Аниото. Проклятие луны - Анастасия Дронова

маниакального абсурда. Могу иногда и полениться. Но не без важной причины.

А читаю такие книги в память о дедушке. Он всю жизнь писал стихи, пел в читательском клубе на встречах.

Чистый луг, ветер в поле…

Отпустил тебя я на волю…

Грустная песня… а его голос, не испорченный алкоголем и сигаретами, был такой чистый и, казалось, совсем молодой…

Он не любил смотреть музыкальные передачи вроде «Главной Песни Года». Ворчал: «Не буду поощрять конкурентов». И переключал. Бабушка до сих пор, когда натыкается на подобные передачи роняет тихую слезу. Скучает без его душевных и таких настоящих песен.

А я читаю книги. Особенно люблю отыскать ту, у которой меньше 10 лайков. Напишу к ней огромный отзыв и разошлю по всем соцсетям ссылки. Правда, если это не 14-страничное половое прохождение. Не то, чтобы я была против эротики, просто должен же хотя бы сюжет быть. А не сплошная игра в ключик и замочек.

Герой сегодняшней книги совсем зачах. Любовное фэнтези не мое, лучше фантастику. Но раз уж начала… Добью. К тому же, заглянув в конец и середину, увидела там интересный завертон и захотела узнать, как все обернется. От любовных мук несчастного вымышленного парня захотелось кинуть ему в личку ссылку на сайт знакомств. Отпусти, зачем страдать? Я хоть еще и не была настолько влюблена, но мозги при этом потерять себе не позволю. Как я тогда на педагога-психолога доучусь?

Вздохнув, отложила ноут и решила заняться испорченной футболкой. Мысль о ней маячила где-то на периферии. Спустилась вниз и почувствовала запах вновь разогретого борща. Уже 6 часов и желудок требовал полноценных КБЖУ [КБЖУ — калории, белки, жиры и углеводы]. Просто ненадолго отложу незапланированную стирку злосчастной детали мужского гардероба.

Шлеп!

Увиденное отвесило мою челюсть почти до пола — бабушка протирала полы в прихожей красной тряпкой с надписью: «…ма не надо».

— Никуля, я нашла эту футболку у курятника. Она же совершенно испорчена, да и надпись на ней некрасивая. После замачивания цвет потеряет. Решила на тряпки пустить. Я тебе деньги дам, в Верхнем новую купишь.

— Хорошо, бабуля…

Аппетит тут же отбило, правда, затолкать вчерашний пирожок из ревеня хватило сил. Теперь этот парень решит, что я его ненавижу, когда я всучу ему завтра остатки его футболки, что благополучно перекочевали в разряд тряпки.

Вышла во двор и села на качели. В 18 часов было еще достаточно светло и тепло. Я принялась раскачиваться, вдыхая бодрящий аромат растопленной печки, смешанной с запахом соснового дерева. И опять почти неосознанно крутила отсутствующий браслет на руке. На тумбочке его не оказалось. Свое непонятное беспокойство я списала именно на его отсутствие. Казалось бы, странно переживать из-за чего-то подобного…

Помню, сначала я подумала, что она издевается надо мной, когда мама протянула браслет с зелеными вставками, сплошь в листочках и цветочках из серебра и подвесками-шишками.

— Мама, ты же знаешь, что я не люблю зеленый цвет… и все, что… — с опаской коснулась вырезанных листочков на серебряном шарике.

— Знаю, — улыбнулась она тогда, — и надеюсь, что именно он поможет тебе справиться со своими страхами. Знаешь, что в таких случаях говорит папа? «Если боишься дворовую овчарку, приручи добермана». Частичка леса, напоминающая обо мне, будет твоим талисманом. Чтобы ты никогда не забывала о своем страхе. И боролась с ним.

Видимо, браслет закатился куда-то. Завтра обязательно поищу. А пока надо придумать, что я буду говорить Файтову. Сделала два плавных движения спиной, чтобы раскачаться сильнее. И ощущение полета на миг вытеснило все переживания.

Правило 3. Если хочешь сохранить накопления, не транжирь деньги на малознакомых парней

Сидела на скамейке из белого камня, окутанная шлейфом сладко-травяного медового запаха. Нет, он не был похож на тот гипнотический из сна… Стоп. Каменная скамейка. Каменная. У бабушки…?

Я сплю.

Давненько мне не снились осознанные сны. Забавно… и жутко. Огляделась: вокруг лишь серое пространство — блеклое и будто смазанное. Только холодные мраморные скамейки, стоящие полукругом, исполняли роль здешнего интерьера.

Невольно поправила волосы — и испуганно дернулась. В волосах запуталось что-то мерзкое и влажно-шероховатое. Попыталась вытащить, чувствуя дрожь. Вдруг это какой-то жук, клещ, нарост или что похуже…?

Выдернула из волос это нечто: и тут же кожный покров головы обожгло болью — но не сильной, словно расчесываешь очень запутанные волосы и выдираешь большой клок. Перевела взгляд на ладонь, и с опаской разомкнула пальцы. Но в ней оказались лишь пара мелких цветов и листьев, похожих на березовые. Рука стала вся липкая от пыльцы и травяного сока, хотела по привычке вытереть ее о штаны — от этой вредной привычки с детства не могла избавиться — хотя, став старше, успевала вовремя останавливать себя от порчи одежды. Вытри масленые руки о белые штаны один раз — и все, будешь следить. Дернулась от неожиданности, когда рука коснулась оголенного бедра. Оглядела себя: на мне было белое платье, с разрезом практически до задницы на правом боку.

И тут, когда я решила встать с насиженного места и осмотреться, какое-то существо беззвучно приземлилось рядом со мной. С опаской обернулась — это был кот. Небольшой, с желтыми глазами и черной как ночь шкурой. Я предусмотрительно отстранилась, но тот, мурлыкнув, головой потерся о мой бок. Этот жест растопил лед, и я усадила его к себе на колени. Провела рукой по шелковистой шерсти и, услышав довольное урчание, расслабилась. Зверек даже не стал цепляться за мои укрытые газовой тканью ноги. Пожалел видимо. Когти Джонни, кота Тины, в тот раз даже через джинсы чувствовались.

Луна трусливо выглянула из-под облаков, осветив символы на передних лапах кота. Они показались мне смутно знакомыми. Похоже на… руны. И в следующую секунду, не дав мне опомниться, домашний питомец, будто бы сбросив кожу, превратился в огромное существо. Лапы, размером с кулак взрослого мужчины, уперлись мне в грудь, повалив на землю. Когти впились глубоко под кожу, а горячее и влажное звериное дыхание обожгло страхом все тело.

Я отчаянно извивалась, пытаясь сбросить животное с себя, чуя приближение смерти.

Клыки адской болью сомкнулись на моей шее. Я, теряя силы, в агонии, колотила его по морде, пыталась руками разомкнуть его челюсти, не осознавая, что делаю еще хуже. И тогда чудище сжалилось, ослабив хватку — секундное облегчение сменилось волной боли — и подняло морду. Тут я смогла разглядеть своего убийцу…

Отключаясь, я все еще видела огромные янтарные глаза, на окровавленной морде дикого леопарда…

Проснулась с жуткой одышкой и, хватая ртом воздух,