ЦИФМИН - Николай Болошнев

– Но ведь Патриарх постоянно на всех орал, я же помню, как он в тебя на совещании пресс-папье запустил!

– Ну, запустил… Ну и что?! Я сам тогда виноват был, тупил сильно, а он вспылил. С кем не бывает! Патриарх темпераментный был, за общее дело переживал. Все понять можно, мы же все люди!

– Кроме «Управленца»…

– Именно! Теперь понимаешь, о чем я?

– Да уж, лучше бы он чем-нибудь в нас швырялся, чем так, как сейчас.

После этого Пустохвалов и Шумилин принялись обсуждать других руководителей отделов и департаментов. Кто-то, по их мнению, был обречен, других они, наоборот, клеймили как приспособленцев. Федор уже не вслушивался – он в отчаянье смотрел на часы и мечтал только о том, чтобы начальники как можно скорее ушли. Пятнадцать минут, в течение которых он имел право отсутствовать на рабочем месте, уже прошли, и он рисковал нарваться на очередное дисциплинарное взыскание. Наконец вода в кране стихла.

– Пойдем, пока нас не хватились, – сказал Шумилин. Хлопнула входная дверь.

Подождав несколько секунд, Федор пулей вылетел из кабинки и ринулся в кабинет. На рабочем столе уже висело уведомление о нарушении режима работы. «Управленец» предлагал ему составить объяснительную по поводу длительного отсутствия. Недолго думая Федор написал, что задержался в туалете из-за диареи. Спустя несколько секунд на экране выскочило новое уведомление: компьютер направлял его на контрольный медосмотр. Это немного напугало Федора: ему совсем не хотелось, чтобы наказание ужесточили за симуляцию. Впрочем, в этот раз врач отнесся к нему с пониманием. После быстрого осмотра он без лишних слов выписал Федору имодиум и отпустил.

* * *

Так шли дни, быстро складываясь в недели и месяцы. Закончилась зима, и жизнь стала казаться Федору менее мрачной, чем прежде. Как и остальные сотрудники, он приспособился к жесткому соблюдению режима и регламентов, старался меньше говорить и лишний раз не покидать рабочее место. Теперь Федора почти не штрафовали, и он пришел к выводу, что «Управленец» точно не хуже Патриарха, а может, в чем-то и лучше. Петр каждый понедельник заявлял, что уволится, но было заметно, что и он пообвыкся. По крайней мере, теперь им практически никогда не приходилось задерживаться после работы – компьютер считал такое поведение нарушением, и Кокорев теперь разве что не выгонял всех из кабинета в шесть вечера.

Тем не менее из-за жесткой механистической рутины напряжение внутри коллектива росло. Все постоянно огрызались друг на друга, воздух в кабинете внешников стал наэлектризован, как перед грозой. Федор чувствовал, что не за горами день, когда коллеги в отделе сцепятся по какому-нибудь ничтожному поводу и разразится настоящая бюрократическая бойня с криками, опрокидыванием столов и бросанием степлеров. С особым опасением он посматривал на Надю Петрову, чей разрушительный потенциал был известен всему Министерству.

Так бы все со дня на день и произошло, если бы однажды ветеран отдела Павел Александрович не получил от «Управленца» очень странное письмо.

В кабинете стояла обычная тишина, только Петр нервно постукивал ногой, и было слышно, как в коридоре работал принтер.

Внезапно Сорокин закашлялся и расплескал чай из кружки.

– Федя, дорогой, посмотри, пожалуйста, что это такое? – растерянно сказал он.

Федор подошел к Павлу Александровичу. На его рабочем столе было раскрыто письмо от «Управленца», полностью состоящее из единиц и нулей.

– Может, что-то с компьютером? – с надеждой спросил Сорокин.

– Не знаю, Пал Саныч, – пробормотал Федор.

Он закрыл письмо, снова открыл, попытался поменять кодировку, перезагрузил компьютер – все тщетно. Подошел Петр, затем Надя, Лера, Женя. Вскоре почти весь отдел стоял у компьютера Сорокина, и каждый старался что-то посоветовать. Даже Кокорев вышел из кабинета начальства, чтобы посмотреть, что происходит. Сделать, правда, ничего так и не удалось – письмо по-прежнему отображалось в виде бессмысленного набора цифр.

Поняв, что быстрого успеха ждать не стоит, все постепенно вернулись на рабочие места. Сорокин, чертыхаясь, вызвал программистов, те обещали быть до конца дня. Меж тем сообщение от «Управленца», похоже, содержало срочное задание, поскольку через какое-то время Павлу Александровичу пришло еще одно «цифровое» письмо, на этот раз значительно более короткое. Интуиция опытного бюрократа подсказала Сорокину, что это напоминание о необходимости сделать какую-то работу. Он принялся звонить программистам каждые пять минут. Те посылали его, он их, и так повторялось раз за разом.

Спустя минут сорок в дверь кабинета все же постучали, и вошел программист – высокий парень неопределенного возраста с зачесанными назад сальными волосами и козлиной бородкой, одетый в джинсы и потертую толстовку с неразличимым логотипом.

– Наконец-то! – Павел Александрович вскочил с кресла. – Скорее сделайте что-нибудь, меня вот-вот оштрафуют!

Программист не спеша сел за стол Сорокина, посмотрел на загадочное письмо и принялся водить пальцами по экрану.

– Вы уже перезагружали компьютер? – спросил он.

– Конечно, несколько раз!

– Спокойно, мужчина, не нервничайте. Сейчас мы все поправим. Скорее всего, у вас просто сбилась кодировка.

– Это мы тоже уже пробовали, – заметил Федор.

– Ну, я все же еще раз попытаюсь для чистоты эксперимента.

Павел Александрович нервно грыз ногти.

– Да, действительно, проблема не в этом. Сейчас покопаемся в настройках.

– Только прошу вас, побыстрее!

– Не давите на меня, хорошо? Я вам вообще-то помочь стараюсь, разве не заметно?