Кремль 2222. Северо-восток - Вадим Филоненко

Мутант словно послушался меня – на фоне неба появился заросший шерстью торс.

Я нажал на спуск. Кремень громко ударил по терке, откидывая ее в сторону, открывая полку и одновременно высекая искру. Порох ярко вспыхнул, но огонь мгновенно увял, оставив после себя лишь небольшое дымное облачко отработанных пороховых газов. Пламя должно было проникнуть в затравочное отверстие, поджечь порох в стволе и отправить пулю в смертоносный полет к цели. Но этого не произошло – видно, затравочное отверстие забилось после первого выстрела. Пуля осталась в стволе. Осечка. Порох на полке пистоля сгорел впустую.

Мутант остался цел и невредим. Он быстро метнул кирпичи. Мимо. Нас с Глебом лишь пылью обдало.

Вот за что не люблю пистоли. Из них стрелять – то еще искусство. Мало того что кремнёвое оружие ненадежное, осечки часто дает, так еще и точность оставляет желать лучшего. Да и пороху нам всего ничего выдают. С собой у меня его было всего на десять зарядов.

Хотя и для арбалетов болты в дефиците. В Кремле металл весь на счету. Правда, в отличие от пуль, арбалетные болты можно использовать многократно, надо только не полениться и не погнушаться после боя вырезать их из трупов.

Как бы там ни было, стрелковое оружие свое дело сделало. Камнепад поредел. А потом и вовсе прекратился.

Я склонился над Глебом. Без сознания, но жив. Повезло, что последнее бревно ему попало не по голове, а по руке – проехалось краем, мельком задело. Хотя перелом наверняка обеспечен. Но это мелочь по сравнению с тем, во что превратились ноги подмастерья. Выглядели они, прямо скажем, страшновато – мешанина из кровоточащего мяса, раздробленных костей и кусков изодранных штанов.

М-да… Тут нужен настоящий лекарь, и как можно скорее. А я могу лишь ввести парнишке обезболивающее. Поврежденные конечности требуется зафиксировать в лубки. Эх, обработать бы раны шариками регенерона. Но чего нет, того нет.

Регенерон – очень дефицитное лекарство. Его добывают из печени гигантского рукокрыла. Но чтобы завалить эту летающую тварюгу, требуется изрядно попотеть, а то и кровушкой своей заплатить. Так что регенерон поценнее пороха будет. Он весь у лекарей. Да еще иногда его выдают разведчикам в рейд. В нашей же группе, насколько мне известно, регенерона ни у кого нет.

– Держись, Глебушка.

Даже не знаю, довезем ли мы парнишку до Кремля живым…

– Ну что? – Кирилл вышел в переулок, настороженно осматривая верхние этажи. – Кажись, уделали мы тварюг.

Нео и впрямь не подавали больше признаков жизни. Никак, свалили, осознав, что так просто нас не взять. С наскока не получилось, теперь не выйдет и подавно.

– Уходим, – скомандовал Захар.

Я коротко свистнул, подзывая своего Сивку. Рана на боку у него уже запеклась, и в целом выглядел мой коняга неплохо. Регенерация свое дело сделала. Людям бы такую! Вернее, у нас, у дружинников, способность к быстрому исцелению тоже есть. Послабее, чем у тех же фенакодусов или крысособак, но все-таки имеется. А вот у гражданского населения Кремля регенерация отсутствует. Хотя Глебу она сейчас ох как пригодилась бы…

Кроме Сивки и коня Кирилла, уцелели еще три фенакодуса. На одного мы посадили Первака. У него после удара кирпичом с головой непорядок произошел.

– Кружится все, и блевать тянет, – пожаловался Первак.

– Сотрясение, – прокомментировал Кирилл.

Второго фенакодуса отдали Глебу. Сам он, конечно, ехать не сможет – с ним кто-то должен сидеть рядом и держать, а то свалится как пить дать. Эту заботу Трефил взял на себя. Рука у него по-прежнему действовала плоховато, поэтому как боец он стал ущербным. Значит, именно ему в тылу ехать и за ранеными приглядывать.

Последнего фенакодуса Захар себе забрал. Стоян единственный остался безлошадным.

Мы споро двинулись вперед, к повороту на Большой Черкасский переулок. Там и до Ильинки недалеко. А по ней – обратно, к Кремлю.

Но не успели проехать и половину Старопанского, как из-за поворота внезапно высыпала вооруженная толпа нео. Рыл пятьдесят, не меньше. У некоторых мутантов имелись доспехи – две широких толстых доски, на груди и спине, связанные между собой веревкой.

Ага… Вторая половина засады. Так сказать, резервный полк.

Видно, с десяток нео ждали добычу на стенах, чтобы устроить завал, а эти должны добивать уцелевших. Хитро придумали, твари. И как это у «неандертальцев» на такое мозгов-то хватило?..

Враги сбились гурьбой поодаль от нас, не торопясь нападать, и принялись с удовольствием разглядывать попавшую в силки добычу, что-то глухо рыча друг другу. Может, решали, кого из нас съесть первым, а кого на ужин приберечь?..

Мы придержали коней и стали разглядывать противника с неменьшим интересом, правда, отнюдь не гастрономического характера.

– Здрасте, тварюги, давно не виделись, – скривился Кирилл. – Уж заскучали без вас.

Нео было слишком много для нас пятерых – мастеровые не в счет. Или даже четверых – у Трефила по-прежнему болела рука. При малейшем движении он морщился и еле сдерживал стон.

Приготовленная мутантами ловушка окончательно захлопнулась. За спиной завал, который перекрывает путь на Биржевую площадь. Через него не перебраться, тем более с раненым Глебом да еще висящими на хвосте нео. Справа-слева не пройти – сплошные каменные стены, без окон и проломов. И вперед не пробиться – дорогу к Большому Черкасскому преграждает орда врагов. Воющая, оскалившаяся, смрадная. Ощетинившаяся колючими увесистыми дубинами и заточенными арматурными копьями.

Да, похоже, деваться нам некуда. Попались…

Это понимали и мы, и нео. Может, поэтому они не торопились атаковать. Глазели на нас, порыкивали с радостным превосходством, наслаждаясь нашей беспомощностью и своим триумфом. Как же, кремлевцев обхитрили! Есть от чего ликовать.

– Смотрите, не обделайтесь от счастья, твари! – закричал им Кирилл.

Нео ответили неразборчивыми выкриками и утробным издевательским смехом. Небось тоже отпускали оскорбительные шуточки в наш адрес. Но их рычащее лопотание хрен поймешь. Впрочем, мы и не пытались. Не до того. Уверен, каждый из нас лихорадочно прокручивал в уме ситуацию, пытаясь найти выход из смертельной западни.

Лично я видел только один плюс в окружающей нас каменной ловушке. Переулок узкий – только-только встать троим, чтобы не мешать друг другу в бою. Значит, мутанты не смогут навалиться всей гурьбой. Можно помахаться с противником на равных. По крайней мере вначале. Но как только мы устанем, нас сомнут. Не сможем вчетвером пройти по трупам полусотни врагов. Такие чудеса только в сказках бывают.

Неужто всё? Видать, предстоит нам принять свой последний в жизни бой.

Конечно, я знал, что рано или поздно такой момент непременно наступит. Никто не живет вечно, а дружинник очень редко умирает в своей постели.

Егорку только жалко – один останется. Ладно, ничего, не пропадет. Вырастет, в дружину пойдет и будет за нас с Кирюхой нео проклятых на куски рвать…