрд (всего лишь часть нынешних ассигнований на стратегические вооружения), поскольку разместить его можно только у себя в стране или в океане. У него не будет боеголовок, которые нужно доставлять через полмира на самолетах или ракетах и при этом преодолевать системы защиты противника.

Однако, с точки зрения Кана, по очевидным причинам подобная система нежелательна. Она слишком негибкая и чересчур автоматическая, она необязательно окажет сдерживающий эффект, а ее срабатывание приведет «к гибели слишком большого количества людей» – фактически всех, т. е. даст результат, который философ Джон Сомервилл позднее назвал омницидом[3]{28}. Кан в 1961 г. считал, что такая система не существует и не должна появиться ни в Соединенных Штатах, ни в Советском Союзе.

Физик Эдвард Теллер, которого называют «отцом водородной бомбы», пошел дальше в отрицании возможности омницида. В ответ на мой вопрос, заданный еще в 1982 г., он решительно заявил, что при любом мыслимом использовании термоядерного оружия, в создании которого он участвовал, «невозможно» убить «более четверти населения Земли».

В то время я воспринял это заверение иронически, как точку зрения, в соответствии с которой «стакан на три четверти полон». (Теллер наряду с Каном, Генри Киссинджером и бывшим нацистским конструктором ракет Вернером фон Брауном был в числе тех, кто навеял Кубрику образ доктора Стрейнджлава.) Вместе с тем оценка Теллера довольно близка к тому, что Объединенный комитет начальников штабов планировал осуществить в 1961 г., хотя по уточненным данным (с учетом прямых последствий пожаров, которые Объединенный комитет никогда не принимал во внимание) результат должен скорее составлять от одной трети до одной второй омницида.

Так или иначе, но Объединенный комитет в 1961 г., Герман Кан в 1960 г.{29} и Теллер в 1982 г. ошибались. Никто не идеален. Всего через год после того, как Теллер дал свое отрицательное заключение (на слушаниях в законодательном органе штата Калифорния по инициативе о двухстороннем замораживании ядерных вооружений), появились первые работы по эффектам ядерной зимы{30}, которая должна наступить в результате выноса в стратосферу дыма от пожаров после сбрасывания на города всего тысячи термоядерных бомб (одной десятой части существующих арсеналов). Вопреки словам Кана и Теллера американская машина Судного дня существовала уже в 1961 г. – сначала это были бомбардировщики в боевой готовности с заранее определенными целями под началом Стратегического авиационного командования, а потом к ним добавились ракеты Polaris на подводных лодках. Хотя эта машина и не могла сразу убить или уморить голодом все человечество, после ее запуска конечный результат вполне заслуживал названия «Судный день».

* * *

Подобно тайным операциям и планам нападения, планы ядерной войны и связанные с этим угрозы недоступны для публичного обсуждения и известны только небольшой группе должностных лиц и консультантов. Они хранят молчание не только из-за чувства причастности к хранению самых важных секретов, но и по серьезным карьерным соображениям. Эти должностные лица заинтересованы в сохранении допуска к важнейшим секретам, чтобы иметь возможность стать консультантами после ухода со службы. Такая неограниченная свобода действий в сочетании с системой служебной тайны, обмана и затуманивания мозгов привела к формированию крайне ущербных представлений о вопросе у ученых и журналистов и почти к полной неосведомленности обычной публики и представителей Конгресса.