Дотянуться до звезд - Луанн Райс

Когда он оглянулся, Диана прикусила губу. Это было безумие: она только что разглядывала тело Алана, мечтая, чтобы он обнял ее, а теперь отгородилась колючей проволокой, и все внутри нее восстало против его знакомого голоса, а одна мысль о том, что он был частью их семьи приводила ее в ужас. Она не могла с этим справиться; равновесие было слишком хрупким.

— Без нее библиотека станет совсем другой.

Диана затаив дыхание смотрела на стену за столом Алана. Это была знаменитая «Стена» с фотографиями. У него и ее матери была общая клиентура: миссис Роббинс прививала пациентам Алана навыки чтения. Джулия не могла пойти в библиотеку, она никогда не держала в руках книгу, но многими вечерами ее убаюкивала бабушка, любимая и уважаемая рассказчица из публичной библиотеки Хоторна.

— Везет нам, — сказала Диана Алану, встав боком к Джулии.

Алан не понял, что она имела в виду, и поэтому ответил не сразу.

— В каком смысле? — спросил Алан.

— Насчет того времени, о котором ты упомянул.

Заламывая руки, Джулия склонила голову. Она простонала, но этот звук сменился чем-то вроде песни.

— Мама, я и Джулия, — продолжила Диана. — Мы будем вместе после ее выхода на пенсию. И сможем сделать что-нибудь важное, прежде чем Джулия…

Алан ничего не сказал. Думал ли он о том, что она не включила его в этот список? Диана открыла было рот, чтобы поправить себя, но потом остановилась. Сдержавшись, она посмотрела на Джулию. Моя девочка, подумала она. В кабинете Алана ужасная реальность заявляла о себе во весь голос: настанет день, когда она покинет их.

— Диана, поговори со мной, — проговорил он.

Он снял очки и помассировал глаза. Сейчас он был так похож на Тима, что Диана в смятении уставилась на свои туфли. Подойдя ближе, он дотронулся до ее плеча.

— Я не могу, — отстранившись, тихо сказала она. — Разговорами делу не поможешь.

— Это безумие, — сказал он. — Я твой друг.

— Не начинай, Алан. Пожалуйста. Ты врач Джулии.

Он не сводил с нее взгляд, и морщинки гнева и напряжения обозначились на его лице.

— Я способен на много большее, — сказал Алан, и к глазам Дианы подступили слезы. Без очков он выглядел точь-в-точь как брат, и в это мгновение голос его приобрел мрачные интонации Тима.

Глупая женщина, думала Диана, чувствуя что слезы заструились у нее по щекам. Она была полна любви. Она выбрала того Макинтоша, которому, как ей казалось, она была нужна больше, который принял бы ее заботу и позволил излечить себя от печалей прошлого. Тим был дерзким и загадочным и никому не открывал свои чувства. Диана полагала, что сумела бы изменить его. Она хотела спасти его. Но вместо этого он бросил ее и их больного ребенка.

— На много большее, — повторил Алан.

Но Диана не подняла глаз. Она нагнулась, чтобы поцеловать Джулию, прижавшись мокрым от слез лицом к шее своей дочки.

— Мааа, — сказала Джулия.

Диана резко выдохнула, пытаясь взять себя в руки. Поцеловав Джулию, она быстро одела ее.

— На улице прохладно, — примирительно сказал Алан.

— Я знаю, — ответила Диана глухим голосом.

— Лучше надень на нее спортивный свитер, — сказал Алан, копошась в пакете с детскими вещами.

— Спасибо, — ответила Диана, стараясь не смотреть на него. Ее сердце колотилось, а ладони были мокрыми от пота. Он поцеловал Джулию и долго держал ее за руку. Она счастливо урчала. Взрослые молчали, потому что не знали, что еще сказать. Диана разглядывала свои ладони, Алан не отпускал ладошку Джулии. Потом она подняла Джулию, посадила ее в инвалидное кресло, и они ушли.

Когда Алан закончил принимать пациентов, было уже полседьмого. Марта попрощалась, спешно умчавшись забрать своего сына с тренировки по бейсболу. Алан кивнул, не поднимая головы. Спина у него болела, и он разминал плечи — место, где накопилось сдерживаемое напряжение от встречи с Дианой. Он почувствовал, что ему не помешало бы пробежаться.

На столе он разложил медицинскую карту Джулии, отслеживая ее изменения с прошлого приема. Возможно, сегодня следовало бы снять ЭКГ. Но он уже проводил подобное обследование две недели назад и ничего необычного не обнаружил.

Больница Хоторн Коттедж была отличным местом для здоровых малышей и стандартных процедур. Мало кто из педиатров делал электрокардиограммы; у большинства даже не было необходимого оборудования. Алан купил свой аппарат сразу после того, как стало ясно, что Джулии потребуется частое наблюдение. В Нью-Хейвене были врачи-специалисты, но Алан не видел причин, по которым Диане понадобилось бы ездить за тридевять земель, если он мог все сделать прямо здесь.

В воображении Алана предстал идеальный образ, не раз посещавший его. Диана стояла в дверном проеме, дожидаясь, когда он соберется домой. Ее светлые волосы были заплетены в длинную косу, и она улыбалась так, словно знала все секреты мира. В ее голубых глазах, в отличие от реальной жизни, не мелькало беспокойство. Она наконец решилась позволить Алану любить ее и помогать ей; наконец-то она осознала, что эти две вещи на самом деле были одним и тем же.

— Кхм-кхм! — Кто-то покашливал, привлекая его внимание.

Оторвав взгляд от бумаг, он увидел стоявшую в дверях Эми Брукс. Ее каштановые волосы, как всегда, были взлохмачены, и на ней был один из розовых свитеров ее матери, надетый поверх мятых красных легинцев из хлопка. Широкий пояс и бусы из бирюзы дополняли наряд.

— О, это же юная леди, которая живет в игрушечном домике, — сказал он. Он был настолько поглощен раздумьями о Диане и Джулии, что позабыл про Эми, и теперь чувствовал себя неловко.

— Ты видел меня? — улыбаясь, спросила она.

— Как же я мог не заметить эти красивые зеленые глаза, блестевшие из окна?

— Я пряталась, — сказала она. — Больные карапузы стучались в мою дверь, но я наложила на них заклятие и отправила обратно к мамашам. Кстати, что там у них было?

— Ничего особо важного, — ответил Алан. — Что сегодня привело тебя ко мне?

— Мне нравится этот маленький дом, — сказала она, глядя на часы в виде черной кошки, чей хвост с каждой секундой раскачивался из стороны в сторону. — Очень нравится.

— Я передам твои слова даме, которая его сделала, — сказал он.

Эми кивнула. Она перешла от часов к «Стене». Скользя взглядом по галерее, она нашла свои фотографии. Один снимок из школы, другой прошлогодний, вот Эми на Джетти-бич, Эми на крыльце своего дома. Она сама вручила доктору их все.

— Тут есть еще дети, у которых по четыре фотографии?

— Только ты.

— Правда? Ни у кого нет больше?

— Нет, — сказал Алан.

Повертевшись, она наклонилась над его столом, читая лежавшие там документы. Алан услышал ее несвежее дыхание, и от нее пахло так, будто она не купалась и не мыла голову несколько дней. Ее руки до локтей уже были покрыты загаром, а под ногтями чернели полумесяцы грязи.