Рыцарь справедливости - Николай Иванович Леонов

сказать, кто смелее. Было разбирательство, но так и не выяснили, кто же кого подговорил; родители обвиняют друг друга в пробелах в воспитании. Им учиться осталось последний год, честно признаюсь, я с нетерпением жду выпускного, уж очень тяжелый этот выпуск. То попытка суицида у мальчика, то прыжки из окна; проверки и комиссии в школе каждый день. Поскорее бы уже учебный год закончился. Мой опыт показывает, что если подросток начал создавать окружающим проблемы, то это затянется на пару лет, до окончания гормональной бури.

– А вы сами как считаете, кто из них заводила в этой паре?

– Обе стоят друг друга, Ира очень изобретательна, но привыкла подчиняться, ее мама работает на руководящей должности в сфере образования, так что требования дома к девочке предъявляют очень высокие и дисциплину мать держит жесткую. Маша всегда готова хулиганить, хотя с фантазией у нее проблемы, обычная девочка из обычной семьи, учится кое-как на тройки, интересы как у мальчика – машины, компьютеры, карате.

– Она увлекается машинами?

– Да, вместе с мальчишками ходила на автодело, даже после девятого класса собиралась поступать в автотехникум, но мать настояла на том, чтобы девочка окончила одиннадцать классов. Странное хобби для девочки, копаться в железяках.

– Я так понимаю, что последние пару месяцев девочки из-за травм не посещали школу?

– У них было домашнее обучение, часть самостоятельного изучения предметов, а затем тестирование. Мать Ирины нанимала дочери репетиторов, девочка должна получить золотую медаль, так что каждый день учебы на счету, выпускной класс. Несколько раз девочки с помощью родителей выбирались в школу на итоговые контрольные работы, без них не будет отметки за год, а мы уже начинаем готовить аттестаты к выпуску. Сейчас у нас самое горячее время, все на нервах, ведь от оценок зависит их поступление в вуз. Родители так вообще сходят с ума, сначала несколько лет потакают своему чаду, а потом начинают требовать от учителей индивидуального подхода, нанимать репетиторов, чтобы произошло чудо. В результате у детей нервные срывы, мальчик из параллельного класса устроил попытку суицида, до сих пор в реанимации! И это все из-за излишнего увлечения компьютерами, родители не контролировали, не обращали внимания, что мальчик равнодушен к учебе, не принимает участия в жизни класса, не общается с одноклассниками, а теперь винят школу и учителей в произошедшем!

Рассуждения завуча прервали торопливые шаги по коридору, в сторону класса спешила запыхавшаяся женщина в униформе продавца:

– Что случилось, Раиса Геннадьевна? Что опять эта дрянь натворила?

– Не переживайте, все в порядке. Это вот товарищ из полиции, хотел бы поговорить с вашей дочерью, без вас мы не могли провести беседу.

Гуров с женщинами прошел к двери класса.

– Что случилось? Опять набедокурила? У них ведь скоро экзамены выпускные… – мать школьницы трясло от тревоги.

Завуч распахнула дверь:

– Тарасенко, выйди, пожалуйста!

11-й «Г» класс замер, уставившись в сторону двери, за проемом которой застыли Гуров, мать школьницы и замдиректора. Невысокая плотная девочка с жидким хвостом из соломенных волос вскочила с места и метнулась к окну от выкрика матери:

– Ты что снова натворила? Почему из полиции к тебе пришли?

Огромные рамы из-за теплой погоды были приоткрыты, так что девочка с усилием вспрыгнула на подоконник, перешагнула за раму и замерла над пустым школьным двором.

Женщины закричали, школьники дружно ахнули, девочка покачнулась на подоконнике:

– Я сейчас спрыгну, поняли? Отстаньте от меня!

Лев Иванович медленно сделал шаг вперед:

– Маша, какое у тебя платье на выпускном?

Все замолкли от неожиданного вопроса, школьница на секунду от удивления застыла, потом нерешительно ответила:

– Белое в пол.

– Красивое платье и прическа, а нога в гипсе, думаешь будет красиво?

– Не нужен мне ваш дурацкий выпускной, – огрызнулась девочка.

Гуров уже не дослушал ее ответ, как только школьница перенесла тело чуть назад, задумавшись над вопросом о платье и перестала угрожающе наклоняться в сторону пустого двора, он в два прыжка преодолел расстояние до нее и сдернул строптивую девицу за ногу с подоконника.

Весь класс завизжал, мать Маши бросилась к ней и с размаху влепила пощечину дочери, уже лежащей на полу.

– Дрянь, дрянь!

Замдиректора пыталась ее остановить, но никак не могла подойти ближе из-за узкого прохода между партами.

Маша закрыла лицо руками и заскулила:

– Я не виновата, это все Ирка, это она придумала, из-за нее он таблеток наглотался. Не надо меня в полицию, я не виновата.

Пространство класса накрыло тишиной как по приказу, замдиректора удалось оттащить мать, и она замерла с вопросительным выражением над девочкой. На задней парте приподнялась худенькая фигурка со светлыми прядями волос на плечах:

– Ты предательница, она все врет! Она тоже участвовала, тоже смеялась над ним! Ненавижу тебя, ты мне не подруга! С тобой никто не будет разговаривать в классе, поняла? Я матери скажу, ты… ты… со справкой школу окончишь.

Поднялся шум: Маша плакала в проходе между партами, мать выкрикивала обвинения в лицо замдиректора, школьники обсуждали произошедшее, а учительница пыталась их успокоить.

Гуров потер занывшую от ушиба при прыжке руку, наклонился и помог девочке подняться:

– Идем в медпункт, у вас есть в школе медсестра?

Следующие несколько минут прошли в суматохе, женщины, переругиваясь, пытались привести в чувство Машу.

Когда замдиректора и мать выдохлись, к руке пострадавшего оперативника приложили пузырь со льдом, который медсестра достала из холодильника, а Маша перестала всхлипывать, Лев Иванович приступил к беседе:

– Маша, расскажи, из-за чего ты так испугалась?

Девочка испуганно сжалась на кушетке, медленно вытянула из кармана телефон и, нажав на кнопки на дисплее, протянула Гурову:

– Вот из-за этих фотографий.

Он пролистал несколько снимков: две девочки, Маша и Ирина, в обнимку с угрюмым прыщавым подростком, на заднем фоне батарея бутылок на столе; на следующих фото