Уильям Шекспир. Человек на фоне культуры и литературы - Оксана Васильевна Разумовская

и до тихого провинциального городка. Приезжавшие гастролеры давали представления в тавернах или на постоялых дворах[13], но могли выступать и в здании городской администрации, прямо над помещением, где шли уроки для школьников «среднего звена». Собственная труппа появилась в родном городе Шекспира только в 1583 году. Один из ее участников, Дэвид Джонс, был женат вторым браком на кузине жены Шекспира, так что приходился ему если не родственником, то свояком, и мог познакомить будущего драматурга с «изнанкой» своей непростой, но увлекательной профессии.

До жителей Стратфорда не могли не дойти отблески того великолепия, с которым проводились представления в честь визита королевы Елизаветы в Кенилворт, поместье ее фаворита Роберта Дадли, в 1574 году. Празднества длились более двух недель, с 9 по 27 июля. Театрализованная часть программы была придумана и воплощена в жизнь плеядой придворных поэтов и музыкантов, самым известным из которых был Джордж Гэскойн[14]. Кенилворт находился всего в 12 милях от Стратфорда, и многие земляки юного Уильяма преодолевали это расстояние пешком, чтобы полюбоваться блеском и пышностью королевских увеселений. Едва ли мальчики школьного возраста, у которых в июле еще шли занятия, допускались до посещения праздника, но отголоски этого знаменательного события не могли не звучать на улицах и площадях провинциального городка, в беседах покупателей в лавке Шекспира-старшего, в разговорах на школьной перемене. Возможно, эти моменты соприкосновения с миром театра предопределили впоследствии выбор жизненного пути не только Уильяма, но и последовавшего за ним в Лондон младшего брата Эдмунда, чья актерская карьера прервалась в самом начале по причине ранней смерти.

Однако в 70-х годах лондонская богема и театральные подмостки могут пока являться Уильяму разве что в грезах. Повседневная жизнь английского школьника второй половины XVI века состоит из унылой рутины, монотонной зубрежки и страха наказания. Грамматическая школа, которую посещали ровесники Шекспира по всей Англии, была второй ступенью школьного обучения и следовала за школой для малышей (petty school), выполнявшей функцию подготовительных курсов. В возрасте от семи до девяти лет, уже владея навыками чтения и письма, а также азами катехизиса, дети поступали в грамматическую школу, учеба в которой позволяла претендовать на поступление в университет – этап, которого в жизни Шекспира, без всякого сомнения, не было. Отец забрал его из школы после 1576 года, вероятнее всего, потому, что его финансовое благосостояние и общественное положение ухудшились к этому моменту, и Джону Шекспиру была нужна помощь старшего сына. В семье на тот момент было еще пятеро детей – Гилберт, Джоанна (вторая, более удачливая, чем ее предшественница, так как ей были отведены долгие по тем меркам семьдесят семь лет), Анна, Ричард и Эдмунд.

Антистратфордианцы часто делают акцент на скудости полученного Шекспиром образования, полагая, что знаний, приобретенных будущим драматургом за неполный курс грамматической школы, не могло бы хватить для сочинения столь глубоких и блестящих, «фонтанирующих» разносторонней эрудицией пьес. Следует, однако, учитывать, что для представителя своей среды Шекспир получил весьма добротное образование, в рамках которого, вероятнее всего, зазубрил азы латинской грамматики и с разной степенью глубины проштудировал ряд произведений классических авторов, от Плавта до Овидия.

Обучение в грамматической школе могло длиться от трех до восьми лет, в зависимости от местности, программы и элементарного наличия учителей, так что Уильям потерял всего пару лет школьного курса, и то – лишь гипотетически. Есть мнение, что отец забрал Уильяма из школы только в 1579 году, когда финансовые трудности в семье достигли своего апофеоза. В таком случае будущему драматургу удалось освоить почти все предписанную программу.

Доводы антистратфордианцев нередко отсылают к эпитафии Шекспиру, написанной Беном Джонсоном для Первого фолио 1623 года. Крупнейший драматург, поэт и критик своей эпохи, а также соперник Шекспира, Бен Джонсон сокрушался, что его великий современник знал «мало латыни и еще меньше греческого». Это неискреннее сетование едва ли имеет под собой какие-то основания, кроме субъективной оценки самого Джонсона. Шекспир, со всей очевидностью, провел в грамматической школе не менее шести лет, которые были посвящены преимущественно зубрежке латыни. Учебная программа того периода не подразумевала изучения других дисциплин, таких как математика или естествознание, сосредоточиваясь исключительно на преподавании языка Горация и Вергилия, так что единственное, что Шекспир и мог вынести из своих школьных штудий, – это знание латыни и текстов классических авторов. Что касается университета, то из двадцати четырех детей, родившихся в Стратфорде в тот же год, что и Шекспир, до этой высшей ступени добрался лишь один, так что образование Шекспира было вполне достаточным, по меркам его времени. Примечательно, что Бен Джонсон сам не учился в университете, но довольствовался знаниями, полученными в Вестминстерской школе. В каком-то смысле университетом Джонсона и Шекспира была сама жизнь, которая в елизаветинскую эпоху изобиловала поучительными сюжетами и запоминающимися, подчас жестокими уроками. Один из таких уроков (на тему переменчивости фортуны и непостоянства успеха) Уильяму пришлось выучить еще в отрочестве, когда карьера его отца резко пошла на спад.

Когда удача перестала улыбаться Джону Шекспиру, для всей семьи наступила непростая пора. В архивах Стратфорда можно найти записи о разного рода штрафах, вызовах Джона в суд, проигранных им делах и прочих неприятностях, посыпавшихся на его голову после 1570 года. К концу 70-х годов финансовое положение Шекспиров настолько ухудшилось, что была заложена усадьба и все земли, полученные Мэри Арден в качестве приданого. В довершение всех бед, в 1579 году умерла младшая сестра Уильяма Анна, которой едва исполнилось восемь лет.

Мы не знаем, как именно помогал будущий драматург своим родителям, но ему, вероятно, приходилось работать в отцовской лавке и облегчать труд матери, которая была уже немолода и успела дать жизнь восьмерым детям, троих из которых похоронила[15]. В годы процветания Джон успел приобрести еще два дома в Стратфорде, но их пришлось продать, когда наступили тяжелые времена. Семейство Шекспиров было вынуждено ограничиться жилищем, которое было когда-то достаточным и даже роскошным для молодой четы и их первенца, но для пожилых родителей и пятерых взрослеющих отпрысков стало тесновато (вообще-то многие их современники жили в куда худших условиях, но Шекспиры уже успели вкусить комфорта, даруемого высоким достатком). Возможно, Уильяма как самого старшего – давно уже юношу, а не подростка – эта ситуация особенно тяготила.

Искал ли он в объятиях Энн Хэтуэй, уже не юной и, возможно, искушенной во многих житейских вопросах женщины, возможности самоутвердиться или забвения и отдыха от столь рано обременивших его взрослых забот или же его влекла к ней естественная в его возрасте чувственность,