Мальта и мальтийцы. О чем молчат путеводители - Ада Баскина

Вот это последнее обстоятельство кажется мне весьма любопытным. Оно отличает мальтийцев от многих других народов. При таком отношении к детям я не замечаю, чтобы их сильно баловали. Да, их всюду берут с собой, да, они неотъемлемая часть почти любого взрослого собрания. Но при этом никакого повышенного внимания, никакого родительского напряжения. Дети развлекаются друг с другом, бегают, прыгают, хохочут. Родитель вмешивается только тогда, когда что-то угрожает чаду. Или, что очень редко, если ребята чересчур уж сильно расшалятся и взрослые просто не слышат друг друга.

Со Светой и Майклом Камиллери мы едем в ресторан в городе Меллиха. С нами в машине, как и положено, двое их маленьких сыновей. Нам предстоит большое интервью. Я устала и не могу понять, почему для этой цели надо уезжать так далеко от дома. Мне объясняют, что там сегодня собираются друзья и родственники на традиционный ужин.

– Они что, живут в Меллихе?

– Нет, но там хороший ресторан.

– А в Слиме, откуда мы тащимся уже около часа, посидеть негде?

И, только войдя в этот многозальный двухъярусный ресторан, я понимаю, в чем дело. В залах чинно сидят за столиками взрослые, а за стеклянной стенкой живет своей жизнью совсем другой мир – пушистые игрушки, разноцветные шары, а посреди деревянная горка, с которой, визжа, скатываются малыши.

Мне непривычно видеть этот детский мир в антураже во время взрослой вечеринки, а мальтийцам привычно. Если дети «необходимы, как воздух», то почему с ними надо расставаться в ресторане? Моим новым друзьям непонятно другое: почему до такого детского зала не додумались все рестораторы? Ведь прибыль же очевидна: все этажи и залы переполнены.

НЕПРИЛИЧНЫЙ АНЕКДОТ

– Семья – это святое, – говорит мне Кармель Табоне. – Считается неприличным, например, пошутить по поводу супружеской неверности.

Московский журналист рассказывал мне о своих мальтийских впечатлениях:

– Пригласил меня к себе коллега на обед. Вечер выдался отличный. Я вскоре почувствовал себя вполне свободно и ощутил так популярный здесь relax, то есть полную внутреннюю свободу. Меня попросили рассказать какой-нибудь анекдот. Я стал перебирать их в уме и что-то никак не мог подобрать подходящего. Политический – скорее всего, не поймут. Про чукчей, евреев или армян – неполиткорректно. С матерком нельзя – за столом женщины. Наконец решил что-нибудь проверенное, всем понятное, из цикла «Приезжает муж из командировки, а там жена…» ну, вы знаете. На словах «увидев в своей постели чужого мужчину…» за столом наступила гробовая тишина. Я ее отметил, но менять что-либо было уже поздно, поэтому я закончил этот старый анекдот старой же концовкой: «Мне это уже не понравилось. Иду на кухню: так и есть – обеда нет!» Смотрю – ни одного смешка, ни одной улыбки.

Бедный мой соотечественник, человек обычно находчивый и остроумный, сказал, что в более дурацком положении он себя никогда не чувствовал.

– Смотрю: все отводят глаза в сторону, а хозяин поспешно спрашивает, успел ли я посетить знаменитые храмы и музеи Мальты. Потом, наедине, он мне объяснил, что сам сюжет о неверности – уже кощунство. Семья, ее нерушимость – это святое. Смеяться на эту тему неприлично.

Между прочим, из-за того, что остров невелик, а мальтийцы до недавнего времени мало выезжали за границу, тут много породнившихся семей, причем нередки браки двоюродных сестер и братьев, племянников и племянниц, шуринов и золовок.

Отсюда удивительно часто повторяющиеся фамилии. Среди нескольких десятков моих знакомых я насчитала десять Велла, семь – Абелла, шесть – Камиллери. А еще у меня другая проблема с фамилиями. Некоторые из них звучат в переводе на русский не совсем прилично. Например, хозяйка моя Янулла, выходя замуж, взяла фамилию мужа, пишется она так: Cachia. И я произношу ее как Качия. Янулла меня поправляет:

– Правильно говорить Какия. – И с удовольствием добавляет: – Правда ведь очень красиво звучит: Ка-а-кия?

Я понимаю хорошенькую русскую девочку Юлечку Белозерцеву, которая, несмотря на большую любовь к мужу, отказалась взять его фамилию – Акулина. Тоже, кстати, очень распространенную.

Видела я и весьма забавную табличку на доме. Замечу, что здесь принято давать домам имена хозяев. Так вот на этот раз хозяев звали Конкордия и Доминик. Они решили объединить оба имени и вывесили на внешней стороне двери то, что получилось: «Кондом».

«Прежде чем описать внешность мальтийцев, вспомним, что наша страна представляет собой сплав древнейших цивилизаций мира. В разные времена на острове владычествовали разные народы – от Европы до Северной Африки. И это оставило след на нашем внешнем облике».

Это выдержка из книги современного мальтийского писателя Нагхукома Мербы.

Действительно, чтобы представить себе, как выглядят мальтийцы, нужно хотя бы коротко вспомнить их историю. Около трех тысяч лет назад остров населяли финикийцы (о том, что было до того, существуют гипотезы, к которым я еще вернусь). Затем их завоевали греки. Тех вытеснили карфагеняне, потом – римляне, потом – арабы. В IX веке Мальта отошла к Европе. Ей стали править германцы. На несколько лет остров захватил Наполеон, но вскоре Мальта подпала под власть Британии.

Теперь представьте себе, сколько кровей перемешалось в жителях маленького острова, прежде чем сформировался современный этнос – мальтийцы.

Как они выглядят сегодня?

Расскажу о своих весьма субъективных впечатлениях. У меня было странное ощущение, что народ этот не похож ни на один мне известный и вместе с тем напоминает многие. Больше других я увидела здесь «итальянцев», «евреев», «арабов». Однако в каждом в то же время было что-то специфически мальтийское.

«Мы светлее, чем африканцы, но темнее, чем другие европейцы, – говорит Нагхуком Мерба. – Цвет нашей кожи точнее всего можно определить как цвет загара. И именно этот светло-коричневый оттенок лица делает мальтийцев похожими на арабов».

Я подумала о том же и радостно поделилась этим своим наблюдением с Андреем, моим хозяином. Он ответил мне долгим молчанием, потом сквозь зубы произнес:

– Нет, не думаю, что мы похожи на арабов.

Доктор Фальзон, которому я рассказала об этом разговоре, хлопнул себя по лбу:

– Ах, как это я забыл вас предупредить! Мальтийцы терпеть не могут, когда их считают похожими на арабов. Хуже только сравнить их с тунисцами.

Тунис подпирает остров с юга, оттуда сегодня на Мальту приезжает много гастарбайтеров. И естественно, коренным мальтийцам не хочется, чтобы их путали с южными иммигрантами.

Самая примечательная деталь внешности мальтийца – волосы. Это особенно заметно у малышей: черные головки, на которых курчавятся мелко-мелко завитые колечки, жесткие, как из проволоки. Когда детишки вырастают, волосы вырастают тоже, но остаются в мелких завитушках. Мужчины их часто сбривают. Сегодня, когда мода на стриженные «под колено» мужские головы распространилась по всему миру, мальтийцы делают это с большим удовольствием. Отчего, кстати, кажутся мне похожими друг на друга, словно близнецы. Во всяком случае, я то и дело путаю своего хозяина то с рабочим, который чинит лестницу в его доме, то с зеленщиком в соседней лавке.