Ландора - Ольга Тишина

форме». Под его проницательным взглядом, я ощущаю себя словно на рентгене. Мне кажется — он все знает.

— Значит, джи Дора, вы утверждаете, что в Зоне не было ничего не обычного. Все, как всегда.

— Нет, не все, — я пытаюсь выдержать его взгляд, и кажется, мне удается.

— Так-так, — он даже подается вперед. Похоже, желает услышать нечто экстраординарное.

— Туман был менее плотный, видимость лучше.

— Вы снимали шлем?

— Да. А разве не надо было?

— Ну почему, — он опускает глаза и делает какие-то пометки в блокноте. Ручка-стило скользит по гладким и белым, таким же, как и стило, пластиковым листкам. Бумага в этом мире по цене золота. Я жду продолжения. Наконец он откладывает ручку и произносит:

— Так что же вы видели, джи Дора?

Я пожимаю плечами:

— Больше ничего.

— Ну, хорошо, — после некоторого молчания говорит он. — Вы можете идти. Но я прошу вас оставаться на связи. Возможно, мы вызовем вас еще.

Я закрываю за собою дверь и только сейчас выдыхаю.

***

— Чувствую, они не отлипнут он тебя так просто.

Лео ведет машину. Я сижу рядом и в который раз пересказываю то, о чем меня спрашивали в НИО.

— Мне кажется, он поверил, — говорю я отцу.

Его взгляд говорит мне, что я не совсем права.

— И что делать? — я как в детстве надуваю губы. — А если они не отстанут?

— Ты летишь в Новую Европу.

Я не сразу врубаюсь, что он сказал.

— Я, что!?

Мы уже в гараже. Лео паркуется молча, не обращая внимания на мое вопросительное выражение лица. Наконец мотор замолкает.

— Ландора, — отец вынимает из внутреннего кармана пачку пластиковых карточек и протягивает мне, — ты летишь с делегацией Индокитая делиться своим спортивным опытом с европейскими коллегами. Ну, кому же еще, как не тебе? Ты же у нас Чемпион!

— Да, но…., - я даже не знаю, что сказать. В голове все кувырком.

— Там они тебя не достанут. А через пару недель, глядишь все и забудется.

***

Признаюсь, я никогда не летала и меня немного мутит. Это меня-то, гонщицу — чемпионку. Кто бы знал. Да, но одно дело гнать по земле на большой скорости, когда ты словно одно целое со своей машиной, чувствуешь ее, слышишь, когда видишь окружающее через Астрал, в котором все ясно и понятно, и совсем другое — подняться на неимоверную высоту в настоящей реальности. Я стараюсь скрывать свою панику, но мне кажется, что все вокруг это видят.

Наш цепеллин плывет в небесной высоте практически бесшумно. Многие пассажиры предпочитают комфортному креслу верхнюю или нижнюю палубы. Когда мы взлетели, Ратмир сразу потащил меня сначала наверх, а потом и вниз. Я не поняла, что интересного наверху. Прозрачный купол открывает лишь вид на небо. Некоторые пассажиры развалились в шезлонгах и пялятся вверх. Что там смотреть? Проплывающие облака?

На нижней палубе конечно интереснее. Окна-панели открывают шикарные виды на земные ландшафты. Отсюда все кажется каким-то фантастическим и запредельным. Здесь, внизу, хоть и слабо, но слышен звук от винтов. Наша машина не совсем то, что когда-то люди называли дирижаблем.

Мы долго стоим, любуясь на проплывающие внизу красоты, и молчим каждый о своем. До Анкары, где мы совершим пересадку, лететь восемь часов, и пассажирам полагается горячий обед. Для наших двух делегаций накрыт банкетный зал. Столики все распределены и нашу компанию составляют еще три пассажира. Кое с кем я даже знакома, лично. Это Шон и Рия Марвари. Он, как и я, гонщик, а она, кажется, агрохимик. Ну, или что-то из той оперы. А вот эту красотку, бессовестно кокетничающую с Ратмиром, я не знаю. Они начинают мило болтать. Я из-под ресниц наблюдаю за ними, стараясь ничем не выдать своего интереса.

— Лалит, — она протягивает ему тонкие, изящные пальчики с идеальным маникюром. Да, эти холеные руки никогда ничего тяжелее дамской сумочки не поднимали. Самые чувственные губы на свете прикасаются к ним, взгляд бирюзовых глаз скользит по идеальной фигуре. Он называет свое имя в ответ. Не свое, а то, что временно носит. Она соблазнительно улыбается и легким, еле заметным движением выпрямляет спину. Грудь ее при этом зазывно выпячивается из откровенного декольте. Эта женщина знает все свои достоинства, это точно. Знает, что хороша, что желанна для мужчин.

— Я видела Вас вчера на вечеринке в «Рума Матахари», — томным голосом говорит она. — К сожалению, нас не представили: вы спортсмен, или ученый?

— Не то, не другое. Я, скорее, техник.

В ее больших, темных глазах проскальзывает легкое разочарование, но взмах длинных черных ресниц тут же прогоняет его.

— Наверно Вы очень хороший техник.

— Надеюсь.

«Кажется, эти двое нашли друг друга» — думаю я, глядя, как мило они воркуют. Мне противно от этого фарса. Встаю из-за стола и пытаюсь уйти. Ратмир останавливает:

— Ландора, ты куда?

— В кресло, — бросаю я зло.

— Я провожу тебя.

Мы поднимаемся в салон. Я сажусь в удобное кресло, и Ратмир заботливо укрывает меня пледом:

— Ландора, все в порядке?

— Что-то немного мутит, — оправдываюсь я. И это, на самом деле, почти так.

— Поспи. Станет легче.

— Хорошо, — я закрываю глаза, в надежде, что он будет рядом. Но не тут-то было. Мой спутник опять куда-то свалил. Я злюсь на него. Кстати, еще со вчерашнего дня.

Отец, как и обещал, притащил нас на тот самый банкет, по случаю окончания агрофорума. Сказать, что там было скучно, ничего не сказать. Но, похоже, так было только для меня. Ратмир проявлял особый интерес ко всему и ко всем. Вместо того чтобы помалкивать, как советовал отец, он наоборот много общался, вел «умные» беседы, интересовался обсуждаемыми темами и сам принимал в них участие. Но взбесило меня не это, а то, что все присутствующие женщины, буквально липли к нему.

«Ну вот, Ландора, ты и призналась себе, что ревнуешь. И ко всем вчерашним и к Лалит, конечно же, тоже — закусив губы, констатирую я. Конечно, я понимаю весь расклад — куда мне до этой фифы. Да и не хочу я так: томно закатывать глаза, выпячивать сиськи. И никогда не признаюсь ему! И даже намека не дам!»

«Просто, будешь тихо злиться», — тут же злорадствую сама себе. — «Ну и буду!»

Неожиданно цепеллин тряхнуло, да так, что я вывалилась из кресла. Поднимаюсь с пола, потирая ушибленный локоть. Таких как я десятка три человек. Все недоуменно оглядываются, спрашивают друг у друга что произошло. Я слышу нарастающий гул и странную вибрацию под ногами. Мне кто-то помогает встать. Это Ратмир.

— Немедленно всем сесть в