Рыцарь справедливости - Николай Иванович Леонов

адрес – следующая станция после Строевой на тридцать восьмом автобусе, на строевском рынке просто у Костяна мать работает, и мы дальше поехали, чтобы она нас не заметила. А по времени, ну я в семь тридцать вышел, типа, в школу пошел, так что там мы часов в восемь были или чуть позже.

– Лицо этого мальчика разглядели? Сможешь узнать?

– Лица не видели, он далеко от нас был и в маске до самых глаз, темно, и мы сзади него шли. Одежду помню, вот такая куртка у него и джинсы черные, ботинки, все черное. И хромал вроде он немного.

– Хромал, уверен?

– Да, припадал на ногу и как птица дергался взад-вперед, взад-вперед. Я точно помню, потому что страшно как-то так выглядело, будто в киношке. Туманище, темно и этот типок тащится с палкой.

В коридоре громко кашлянула женщина, в кабинет вошли сотрудница ПДН и сестра Ивана. Девушка тревожно бросила на парня взгляд – все в порядке?

Лев Иванович задал дополнительно несколько вопросов, ему уже было ясно, что начинающий угонщик может пригодиться для опознания хулигана, но сначала нужно его найти.

Когда оперативник вернулся в здание ГИБДД, в отделе сидела одна Лена. Она с надеждой в голосе спросила:

– Ну как? Нашли?

Гуров рассказал о безрезультатном поиске в подразделениях по делам несовершеннолетних. На вопрос, как у них продвигается розыск, девушка показала три листа со списком фамилий:

– Вот, пациенты детских травматологий, завтра наши сотрудники по адресам поедут, будут встречаться и разговаривать с родителями и с подростками. Лев Иванович, может, вы с утра приедете и дадите им инструкции, что говорить и что спрашивать?

– Конечно, с утра планерка, как и положено у нас, потом в поля поедут. Сам прокачусь в ближайшем районе, поговорю с врачом.

– Да вы и так задержались, уже рабочий день два часа как закончился. Генерал Орлов и из управления генерал меня предупредили, что вы только для консультации. Основную работу должны делать сотрудники отдела расследований, они стараются, конечно. Только в помощь выделили пять сотрудников ППС, мне кажется, им будет сложно проводить опросы без подготовки, могут упустить что-то важное.

– Эх, Елена, – Лев Иванович протянул девушке пальто. – Одевайся, подвезу тебя до дому. Сама сидишь на работе, хотя уже темно на улице. Ты молодец, азартная девчонка, но помни, что я тебе говорил. Работа – это не только раскрытие преступлений, это общение с коллегами, с начальством, с родными, в том числе баланс между работой и отдыхом должен быть. Завтра придешь усталая и сонная, что ты сможешь сообразить, если будешь клевать носом над бумажками?

– Это же мое первое самостоятельное дело, Лев Иванович. Мне так хочется его идеально сделать, – призналась молодая сотрудница.

В машине она продолжила рассуждать:

– Я вот все время про этого преступника думаю, кто он, почему так делает. Из ненависти к богатым? Но ему разные машины попадались, в основном дорогие, но так они и паркуются чаще с нарушением правил. И он выискивает машины именно с нарушением правил парковки. Что это за борьба за соблюдение одного-единственного пункта закона? Почему для него так важно, чтобы машина была правильно припаркована? Так же на видео заметно, что он вначале хромал, а потом перестал. Мне в голову такая мысль пришла: может быть, это просто маскировка? Ведь он должен понимать, что его и камеры, и видеорегистраторы снимают, поэтому специально нас запутывает. Мы ищем мальчика с травмой, а он совершенно здоровый, а хромает для отвода глаз, чтобы мы искали в другом направлении. Это же единственное практически, что о нем известно. Ни цвета волос, ни возраста, ни лица не видно на видеозаписях. Одет всегда в одну и ту же темную одежду, вполне обычную – куртка с капюшоном, вязаная шапка, ботинки и джинсы. Да в такой одежде каждый второй подросток ходит. Даже если завтра кого-то заподозрим, как мы докажем, что это именно он? Свидетели лица не видели, да это ничего бы и не дало. Он ведь в маске. А знаете, что самое удивительное? Сегодня пришло много людей с заявлениями, их машины были повреждены за последние три дня. А за сегодня ни одного происшествия, представляете! Так странно, он же не пропускал ни одного дня, вернее, утра, и вдруг остановился. Неизвестно, как его искать. Неуловимый мститель какой-то, это его мой дедушка так назвал, когда я про работу рассказывала.

– Приехали. – Лев Иванович припарковался у подъезда и повернулся к собеседнице: – Елена, строго запрещаю обсуждать рабочие дела с дедушкой и другими домочадцами. Во‑первых, тайна следствия, а во‑вторых, дома приказ отдыхать. Завтра составим список имеющихся примет, мотивов, значимых пунктов, что узнали о преступнике, чтобы твои подчиненные понимали, кого искать.

Лена поблагодарила и пошла домой; Гуров же ехал и с улыбкой вспоминал, как сам в таком же возрасте, как она, постигал азы разыскного дела, совершал такие же ошибки и горел на работе, размышляя днем и ночью об очередном преступлении. Он и сейчас так же увлеченно работал над каждым расследованием, но научился вечером выключать голову и посвящать вечер любимой жене Марии.

Вот и сегодня, пускай хоть всю Москву этот автохулиган поставит на уши, а Лев должен быть дома обязательно не позже девяти вечера, чтобы отвезти Марию в аэропорт. Труппа театра, где служила Мария, уезжала с новым спектаклем на фестиваль в Берлин, так что впереди его ждали долгие дни холостяцкого одиночества. Такие одинокие дни он не любил и старался всегда загрузить себя работой, часто просто помогая коллегам, лишь бы задержаться, умотаться на работе так, что останутся силы лишь наскоро перекусить, принять душ и уснуть на диване, укрывшись пледом. На кровати ему совсем не спалось из-за нежного аромата духов от подушки жены и непривычной пустоты рядом. После аэропорта он поехал не домой, а в отдел, в пустой после рабочего дня кабинет, и несколько часов до рези в глазах смотрел одну за другой записи с камер видеонаблюдения, где худой подросток в черной одежде и маске, прикрывающей лицо до самых глаз, действовал по одной и той же схеме. Тростью, на которую опирался при ходьбе, он сносил зеркала, потом